Товарищи! При наших законах и порядках нам, рабочим, шагу ступить нельзя, чтобы не натолкнуться на полицию, на войско. Все силы правительства направлены на то, чтобы держать нас в черном теле, чтобы не дать нам пикнуть. Всякая попытка с нашей стороны отстаивать свои интересы: свой заработох, свое рабочее время, своих товарищей, - встречает жестокий отпор со стороны правительства. Оно распоряжаемся нами, как своею собственностью. Сажает в тюрьмы, ссылает, высылает, никому и ни в чем не давая отчета. Прав мы не имеем; мы имеем одни только обязанности. Но так жить нельзя, и этому надо положить конец. Рабочий класс должен добиться полных прав и свободы устраивать жизнь по-своему, а не по полицейской указке... И он уже начал добиваться этих прав и свободы. Он уже начал расправлять свои могучие плечи, и оковы, которыми его спутали, начали трещать по всем швам.

Со всех сторон Россииа несутся эти вести. Вот, например, батумские рабочие керосино-нефтяного завода Ротшильда поднялись, как один человек, на защиту 300 рассчитанных товарищей, а когда нагрянувшая полиция арестовала 30 предполагавшихся вожаков из рабочих, вce рабочие, как один человек, отправились к тюрьме и потребовали или освободить товарищей, или сажать в тюрьму всех. Полиция напрягла все усилия, чтобы рассеять сборище; было вызвано, как всегда это у нас делается, христолюбивое воинство... Завязалась свалка; на месте осталось несколько убитых и раненых. А суд, наш русский суд, приговорил нескольких человек к тюремному заключению от 2-6 месяцев[1]. И это в таком случае, где было явное сопротивление властям, где прежде, да к теперь по закону полагается каторга... Но правительство уже отступает; под напором рабочего движения оно уже не решается применять те законы, которые есть. И вот мы имеем наряду с расстреливанием рабочих на улицах, наряду с самым грубым насилием, приговоры судов к тюремному заключению на несколько месяцев. А до чего может дойти наглость властей, об отом красноречиво говорит последнее событие - златоустовская история[2].

На казенном железоделательном и рельсопрокатном заводе начальство предложило рабочим новые расчетные книжки; в них вводились взыскания за поломку инструментов, станков, машин; крупные штрафы за опоздание; но кроме этого в книжках приведены статьи о наказании тюремным заключением за нарушение правил. Понятно, рабочие отказались принять эти каторжные правила - 9-го марта работы на заводе прекратились. Рабочие стали собираться для обсуждения своих нужд на площади. Приехал губернатор и приказал собравшимся рабочим выбрать для переговоров с ним депутатов. Были выбраны четыре депутата, которые и изложили губернатору требования рабочих. А в ночь эти депутаты были арестованы и увезены куда-то. Такой возмутительный поступок, конечню, сильно раздражил рабочих. Тысяч пять [59] народу собралось на площади. Вышел губернатор; рабочие, сняв шапки, обратились к нему с просьбой освободить арестованных депутатов, которые были выбраны по его приказанию и говорили только то, что им было поручено и что сказал бы каждый рабочий. Губернатор в ответ приказал разойтись. Толпа отказалась и настаивала на своих требованиях. Жена одного из арестованных привела на площадь четырех детей и, обращаясь к губернатору, сказала: «Вы взяли моего мужа, теперь мне нечем кормить детей, возьмите и их». Толпа возбуждалась все более и более; послышались возгласы: «мы не уйдем отсюда, пока не вернут арестованных, пусть делают с нами, что хотят!» Губернатор схватил одного из рабочих и пытался выхватить его из толпы. Рабочие подвинулись и отняли товарища, свалив при этом с ног губернатора. Взбешенный губернатор вскочил на крыльцо дома начальника завода и подал знак войскам стрелять. Раздалось два залпа, и на месте сказалось 60 убитых, между ними много женщин и детей. Похороны были в два приема. Мертвых приносили на площадь перед домом начальника завода и там служили панихиды. Губернатор не выходил. Полиция и войска были убраны. Да если бы и попался хоть один из них, 20-тысячная толпаa растерзала бы его.

Дальше этого идти некуда. А ждать от правительства можно только этого. Оно напрягает все силы, чтобы удержать свои позиции и уступает только необходимости. Рабочее движение растет не по дням, а по часам, стычки рабочих с правительством происходят каждый день, и оно, с одной стороны, усиливает сыск, с другой стороны, составляет разные комиссии из чиновников для пересмотра рабочего положения; с одной стороны, расстреливает женщин и детей на улице, с другой, смягчает приговоры... Словом, мечется, как угорелое...

Рост рабочего движения, рост сознания рабочих заставляет его метаться и, наконец, заставит его убраться к чорту навсегда..

Долой самодержавие!
Да здравствует рабочее движение!
Да здравствует Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия!

[1] Петербургский казенный винный завод № 2. Основан в 1897 г. на за­воде работало около 50 рабочих.

[2] О трагедии в Златоусте, происшедшей 13 марта 1903 г., имеется ряд подробных корреспонденций, помещенных в номерах 37, 38 и 39 «Искры» (переиздано «Прибоем», вып. V, стр. 163-164 и вып. VI, стр. 19-20 и 38-39). Об этом событии также довольно подробно сообщается в листовке № 21.

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. I: 1902 - 1907. - [М.], 1939. С. 59-60.