С. - П Е Т Е Р Б У Р Г С К И Й  С О Ю З  Б О Р Ь Б Ы  З А  О С В О Б О Ж Д Е Н И Е  Р А Б О Ч Е Г О  К Л А С С А.

К О М И Т Е Т  Р О С С И Й С К О Й  С О Ц И А Л - Д Е М О К Р А Т И Ч Е С К О Й  Р А Б О Ч Е Й  П А Р Т И И.

КО ВСЕМ ПЕТЕРБУРГСКИМ РАБОЧИМ И РЕМЕСЛЕННИКАМ!

«Из искры возгорится пламя...»

Товарищи! Вы знаете, чем полны были июльские дни на юге России[1]. Там наши друзья, рабочие всех цехов и самых разнообразных национальностей в целом ряде городов, объявив всеобщую стачку, вступили в решительную борьбу с нашими угнетателями.

Там наше самодержавное правительство в течение целого месяца совершало свои обычные зверства, пытаясь кровью рабочих потушить [121] пожар разгорающейся ненависти пролетариев против самодержавного своевластия и гнета всех эксплуататоров.

Там пали от царских пуль и штыков десятки наших братьев-борцов за наше рабочее дело и за свободу всего измученного русского народа. Там и сейчас сотни их томятся в царских тюрьмах, в ожидании новых испытаний и истязаний, которым не замедлят их подвергнуть царские слуги и прихвостни.

Но там же среди стона избиваемых и умирающих железная солидарность пролетариев, проявленная южными рабочими, заставила бледнеть и дрожать наших врагов, и доказала им до очевидности ясно, что ружейное дуло, направленное на безоружного рабочего, может убить последнего, но не в силах прекратить рабочего движения. Наши враги поняли, что за теми кровавыми стычками между рабочими и войсками, которыми так полна русская жизнь за последние годы и которые наше правительство старалось до сих пор изображать, как «беспорядки», как уличный скандал кучки безобразников, надвигается то, что на всех языках зовется страшным для всех притеснителей именем - рабочей революцией.

Да, г.г. капиталисты и г.г. министры, хоть и поздновато, однако, наконец, вы поняли, или, вернее, принуждены признать, что рабочее движение на юге России, как и все наше движение, диктуется не одной материальной нищетой ограбленных вами пролетариев, которую в трудную минуту вы, может быть, и попытались бы заткнул, лишним куском, нет, это есть «дело рук» той самой «преступной организации»[2], которую вы боитесь назвать по имени и которая, как вам хорошо известно, зовется Российской Социал-Демократической Рабочей Партией.

Это, господа, пострашней волнений изголодавшихся крестьян, которые розгами приводятся в порядок, это поужасней тюремного «бунта», где вы за спиной общества кулаками расправляетесь с связанными «бунтовщиками», это сознательное нападение, это смертный приговор вашему бесконтрольному хозяйничанью в стране...

Торопитесь изменить свою тактику, торопитесь уверить рабочих, что вы, убийцы рабочих, - друзья их. Но не забудьте, что русский рабочий давно уже вышел из того возраста, когда человека легко обольстить голословными уверениями или напугиванием саровскими и другими ископаемыми чудотворцами. Эти игрушки слабоумных царей не для нас... Не забудьте и того, что рабочие знают не только то, что вы - их враги, строящие свое благополучие на их нищете и вырождении, но также и то, что они, рабочие, сомкнутые в солидарную рабочую партию, являются такой силою, которой не одолеть и «вратам адовым» русского самодержавия...

Товарищи! Южные стачки уже принесли свои плоды. Большинство требований удовлетворено и удовлетворяется. Господа капиталисты наперерыв друг перед другом расшаркиваются перед своими работниками и уверяют изо всех сил, что всегда готовы удовлетворить все «законные» требования «господ» рабочих. Правительство тоже не отстает в изъявлении признательности к рабочим и готовности позаботиться об улучшении их положения... Министр путей сообщения уже сделал распоряжение, чтобы железнодорожное начальство не раздражало [122] прижимками рабочих на казенных дорогах, и опубликовал в газетах, что министерство приступает к целому ряду реформ, имеющих в виду улучшение положения всех служащих в этом ведомстве. Наконец, г. Клейгельс приказал главному фабричному инспектору употребить всю силу своего красноречия и убедить наших заводчиков и фабрикантов исполнить все требования рабочих при первых признаках волнений...

Видите, какой жестокий удар нанесли южные товарищи нашему врагу, какой отчаянный переполох произвели они в этой среде. Товарищи! Мы должны, мы обязаны поддержать их и довершить этот удар. Солидарность, проявленная южными рабочими в июльские дни, привела в ужас наших притеснителей. Мы, петербургские рабочие, устраивая у себя всеобщую стачку, докажем им, что эта «ужасная» солидарность свойственна не тем или иным рабочим, но сковывает всех пролетариев в одну семью. Товарищи! готовьтесь, вырабатывайте требования, но прежде всего при кликах: долой самодержавие! мы потребуем исполнения требований южных товарищей и освобождения арестованных во время стачек. Смело вперед! Будьте уверены, что час гибели наших врагов приближается, и чем энергичнее, чем дружней будем мы отзываться на призывы своих товарищей-рабочих, рассеянных по всей стране, тем скорей пробьет этот час, тем скорей рухнет проклятое царское самодержавие, полное преступлений и убийств.

Дружно, плечо к плечу!

Да здравствует всеобщая стачка!

Петербургский Комитет Российской
Социал-Демократической Рабочей Партии.

[1] Забастовки имевшие место на юге России в июле и августе 1903 г., постепенно подготовлялись частичными забастовками и демонстрациями, вызванными предмайской агитацией революционных организаций.

Стачка началась в Баку 1 июля, она послужила началом широкого движения рабочих маcc всего юга России В это же день началась стачка в Одессе. Затем забастовка перекинулась в Тифлис, где 14 июля забастовали рабочие железнодорожных мастерских, к ним примкнули все остальные рабочие. Из солидарности к тифлисским рабочим к ним примкнули 17 июля 6aтумские рабочие. К забастовке также присоединились рабочие Николаева, Киева (21 июля) Елисаветграда, Екатеринослава (7 августа) и Керчи (8 сентября). И стачка, таким образом, распространилась на весь юг России. Везде забастовки оканчивались расправой войск и полиции над рабочими. В Баку, Тифлисе рабочие собрания разгонялись казаками, войска стреляли в рабочих, в Одессе полиция жестоко избивала рабочих, некоторые из них умерли; в Киеве на вокзале войска стреляли в народ; в Николаеве и Керчи также стреляли, было убито несколько человек; в Екатеринославе при столкновении демонстрации с войсками было убито 24 человека и 15 ранено.

[2] Слова в кавычках взяты из статьи «Приднепровского края» по поводу рабочих волнений на юге России.

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. I: 1902 - 1907. - [М.], 1939. С. 121-123.