Благоволите возможно скорее передать нижеследующее графу Ламздорфу с просьбой довести это до сведения императора и тотчас но получении вами ответа благоволите мне его телеграфно сообщить: весьма возможно, что посланники в Пекине еще живы, но не приходится сомневаться в том, что китайское правительство видит в них своих заложников и пользуется ими, как орудием при своих переговорах.

Какую линию взять в этих обстоятельствах, в связи с коими могут возникнуть разногласия между державами, которые так охотно говорят о своем объединении, но которым не так-то легко подвести под него точные и определенные основания. Ограничусь пока одним лишь указанием на эту столь опасную и сложную сторону китайской проблемы. Но, чтобы можно было приступить к ее разрешению с наименьшим [19] риском, мне бы казалось необходимым для Франции и для России предварительно обсудить ее между собой со всех точек зрения; при телеграфной же переписке этого нельзя сделать со всей необходимой обстоятельностью, откровенностью и в то же время быстротой. Если императорское правительство разделяет мои чувства и если оно полагает, как я в этом убежден, что заключение между Парижем и С.-Петербургом очень прочного союза могло бы оказать огромное влияние на решение большинства держав, - я готов приехать в Россию.

Шах покидает Францию седьмого; я бы смог выехать числа восьмого.

Текст воспроизведен по изданию: Красный Архив. - М.-Л., 1926 № 01 (14). - C. 19-20.