Товарищи, 14 декабря настоящего года в «Правительственном Вестнике» напечатаны царский указ сенату о предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка и правительственное сообщение с угрозами против революционеров и даже либералов. Документы эти, которые вы можете прочитать в любой газете, имеют большую важность, и нам надо хорошо в них разбираться. Царское правительство, так долго спокойно жившее насилием и обманом темного трудящегося народа, теперь, когда больше никто не верит в силу и благонадежность самодержавия, ловким шулерским ходом хочет надуть своих «подданных» и вернуть себе народное доверие. Ход очень простой. Правительство, как строгий, но заботливый отец, обещает карать непослушных и награждать послушных. Сидите смирно, говорит оно, и мы дадим вам «назревшие реформы», а сделают их министры со своими чиновниками, грабившие и давившие до сих пор народ. В правительственном сообщении рассказывается, [142] что осенью в Петербурге собирались гласные губернских земств, которые выразили пожелание о необходимых реформах в управлении государством. Пожелания эти затем стали обсуждаться газетами, в различных собраниях, в заседаниях городских дум и земских собраний. Наконец, под влиянием лиц, стремящихся внести в общественную и государственную жизнь смуту, в некоторых городах империи произошел ряд шумных сборищ, заявлявших о необходимости представить правительству различные требования, и целыми скопищами устраивались уличные демонстрации, причем оказывалось полиции и властям открытое сопротивление. Так изображает правительство общественное движение наших дней, и даже из этого лживого и неполпого сообщения видно, что движение охватило весь народ снизу доверху. На самом деле оно, как хорошо известно правительству, началось вовсе не с земского съезда, бывшего в Петербурге 6-8 ноября этого года. Еще за много лет до этого русские рабочие, объединившиеся в социал-демократическую партию, подняли знамя политической борьбы, надписав на нем: «долой самодержавие» и «да здравствует политическая свобода». Нам нужна свобода для борьбы за улучшение нашего положения, для борьбы за социализм. Сознавать это научила рабочих сама жизнь, которая ежедневно показывала нам, что только мы сами можем помочь себе. И рабочие смело и открыто, на площадях и улицах, заявили свои требования. А либералы из буржуазии в это время трусливо притаились по своим квартирам и невнятно бормотали верноподданническую оппозицию. Правительство тысячами хватало рабочих, сажало их в тюрьмы и отправляло в ссылку, избивало нагайками и шашками, наконец расстреливало. Но социал-демократическое рабочее движение не только не прекращалось, но росло, захватывало все более широкие круги, завоевывало все новые позиции. А в это время самодержавное правительство быстрыми шагами шло к банкротству, защищая интересы только небольшой кучки крупных капиталистов и помещиков, держа остальной народ в рабстве, темноте и молчании, оно разорило страну: безработица, нищета и голод стали постоянными явлениями, а налоги и государственные долги росли. Деньги употреблялись на содержание чиновников, полиции и войска, которые должны были защищать царское самодержавие от русского народа. Но преступное правительство оказалось, кроме того, легкомысленным и глупым. Оно захватило чужую землю, китайскую Манчжурию, и из-за нее затеяло войну с Японией. И здесь для всех ясно обнаружилась явная негодность нашего правительства: его чиновники умели только грабить народные деньги и давить народ. Поражение следует за поражением, потому что армия наша оказалась плохо вооруженной, голодной, раздетой и генералы ничего не понимающими в военном деле; а сотни миллионов народных денег, ухлопанных в армию, попали в карманы великих князей и разных военных и штатских чинов. И вот льется напрасно кровь русского народа, попусту тратятся миллиарды народных денег, в торговле и промышленности застой, в городах безработица и голод, в деревнях разорение и нищета, а самодержавное правительство не желает кончать войну, но и оно поняло, что дела его плохи, и обратилось к обществу с доверием. И вот начались те земские съезды и собрания либералов, о которых говорится в правительственном сообщении. Правительство терпело их, надеялось на благоразумие либералов. Они были благоразумны, так как предъявляли просьбы о реформах в [143] очень туманных выражениях, позволявших дать реформы только для буржуазии, а не для всего народа, все же либералы поняли, что сохранение самодержавия царя и чиновников более невозможно, что необходимо передать власть парламенту из выборных представителей народа. С этим и не хочет согласиться царское правительство. Оно объявляет незыблемыми основные законы империи, т. е. самодержавие, и делает смешную и жалкую попытку изобразить политическое движение, охватившее весь народ, делом небольшой кучки злонамеренных лиц, оно имеет наглость называть врагами родины людей, стремящихся спасти разоренную и опозоренную самодержавием Россию, и грозит, что всякое нарушение порядка, спокойствия и всякие сборища противоправительственного характера будут прекращены всеми, имеющимися в распоряжении властей законами и средствами. Рабочие хорошо знают эти законные средства, но пора уже убедиться правительству, что ими оно не задавит социал-демократического рабочего движения. Так обращается правительство с непослушными подданными. Что же оно обещает послушным? Им оно сулит общественные преобразования. Это форменная зубатовщина. Как когда-то знаменитый провокатор Зубатов предложил рабочим отказаться от своих политических требований, за что обещал содействовать улучшению их экономического положения, так теперь правительство приглашает благомыслящее общество к спокойствию, обещая реформы. Зубатов, известно, надул тех немногих работах, которые поверили ему. Надует ли правительство - не сомневаемся. Царский указ прежде всего заигрывает с крестьянами, повелевая провести законы о крестьянах к объединению с общим законодательством империи, т. е. обещая сделать крестьян из полукрепостных, какими они являются теперь, такими же бесправными обывателями, как и все подданные. Ну, а как же насчет выкупных платежей за землю, которые все еще взимаются с крестьян, хотя земля ими уже выкуплена, как же с этой землей, отдадут [ли] ее в полную собственность? Об этом указ скромно молчит. Затем указ обещает: 1) сохранять законы, соблюдение которых предписать даже и чиновникам, 2) расширить круг дел для земств и городских дум, допустить к участию в них представителей всех частей, заинтересованных в местных делах населения, образовать новые мелкие земства, вроде волостей, 3) для лиц всех сословий ввести одинаковый суд, 4) учредить государственное страхование рабочих, 5) пересмотреть положение об усиленной охране, по которому теперь полиция арестует и ссылает без суда и следствия, 6) пересмотреть законы о раскольниках и иноверцах, 7) пересмотреть закон о поляках, евреях и других инородцах и пересмотреть закон о печати. Вот и все, и этого всего очень мало. Допустим, что законы будут охраняться и что всех будет судить одинаковый суд на основании общих законов. Ну, а сами эти законы каковы? Кто их писал и писать будет? Те же чиновники, вышедшие из дворян и буржуазии и защищающие их выгоду. Ясно, что сулят эти законы рабочему: жестокое наказание за всякую попытку улучшить свое положение. Допустим, что расширят права земства и городской думы. Ну, а рабочие попадут туда? Дадут им там говорить и отстаивать свои интересы или попрежиему они будут платить налоги? Государственное страхование рабочих, это, конечно, не дурно: но кто будет заведывать им? Сами рабочие или их опекуны-чиновники? От кого все будет зависеть? Иными словами: дадут ли рабочему свободу [144] собраний союзов? Пересмотреть правила об усиленной охране. Но почему же не совсем их уничтожить, раз будет охраняться законность равным для всех судом? И будет ли при пересмотренной усиленной охране соблюдаться неприкосновенность личности и жилища или попрежнему будут совершаться ночные набеги полицейских сыщиков на наши квартиры, а нагайки, шашки и кулаки городовых и жандармов будут гулять по нашим спилам? Пересмотр законов о вероисповеданиях, об инородцах и о печати. Но почему же не прямо свобода вероисповедания и не прямо равенство прав всех национальностей, не прямо свобода слова и печати? Наконец, еще очень важный вопрос. А как же с налогами и государственными расходами, которые все растут и все тяжелее ложатся на народ? Таковы реформы, обещанные царским указом. Ясно, что они мало помогут России. Но умеренные и благоразумные могут, конечно, сказать, что все же это шаг вперед. Спорить с ними не стоит и по очень простой причине. Перечисления, каковы бы они ни были, существуют только в указе на бумаге, и в жизни они не будут осуществлены настоящим правительством. Кому царский указ поручает осуществить реформы? Комитету министров, руки которых обагрены кровью борцов за народную свободу, которые грабят народ, тянут из него все соки и для этого держат его в рабстве и невежестве, которые затеяли преступную войну с Японией в интересах кучки капиталистов и великих князей, имевших в Корее промыслы, привели Россию к позорному разорению и поражению. И этим министрам царь поручает провести в жизнь реформы. Да это насмешка, глумление над нами, товарищи. Правительство, очевидно, считает нас круглыми дураками, неспособными понять его шулерские проделки для сохранения основы государственного самодержавия. Пока существует самодержавие, невозможны никакие реформы, действительно улучшающие наше положение и действительно дающие нам права. Такие реформы может дать только Учредительное Собрание представителей народа, выбранных всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием. Поэтому царский указ - это жалкая попытка обмануть народ... С большой силой мы будем вести политическую борьбу с самодержавным правительством. Рабочая социал-демократическая партия выставляет вполне ясную, определенную политическую программу, осуществление которой дает действительную политическую свободу всему русскому народу. Поэтому Российская социал-демократическая рабочая партия стоит во главе огвободительного движения народа в борьбе с самодержавием и попрежнему выставляет на своих знаменах следующие ближайшие политические требования. Немедленное прекращение войны, созыв Учредительного Собрания [из] представителей народа, выбранных всеобщим, равном, прямым и тайным голосованием. Уничтожение сословных национальных привилегий, ограничений. Неприкосновенность личности и жилища граждан, свобода совести и вероисповеданий, свобода слова, печати, собраний, стачек, союзов политических коалиций.

Печ., 2 стр., 28 Х 20 1/2 см., отдел листовок Архива
революции.

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. I: 1902 - 1907. - [М.], 1939. С. 142-145.