Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

ЛИСА-ПРОПОВЕДНИК И ПРАВДА.

Библия рассказывает, что некогда ослица пророка Валаама под палкою своего хозяина заговорила человеческим голосом; такое же чудо случилось в недавние дни с русским правительством под ударами рабочего движения. До сих пор наши властители действовали против рабочих борцов нагайками, тюрьмами, пулями. Теперь они пробуют залить опасный огонь льстивыми речами. Для этого министерство внутренних дел наняло особого борзописца в генеральских чинах, Богдановича. [30] Генерал не даром взял деньги и, заручившись благословением Ивана Кронштадтского[2], быстро сочинил книжку: «Русским рабочим задушевное слово». Мы знаем, что наши товарищи не пойдут на новую приманку, выброшенную властью и фабрикантами, но все же постараемся раскрыть ту правду, которую хотел глубоко запрятать полицейский сочинитель. Много лжи можно найти в книге Богдановича, но самая вредная ложь ее заключается в уверении, будто бы больше всех и превыше всех заботится о рабочих русский царь, обо всех народных нуждах болеющий своим «любвеобильным» сердцем. Мало того, Богданович клянется, что царь всегда любил рабочий народ и вечно будет любить его, поэтому генерал убеждает рабочих доверять только одному царю и только ему одному нести свое горе. Бумага, конечно, все терпит; стерпела она и выдумку Богдановича. Но для тех, кто желает знать истинную правду, мы расскажем не то, что говорили цари и их слуги, а то, что они делали начиная с давнего времени. Была пора, когда рабочие действительно надеялись на царскую милость и несли свои нужды к престолу. Посмотрим же, как тогда обращались цари с трудящимся народом и что они ему делали.

Первый знак царской любви рабочие получили очень давно. На Руси только начали открываться фабрики и заводы; городского пролетариата не было; крестьяне не хотели бросать землю и итти в кабалу к капиталистам. Дворяне-фабриканты посылали на работу крепостных, но купцы не имели права владеть людьми и были в затруднительном положении. «Любвеобильное» правительство однако не дремало. Царь Петр первый отдал заводчикам свободных государственных крестьян и кроме того разрешил всем купцам покупать себе людей для работы на фабриках. Значит, первым царским подарком новому тогда рабочему сословию было крепостное право. Какая любовь выразилась тут, это всем ясно, кроме полицейской души Богдановича. Через несколько лет фабриканты захотели закрепостить и последних вольных рабочих. Снова царь Петр приказал, чтобы все рабочие, которые окажутся в это время на фабриках, оставались на них вечно. При этом попечительный царь дал еще фабрикантам власть наказывать рабочих розгами и ссылать их на Камчатку и другие дальние города. Так началась история русского рабочего. Прикрепленный к фабрике и отданный на произвол хозяина, он влачил тяжелую жизнь. Ему не платили заработанных денег, засекали до смерти, ссылали в Сибирь, отдавали в солдаты, насиловали его жен и дочерей... Но рабочие верили царю и постоянно несли ему свое горе. Только принимали их совсем не так, как говорит Богданович. Вот несколько случаев, которые показывают, какова была на деле царская любовь: рабочие Фряновской фабрики подали однажды жалобу на фабриканта Екатерине II. За это многих из них били плетьми и сослали в Сибирь. Через несколько лет на той же фабрике была подана жалоба Павлу I, но опять кроме плетей рабочие ничего не получили[3]. Еще немного спустя рабочие Ярославской мануфактуры послали своих поверенных к Александру I с просьбою о прибавке заработной платы. Поверенные были арестованы, возвращены на фабрику и там в присутствии отряда солдат публично наказаны плетьми. Через 5 лет рабочие снова посылают поверенных к царю, но их снова порют плетьми и отсылают домой. Рабочие Казанской фабрики[4], также отправили к царю Николаю I двух [31] депутатов просить защиты от невыносимых притеснений фабриканта. Депутатов взяли и отправки домой в кандалах. Один из них не вынес мучений и умер на дороге. Когда Николай I проезжал через Казань, фабричные толпой пошли к нему и подали свою скромную жалобу. За это все они были жестоко наказаны розгами, а 51 человек отданы в солдаты и сосланы в Сибирь на поселение. Тот же Николай I открыто признал царя и правительство слугами фабрикантов. Именно он издал в 1845 г. закон[5], по которому неповиновение рабочих фабриканту или его управляющему приравнивалось к сопротивлению против властей и наказывалось ссылкою на каторжные работы.

Мы могли бы привести еще много примеров царской «любви» к рабочим, но довольно. Розги, плетки, кандалы, тюрьма. Сибирь, каторга - вот все, что дали русским труженикам русские цари, когда рабочий народ обращался к ним с самыми ничтожными просьбами. И в настоящее время дело не идет к лучшему. Николай II благодарил Фанагорийский полк за убийство мирных стачечников в Ярославле[6], он же благодарил Клейгельса[7] за убийство обуховских рабочих[8], а фон-Валя[9] за истязание виленских товарищей даже назначил на высокую должность товарища министра. Богданович хвалится законом о рабочем дне[10], но, во-первых, этот закон вырван у правительства рабочим движением, во-вторых, когда правительство увидело, что рабочий класс еще мало организован, оно и этот закон свело на-нет. И новые и старые цари не отличаются друг от друга. Недаром один наш французский товарищ говорил, что история царей есть история мученичества народа. Горе тому рабочему, который попадется в их руки, заслушавшись сладких речей лисы-проповедника Богдановича. Вспомнит тогда, бедняга, своих товарищей, первых борцов за освобождение рабочего класса, замученных по приказанию всяких Екатерин, Павлов, Александров и Николаев!

Нужно только радоваться, что русский рабочий перестал, как признается сам генерал Богданович, верить царю и ходить к трону со своими печалями. Пора встать на свои ноги и понять, что лучший и надежнейший друг рабочего - это он сам и его товарищи, которые должны сплотиться в крепкий социалистический союз. Богданович думает испугать рабочих страшными словами. Он говорит, что социалисты-неизвестные личности, враги родной страны, посланцы иноземцев, что они вовсе не заботятся о нуждах трудового народа. Эти слова показывают, что генерал-то сам ничего не понимает в народных нуждах, а берется еще учить народ. Рабочие же давно сообразили, где правда. Известно, что за границей народ посылает своих выборных в парламент, который и издает все законы; посылают туда своих депутатов и рабочие. Так вот, на последних выборах во Франции, Германии, Австрии и других свободных странах за социалистов рабочим классом было подано около пяти с половиною миллионов голосов. Это - не шутка, г. Богданович! Если почти шесть миллионов человек доверяют социалистам, - значит, в социализме есть такая сила, которая привлекает всех нуждающихся и обремененных. И действительно, социализм разрешит все нужды, успокоит все страдания. Голод, холод, власть одного человека над другим, невежество и темнота народных масс, безработица, притеснения, несправедливости, обиды - все исчезнет в социалистическом государстве, как утренний туман при восходе [32] солнца. He будет ни капиталистов, ни рабочих, ни богатых, ни бедных, ни знати, ни черни, - будут только люди, одинаково свободные, образованные, обеспеченные и счастливые. Вот к каким великим идеалам зовет социализм, вот почему к нему стремятся измученные, но смелые души рабочих, и почему его боятся мелкие полицейские душонки Богдановича и братии. Ведь если все русские рабочие сделаются сознательными социалистами, то для кого же будут тогда Богдановичи писать «Душевные Слова»? Двести лет рабочие ждали царских благодеяний и получали плети. Просьба и надежды на милости царского самодержавия нн к чему не привели и ни к чему привести не могут. Но рабочие и не нуждаются в милости. Борьбой они заставят своих врагов заговорить с ними ласковою речью, борьбой же они заставят этих врагов сложить пред ними оружие.

Царский блюдолиз, придворный пиита, бывший старшина Исаакиевского собора генерал Богданович, снабжаемый деньгами департамента полиции и благословениями Иоанна Кронштадтскою, издал еще одну паскудную книжку для простого народа под заглавием «Душевное слово к русским рабочим». В этой книжке бывший продавщик свечек и просфорок опять начинает твердить безобразную и возмутительную сказку о том, что царь есть посланник бога, что «сердце царево в руце божьей», а это значит: все, что делает царь, - хорошо. Это одна из самых вредных сказок, которую всеми силами старается распространять правительство среди темного простого народа. Ни царь, ни все правительство, ни один из мало-мальски образованных людей, ни сам Богданович, понятно, не верят в это глупое измышление. Генерал Богданович знает, что закон о крепостном праве и составили и подписали русские цари; он знает, что в течение столетий русские цари поддерживали до последней крайности рабское состояние русских крестьян, как же он может верить, что «сердце царево в руце божьей»? И действительно, если русские цари правят от руки бога, который дал им неограниченную власть, то почему же в течение долгих лет наш крестьянин считался у помещиков чем-то хуже скота, его продавали, били, бесчестили жен и дочерей, гладили раскаленными утюгами - и все это делалось безнаказанно, на основании закона, изданного и охраняемого царями? Страшно сказать, но все это было законом. И все эти помазанники, неограниченные самодержавцы, сердца которых в руце божьей, все эти Екатерины, Павлы, Александры, Николаи - все они карали смертью тех, кто осмеливался нарушить закон рабства крестьян... И все это знает Богданович, это знает и Иоанн Кронштадтский, и наряду с этим они твердят народу, что царь все делает по воле бога, и все это свято. Хорош же бог Иоанна Кронштадтского! Мало того, Богданович и Иоанн знают, что в истории царей есть масса злодейств, они знают, например, что Екатерина приказала задавить своего мужа Петра Федоровича и таким образом заняла престол; они знают также, что она была бесстыдная развратница и отдала массу земель и крестьян в неволю своим любовникам; они знают, что Павел был сумасшедшим и что его задавили сами дворяне с согласия Александра I; они знают и о тысячах [33] проведенных сквозь строй и забитых палками до смерти по законам Николая I, прозванного Николаем Палкиным. Все это знают и Богданович и Кронштадтский, продавшие Христа за золото и порфиру, но не перестают твердить о том, что царь есть помазанник бога. Зачем же эта ужасная ложь? А затем, что ни царю, ни его блюдолизам нечего сказать народу, который стоит оголодавший и отощавший перед золотым троном.

И действительно, что может сказать русский самодержец со всей своей челядью тому многомиллионному и многострадальному русскому народу, который, находясь тысячу лет под господством царя, вынес, как говорит сам Богданович, неисчерпаемое море горя и, очнувшись, задаст теперь наконец божественному и неограниченному правительству роковой вопрос: устами генерала Богдановича ты говорйшь мне, что спасение и процветание народа в труде, молитве и послушании! Тысячу лет я работал не покладая рук, я работал, поливая кровавым потом родную землю, я работал под оглушительный свист машин, в глубоких, мрачных рудниках, я усеивал своими костьми родные поля, защищая свою родину от врагов, иноземных нашествий. Я молился и работал, работал и молился и повиновался, и так было тысячу лет подряд. Что же я за это получил, что ты сделало из меня, к чему ты привело меня? Много столетий я исполнял то, что приводит, по словам генерала, к процветанию народа. Но если бы в совете генерала была хоть искорка истины, то я, если бы и не совсем процветал, то был бы хоть немного обеспечен, имел бы верный кусок хлеба и мяса каждый день, мои дети учились бы в хороших школах, все мы были бы образованы, равны и участвовали в управлении страной. Но что же видит рабочий народ на самом деле? Затхлые избенки, оборванные портки, голодный плач ребятишек... вот та тяжелая картина, которая назойливо и мучительно режет усталый взор русского труженика. Куда же ушли те чудовищные богатства, те миллионы и миллиарды денег, которые вырабатывались народным горбом?

Богданович отвечает нам: царь заботится о народе, народу построено несколько увеселительных домов, устроены хоры в церквах, потребительные лавки... Но каким же нужно быть мерзавцем, чтобы без зазрения совести говорить такие вещи, какие говорит Богданович! Ведь Богданович знает, что если собрать все эти народные балаганы, все лавки, наконец, даже народные школки и все, сделанное специально для бедняка, то все это вместе взятое будет стоить меньше, чем то имущество, которое скопили себе лично русские цари в заграничных банках; в 5 раз меньше даже той суммы, которую проживает ежегодно одна только царская семья. Что же значат те несчастные церковные хоры и народные балаганы, о которых поет Богданович? Разве этот прихвостень охранного отделения не знает, что каждый великий князь, - а их сотня - проживает в год не меньше той суммы, которая идет для народа! В своей книжице генерал говорит, что никогда и нигде стачки не приводили к улучшению. Если бы Богданович поехал в Англию и сказал английским рабочим, что «никогда» и «нигде» стачка не приводила к улучшению, потому что нельзя бороться с могучим капиталом, то его там посадили бы в сумасшедший дом на излечение да еще, наверно, дали бы и пособие из своих сумм. Относительно же русских стачек Богданович отчасти прав; очень часто [34] рабочие не могут выдержать борьбы. Происходит же это не от того, о чем говорит Богданович, а вo-первых, от того, что рабочие действуют у нас, так сказать, в розницу, с пятаком в кармане; а во-вторых, от того, чго как только русский рабочий решится отстоять хоть те крохи хлеба, которые ему перепадают в виде заработной платы, то помазанный царь высылает против него свое войско и полицию. А что стачка не является всемогущим средством, - это мы знаем и без генерала. Мы знаем, что выиграть стачку, дать отпор фабриканту - только малая часть той большой работы, которая нужна для того, чтобы русский народ забыл старую русскую песню: «Укажи мне такую обитель, где бы русский мужик не стонал». Но такая работа не может быть сделана царем, потому что царь не может не править солдатским штыком, казацкой нагайкой и шпионским доносом. Такую работу сможет выполнить только сам народ через своих выборных. Вот этих-то мыслей, которые являются у каждого развитого и читающего рабочего, и боятся и царь и князья и их блюдолизы. Каждый рабочий знает, как горько живется и ему и его братьям по труду; каждый знает, что дело идет дальше не к лучшему, а к худшему. Теперь у рабочего и крестьянина такой же достаток, такая же затхлая изба и пустые щи, как и 1 000 лет тому назад. Что же это значит? Это значит, что самодержавное правительство, которое 1 000 лет правило Россией, - ничего не сделало для рабочих. Значит оно не годно, значит пора подумать о народном правительстве.

Эта мысль с каждым днем захватывает все больше и больше народа. Тех, кто так думает, Богданович называет подстрекателями, которые хотят унизить Россию! Правительство очень боится распространения таких мыслей и, рассчитывая на народную темноту, пускает сказки о своем божественном происхождении. Сделать ему себя божественным очень легко. Стоит только царю призвать к себе Победоносцева, командующего нашим синодом, и приказать, что хочет, - а синод уже может возвести царя хоть в 4-ое лицо святой троицы. Потом на сцену не замедлил бы выступить Богданович со своим «задушевным словом» и сообщить о великой радости, которой сподобился русский народ. А ведь возведение Николая II в помазанника бога по своей кощунственности мало чем отличается от нашей фантазии! А действительно как просто совершается производство в божьи помазанники! Николай-кутила, гоняющийся за балеринами, возводится после смерти отца в помазанники. Созвали со всех концов мира гостей, устроили коронацию, потратили на нее 60 миллионов, передавили на Ходынском поле тысячи людей[11] - и вот вам - вчерашний ловелас, глуповатый парень, - сегодня «божьей милостию» непогрешимый и неограниченный правитель 120-миллионного народа. Очень, очень просто! Напишите, Богданович, по этому поводу книжечку, если не писали еще об этом; пусть Иоанн покропит ее святой водой, и мы опять с удовольствием побеседуем с вами.

Январь 1903 г.

[1] Книжка Богдановича распространена правительством в рабочей среде в десятках тысяч экземпляров. Примечание подлинника.

[2] Иоанн Кронштадтский (Сергеев И. И.) - бывш. протоиерей Андреевского собора в Кронштадте, ярый черносотенец и погромщик. В 1905 г. - член «союза русского народа». В своих проповедях прославлял самодержавие и занимался травлей «инородцев».

[3] Речь идет о рабочих волнениях в конце XVIII и начале XIX веков на фряновской посессионной шелковой фабрике (Лазарева, затем Рогожиных) в селе Фряново, Богородицкого уезда, Московской губ. Рабочие боролись за увеличение заработной платы и протестовали против беззаконного прикрепления их к фабрике.

[4] Казанская суконная фабрика была основана в 1714 г.

В 1836 г., 20 августа, рабочие фабрики подали царю Николаю I прошение с жалобой на невыносимые условия, созданные владельцем фабрики Осокиным и его арендатором Лобачевским. Результатом этой жалобы была самая жестокая расправа с рабочими каторжные работы, ссылка на поселение, наказание плетьми, отдача в солдаты.

[5] Законом 1845 г. неповиновение рабочих фабриканту приравнивалось к сопротивлению властям.

[6] Имеется в виду известная кровавая расправа над забастовавшими рабочими товарищества Ярославской большой мануфактуры (ныне фабрика «Красный Перекоп») в апреле 1895 г. Забастовка началась 17 апреля из-за снижения расценок. Рабочие вели себя спокойно и даже послали ходоков к московскому генерал-губернатору, но уже на третий день прибывшие войска Фанагорийского полка стали силой разгонять бастующих. Произведенным в толпу залпом было убито 9 и ранено 7 человек. Забастовка прекратилась 4 мая, после чего последовал расчет 2 тыс. рабочих.

На докладе о кровавой расправе Николай II положил резолюцию: «Весьма доволен спокойным и стойким поведением войск во время фабричных беспорядков», а командующий войсками Московского военного округа в приказе благодарил «молодцов-фанагорийцев».

[7] Клейгельс Н. В. - генерал, бывший градоначальник в Петербурге в конце 90-х и первой половине 900-х годов. Известен своими жестокими репрессиями по отношению к рабочему революционному движению. Руководил массовым избиением и расстрелом рабочих Обуховского завода во время забастовки на Обуховском заводе в мае 1901 г., а также во время демонстраций, происходивших в Петербурге 4 марта 1901 г., 3 марта 1902 г. и др.

[8] Достаточно указать на такое событие в Петербурге, как знаменитая «Обуховская оборона» 7 мая 1901 г.

На Обуховском (казенном) заводе 1 мая 1901 г. на работу не вышло 300 человек. Начальство завода стало увольнять рабочих как «преступников», группами по 10 человек. Рабочие просили начальство об обратном приеме уволенных и о некоторых улучшениях условий труда. Когда начальство ответило отказом, рабочие остановили машины и в количестве 3600 человек вышли на Шлиссельбургский тракт. Стачка на Обуховском заводе превратилась в кровавое столкновение между рабочими и войсками. Разобрав мостовую и вооружившись камнями, рабочие сумели дважды отбить нападение полиции, жандармов и конной стражи. Заняв соседние дворы, они из-за заборов осыпали нападавших царских опричников градом камней. Только с прибытием воинской части Омского пехотного полка правительству удалось прекратить это сражение. В результате военной расправы 6 рабочих было убито и много ранено. Кроме того, в ближайшие после побоища дни было арестовано и брошено в тюрьмы несколько сот рабочих, из которых 37 человек были привлечены к судебной ответственности как «зачинщики» забастовки. По приговору Петербургской судебной палаты от 24-28 сентября 1901 г. из 37 человек 8 были оправданы, а 29 в обшей сложности получили 11 лет каторги 9 лет арестантских рот и 57 лет тюрьмы.

Выступление обуховских рабочих вошло в историю революционного движения в России под именем «Обуховской обороны». См. статьи В. И Ленина: «Новое побоище» (Соч., т. IV, стр. 114-118) и «Каторжные правила и каторжный приговор» (Соч., т. IV, стр. 285-289).

[9] Фон-Валь В. В. (1810-1915) - генерал, прославился своей жестокостью при подавлении польского восстания 1863 г. В 1892-1895 гг. был градоначальником в Петербурге, затем губернатором в Вильно, где 1 мая 1902 г. учинил жестокую расправу над демонстрантами, подвергнув арестованных рабочих порке. В связи с этим в мае того же года произошло известное покушение на фон-Валя рабочего Гирша Леккерта после чего фон-Валь получил повышение по службе и был назначен товарищем министра внутренних дел, командующим отдельным корпусом жандлрмов.

[10] Закон 2 июня 1897 г. явился результатом массового забастовочного движения рабочих в первой половине 90-х годов. Особенно большую роль в этом отношении сыграла знаменитая стачка 30 тыс. петербургских ткачей и прядильщиков летом 1896 г.

Закон от 2 июня 1897 г. установил продолжительность рабочего дня при дневной работе 11 1/2 часов и при ночной работе - 10 часов. Однако вслед за изданием этого закона 14 марта 1898 г. последовал циркуляр об отмене всех ограничений по применению сверхурочных работ, что давало возможность предпринимателям удлинять рабочий день, не считаясь с законом от 2 июня 1897 г.

[11] Катастрофа на Ходынском поле под Москвой произошла 18 мая 1896 г. По случаю коронации царя Николая II на Ходынском поле был устроен народный праздник с раздачей «подарков». С утра 17 мая стали собираться тысячные толпы народа, ждавшие всю ночь начала праздника. Приняв какое-то движение за начало раздачи подарков толпа ринулась вперед, произошла страшная давка, люди падали и не могли подняться; около 2 тыс. человек были насмерть раздавлены и затоптаны, еще большее количество людей получили увечья и остались калеками на всю жизнь.

Все это произошло вследствие преступной халатности устроителей праздника - царских чиновников и полиции.

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. I: 1902 - 1907. - [М.], 1939. С. 30-35.