С большой торжественностью, с пышными приготовлениями, стоившими массы народных денег, празднуется 200-летие Петербурга. При виде этих раутов, этих лукулловских завтраков[1], обедов и ужинов, глядя на это самодовольство, слушая лицемерные дифирамбы, мы, русские социал-демократы, еще раз обращаемся к тем из вас, в ком еще не умерли последние остатки стыда и чести; мы спрашиваем вас, что вы празднуете, чему радуетесь? Вдумались ли вы в смысл сегодняшнего торжества вашего? Основание Петербурга было первой поистине революционной попыткой сделать Россию европейским государством. Это был полный разрыв с Московской стариной, но, произведенный сверху, рукой деспота, он был дурным предзнаменованием для самодеятельности [88] русского общества, для свободного развития России. 200 лет после того так называемое русское общество пробавлялось теми жалкими крохами реформ, которые ему изредка изволили бросать царь и его опричники, 200 лет оно покорно сносило свое рабство, ни разу громко и честно не заявив о своих правах, о своем человеческом достоинстве, равнодушно смотря на гибель отдельных самоотверженных единиц, не мирившихся с произволом царя и порабощением народа. Перед вашими предками не раз проходили могучей волной грозные крестьянские восстания, на ваших глазах началось теперь под руководством социал-демократии великое освободительное движение русского пролетариата, стоящее громадных жертв, но сулящее светлое будущее России, а вы, втайне радуясь нашим успехам в борьбе с самодержавием, сами позорно бездействуете, не желая пожертвовать ни малейшей частью ваших шкурных интересов, чтобы помочь нам в нашей борьбе. Ваших предков, по прихоти любовника или любовницы венчанных развратников, били кнутом нещадно, с урезанием языка и наложением клеим; теперь детей ваших, цвет русской молодежи, бьют нагайками на улицах, сотнями держат в тюрьмах, отправляют в ссылку за честную попытку примкнуть к нашей революционной борьбе; а вы, русское обществом, как и в старину, лижете подобострастно ту руку, которая вас бьет. Все вы тайные враги русского самодержавия; чего же еще вы ждете от него, на что вы можете надеяться, когда гнусный полицейский произвол открыто и беззастенчиво справляет свою вакханалию во всех сферах нашей жизни, подавляя и науку, и литературу, и малейшие проявления общественной самодеятельности. Как раз теперь, в разгар ваших приготовлений к сегодняшнему торжеству, в то самое время, как царь а Москве разыгрывал глупую комедию якобы христианского демократизма, христосуясь чуть ли не со всеми старшими дворниками и шайкой зубатовских агентов под видом «депутации от фабрично-заводских рабочих», - в то самое время правительство совершило два новых колоссальных преступления: организованное полицией избиение евреев в Кишиневе[2] и введение в Финляндии положения об усиленной охране[3]. В первом случае, совершив массовое убийство и подстрекая одну часть населения к резне и грабежу другой, а во втором окончательно доконав маленький культурный народ, правительство еще раз показало, что в своей реакционной политике оно не стыдится больше никакой Европы. А вас, «представителей русского общества», эти факты должны, наконец, убедить, что без упорной борьбы и без тяжких жертв вы так и не дождетесь взлелеянной в ваших мечтах «конституции». Вы шумно рукоплескали геройской борьбе буров и посылали ваши либеральные проклятия по адресу «деспотов»-англичан. А как вы ответили на подлую юдофобскую политику правительства, чем вы помогли финляндскому народу, так упорно и притом любезными вам законными путями отстаивавшему дорогие ему вольности? Что же значат ваши сегодняшние торжества? Какой юбилеи вы справляете? - это юбилей вашей трусости и вашего холопства. Как же можем мы достойно отпраздновать 200-летие Петербурга? Только докончив великой политической революцией и полным низвержением самодержавия то, что начал основанием Петербурга великий, но полудикий деспот. Только избавившись от полицейского деспотизма, только добившись демократической конституции, мы действительно войдем в семью европейских народов. Мы, социал-демократы, [89] боремся против самых основ существующего общества, которое мы хотим заменить обществом социалистическим. В недалеком будущем наши пути разойдутся, но теперь и нас и вас одинаково давит кошмар самодержавия, теперь мы еще можем быть союзниками. Докажите же, что не все в вас потеряно, будьте достойны звания европейцев, станьте, наконец, гражданами! Если вы не способны к активной борьбе, то оказывайте правительству пассивное сопротивление везде, где представится случай; помогайте нам, революционерам, всем, чем вы в силах, и вы значительно облегчите нам борьбу и ускорите час победы. Пусть же сегодняшний юбилей послужит началом всероссийского освободительного движения. Пусть Петербург, этот светоч России, подаст пример в революционной борьбе. Здесь выросло и окрепло самодержавие, пусть здесь же будет нанесен ему первый решительный удар.

Долой самодержавие, да здравствует политическая свобода!

Да здравствует будущий Российский парламент в Петербурге!

[1] Лукулл Люций Люциний - римский полководец. Прославился необычайной роскошью, излишествами и пирами, вошедшими в поговорку («лукуллов пир»).

[2] Кишиневский погром - один из самых кровавых еврейских погромов в царской России, происшедший в г. Кишиневе 6-8 апреля 1903 г. Было убито и изувечено несколько сот человек, разграблено и разрушено больше тысячи квартир и лавок.

[3] Усиленная охрана в Финляндии была введена 9 апреля 1903 г. Цензурный и административный гнет в 1903 г. дополняется открытой диктатурой генерал-губернатора Бобрикова, соединенной с полицейско-жандармским произволом - обысками, арестами, ссылкой в Россию, высылкой за границу финляндских граждан и пр.

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. I: 1902 - 1907. - [М.], 1939. С. 88-90.