Товарищи! Велика и неизмерима неурядица русской жизни, велико и бездонно серое мужицкое горе, тяжела и ужасна жизнь крестьянина. И прежде, при крепостном праве горе мужицкое текло бездонной реченькой, да и теперь не высыхает она, эта река. «Цепями руки кручены, железом ноги кованы, спина... леса дремучие прошли по ней, сломалися»[1] - такой является крепостная деревня. Теперь, когда цепи рабства пали, и мужик свободен, много иных цепей давит и мучит крестьянина. Податься некуда, чем жить - вот вопль русской деревни. Сосут кровь из деревин все, кто посильнее мужика: государство «выколачивает» подати, семь шкур дерет кулак деревенский, невмоготу деревне от помещиков, захвативших всю землю, к земле клонит и земский, и становой, а поп утешает загробною жизнью и тоже сосет, сколько сил хватает. Много пауков присосалось к телу мужика, и если бы он не делал время от времени попытки сбросить с себя это ярмо, то трудно бы было сказать, жив ли мужик или нет. Наше правительство не хочет видеть, что жизнь крестьянина невыносимо тягостна, и всякую попытку деревни улучшить свое положение и дать исход накопившемуся горю и злобе жестоко, по-азиатски карает. Товарищи! Вы знаете, как два года тому назад поднялись харьковские и полтавские крестьяне, Нe видя для себя никакого исхода, не видя ниоткуда помощи, крестьяне массами шли в помещичьи экономии и брали себе то, что им принадлежало по праву труда. Ведь они это все создали своим трудом, горбом своим, потом они создали богатства экономии. Царское правительство засекло этих голодных бунтовщиков. Многих перестреляло, многих томило в тюрьмах, сослало в Сибирь, а с оправданных даже этим царским Шемякиным судом взыскало 2 000 000 в пользу [127] помещиков. Верный слуга царю и палач народа, Оболенский, был щедро награжден самим коронованным слабоумным помещиком. Это залитое потеками крови восстание не могло удержать от «бунта» крестьян в других местах. Всюду, по всей Руси стонет и голодает деревня, всюду правительство и помещики куют себе врагов в крестьянстве. Прошлым летом поднялись крестьяне в Михайловском уезде Рязанской губ. в царстве князя Гагарина[2]. Этот близкий ко двору богатый кровопийца и на самом деле является маленьким царьком. «В Рязанской губ. я сам и суд и власть», - говорил этот князь. Рядом с громадным имением князя лежит жалкая, разбитая на крохотные полоски деревня Волосовка. Бесправие, нужда, невежество, в котором правительство сознательно держит крестьянство, сделали волосовцев выносливыми и покорными. Годы страданий приучили их с затаенной злобой переносить невзгоды жизни. Надел у них был всего в три восьмых на душу. Не было своего выгона, своего водопоя. Чтоб как-нибудь существовать, они бывали вынуждены снимать в аренду у своего лютого соседа землю, к нему же они нанимались на работы, и он за ничтожную плату требовал от них непомерного труда. Штрафы полагались за всякий пустяк. Чтоб вконец доконать волосовцев, этот влиятельный враг народа выписал диких черкесов, от которых никому житья не стало. И так крестьяне сидели на своем наделе, как в коробке, курицу некуда было выгнать, а с появлением черкесов совсем пришел конец несчастным. Вооруженные кинжалами, револьверами, нагайками, эти княжеские псы безнаказанно били народ, насиловали женщин, запарывали крестьянский скот. Сам князь хвастался еще перед другими помещиками: «какие у вас объездчики. Вот у меня не то: палка, нагайка, а то и пуля в лоб». Забитые крестьяне ходили жаловаться на черкесов и к земскому, и к становому, и к исправнику, но вся эта свора барских слуг прогоняла крестьян. Тут-то несчастные волосовцы поняли, наконец, что царские опричники заодно с их угнетателем-князем. В последнее время князь совсем перестал нанимать волосовцев к себе в экономию и грозил даже отнять у них аренду, что обрекло бы крестьян на буквально голодную смерть. Чаша крестьянского терпения переполнилась по поводу следующего возмутительного случая. Крестьянин, косивший рожь на десятине, прилегающей к роще Гагарина, скосил с канавы охапку травы, и за это черкес стал бить его нагайкой. Во время завязавшейся драки три кинжальных удара в грудь сразили крестьянина, и он тут же замертво упал, обливаясь кровью. Сын его поднял крестьян, и вся деревня с криками: «за что нас режут!» - направилась в поместье князя. Начался «бунт»... Губернатор, знавший о «подвигах» черкесов, послал для усмирения крестьян батальон солдат... Началась обычная расправа, и 25 крестьян, протомившись 7 мес. в тюрьме, предстали перед сословным судом. На суде была обнаружена вся низость сиятельного Гагарина, пред судом прошла картина насилий черкесов над мужиками, установлен факт убийства за охапку травы, и все же суд осудил их. Правда, волосовцы не были так наказаны, как их харьковские и полтавские братья: там были годы Сибири, здесь - 3 мес. тюрьмы. Чем объяснить это? Да очень просто: судили волосовцев недавно, когда война с японцами началась, и правительство понимает, что слишком суровый приговор еще больше озлобит крестьянство, на спину которого и падает все бремя войны, оно и решило на сей раз ввиду особенных условий [128] дать «поблажку» крестьянам. Ведь крестьянство доставляет войско царю, ведь только войском да политической отсталостью крестьянства я силен царь, и в такой момент, как война, правительству просто невыгодно раздразнить крестьян. Оно даже старается заигрывать с ними. Чувствует правительство, что под напором революционной волны, охватившее страну, самодержавию приходит конец. И вот оно, с одной стороны, тратит десятки миллионов на сельскую полицию, а с другой - для виду назначает чиновничьи комиссии о крестьянах, но никого уж оно этими комиссиями и всякими другими проектами Плеве не введет в обман. И в овечьей шкуре у правительства остается душа волка - это теперь ясно для всякого. Ничто не может спасти самодержавия. Страна вконец разорена бессовестным хозяйничаньем царя и министров, крестьянство буквально падает под тяжестью двухмиллиардных бюджетов и гнета крупных помещиков, и необходимо должно наступить время, когда борющемуся революционному городскому пролетариату братски протянет руку и сельский пролетарий, и оба грудью пойдут против царя и бар. Товарищи, будите же революционное сознание в деревне, разъясняйте крестьянам, что все горе деревни происходит от самодержавия и частной собственности на землю, втяните и их в ту святую борьбу с самодержавием и за социализм, которую ведете вы.

Долой самодержавие! Да здравствует социализм!

Комментарии

Поиск

3.26 Copyright (C) 2008 Compojoom.com / Copyright (C) 2007 Alain Georgette / Copyright (C) 2006 Frantisek Hliva. All rights reserved."