К С.-ПЕТЕРБУРГСКИМ РАБОЧИМ.

Товарищи! Наше богоданное правительство много показало своей доброты за последние годы. Сколько казней, сколько рабочей крови! Доброту свою оно показывает нам и в тюрьме: вы читали в «Искре», как наши добрые попечители в Ростове, в Одессе, в Гродне избивали наших заключенных товарищей. Дело дошло и до Питера.

В начале июня несколько человек из предварилки были переведены в «Кресты», что на Выборгской стороне. Встречены они там были инспектором и начальником тюрьмы, которые заявили прибывшим, что советуют сидеть смирно, без протеста. Разрешили разговаривать друг с другом через окна, передавать книги, провизию. Но спустя уже пять дней после того начались преследования.

11-го июня тюрьма вдруг огласилась страшным криком. Оказалось, что тащат в карцер одного из товарищей за то, что он продолжал разговаривать. Остальные заключенные сами принялись кричать и стучать в двери, требуя, чтобы не смели сажать в карцер по одной дурацкой прихоти. Тогда начальство распорядилось всех кричавших гнать в карцер. Спустили на них надзирателей с приказом бить без милосердия и тащить. Те - продажные души -  им что? Рады стараться! С тем и нанимались. Избили беззащитных людей по лицу, по бокам, по спине, в грудь - так что у многих пошла горлом кровь. Одному вышибли руку из плеча, в избиении самое деятельное участие принимал жандармский офицер Никольский, который, несмотря на свою дряхлость, сам пускал кулаки в ход и распорядился одного заключенного для скорости тащить за ноги по лестнице. Карцера для всех разумеется нехватило, и побросали избитых в подвал, где на сыром и холодном каменном полу оставлены были без всякой помощи.

Вот как страдали наши мученики. Их посадили в тюрьму и мучат за то, что боролись за нашу свободу, что задумали они все в России да и во всем свете поставить на новый лад. За это их, конечно, нужно мучить. Кто они такие? Генералы? Министры? Нет, простой народ. Так какое же они имеют право мечтать о какой-то свободе, о счастье для всех? Кто их поставил в учителя и командиры? Да они властен не признают, да они бунтовщики! Забрать их в тюрьму, засадить в одиночку, чтобы никто и пикнуть не смел по-своему в нашей счастливой стране! А уж ежели ты попал в тюрьму, так ты арестант, т. е. потерянный, погибший человек, и должен по приказу перевертываться, как карась на сковороде, не то тебя изобьют, искалечат и никто не заступится, а твои палачи еще получат за твою муку награждение.

Товарищи! Что же? Побоимся ли мы этих мучений и насилий? Отступимся ли мы от своей великой мечты добыть своему измученному [112] рабочему народу свободу, счастье и свет? Обернемся ли мы в смирных овец и будем ли подставлять «доброму» правительству свои спины для стрижки, вместо того, чтобы громким голосом потребовать от него свои права? Нет! Не страшна нам тюрьма. Когда мы впервые тронулись в поход за своей долей, мы не думали ведь, что легка будет наша борьба. Мы знали, что царь, генералы и министры не так-то легко откажутся от своей власти, не захотят сразу слезть с нашей шеи и не выпустят из зубов сладкий кусок, созданный нашим потом и кровью. Так неужто теперь пугаться нам побоев? Только слабые и трусы побоятся этого и отстанут, но это для нас не потеря: для нашего дела нужны не слабые в трусы, а герои. Будем же, товарищи, героями. Сложим свои головы за дело свободы, если нужно, и хоть сами не дождемся победы, но будем знать, что не даром жили, что после нас наши младшие товарищи нашими трудами достигнут, чего мы хотели. Если нельзя жить на свободе, то лучше умереть за свободу, чем жить рабом.

Итак, мучения товарищей в «Крестах» не испугают того, кто любит свое рабочее дело больше жизни, а только прибавят в его сердце ненависти к «добрым нашим отцам» - к правительству. Вы нас истязаете по застенкам и радуетесь, что никто не накажет вас за ваши зверства. Ладно, палачи! Вы ошибаетесь. Вас накажет, близок час, сильная рука рабочего народа. Мы подымемся, как один человек, не просите тогда пощады: мы всегда будем иметь перед глазами наших замученных и искалеченных товарищей, и все вам посчитаем, все припомним, ничего не забудем! Тогда будете горько каяться, что без оглядки, без стыда и совести гноили людей в тюрьмах только за то, что они смели мечтать о переделке заведенных вами невыносимых, мучительских порядков. Пусть же с надеждой глядят в будущее наши дорогие мученики.

Да здравствует социал-демократия! Долой самодержавие!

Социал-Демократической Рабочей Партии.