Итакъ насталъ торжественный моментъ, когда народъ самъ вынужденъ былъ высказаться передъ Монархомъ. Эта мысль возникла внезапно, изъ глубины общественнаго сознанiя, подъ гнетомъ послѣднихъ тяжкихъ ударовъ. Кто впервые возбудилъ эту мысль остается неизвѣстнымъ. Она, навѣрное, возникла одновременно въ различныхъ мѣстностяхъ страны во время безпристанныхъ толковъ и обсужденiй о томъ, что слѣдовало дѣлать послѣ того, какъ сенатъ промульгацiею манифеста измѣнилъ своему прямому законному долгу. Несомнѣнно, что при крайне взволнованномъ настроенiи, господствовавшемъ въ субботу 18 го и въ воскресенье 19 го февраля, мысли всѣхъ и каждаго вращались около возможности осуществленiя другихъ, болѣе обширныхъ и болѣе громкихъ протестовъ. Мысль собрать весь народъ къ такому общему и непосредственному протесту вскорѣ созрѣла въ готовое рѣшенiе; еще въ понедѣльникъ [29] утромъ средство для осуществленiя этой мысли было найдено: поднесенiе Государю и Великому Князю массоваго адреса, выражающаго истинное мнѣнiе всего финскаго народа, должно было состояться. Выброшенное такимъ образомъ зерно пало въ плодотворную почву. Зажигательной искрой это избавительное слово пронеслось по всей странѣ, отъ цвѣтущихъ равнинъ до лѣсной глуши, отъ густо населеннаго прибрежья вплоть до одинокихъ пустынныхъ пространствъ за полярнымъ кругомъ. Великiй и единственный во многихъ отношенiяхъ шагъ явился дѣломъ всего финскаго народа. Безъ горячаго восторженнаго сочувствiя, обнаруженнаго всюду, до самой убогой хижины включительно, подобный результатъ былъ бы немыслимъ. И на самомъ дѣлѣ: финскiй народъ еще никогда не проявлялъ такого единодушiя, такого живаго и пламеннаго убѣжденiя въ общемъ дѣлѣ. Еще никогда всѣ безъ различiя, и высоко и низко поставленные, и старые и молодые, и крестьяне-землевладѣльцы и безземельные, и хозяева и слуги, такъ глубоко и задушевно не ощущали себя сынами одной матери, одного отечества!

Граждане изъ различныхъ частей Финляндiи, наполнившiе до тѣсноты большую залу Атенеума, въ понедѣльникъ 20 го февраля вечеромъ рѣшили единогласно составить массовый адресъ отъ имени всего народа и обратиться съ нимъ непосредственно къ Его Величеству Государю; поднесенiе адреса рѣшено было поручить особой депутацiи изъ представителей всѣхъ приходовъ Финляндiи, по одному изъ каждаго. Вся организацiя дѣла возложена была на комитетъ изъ 12 человѣкъ, [30] выбранныхъ особыми для этого назначенными избирателями. Члены комитета непосредственно приступили къ дѣлу, въ твердой увѣренности, что выполненiе задачи не представить затрудненiй и что, благодаря настроенiю въ странѣ, задуманный способъ выраженiя всеобщаго мнѣнiя приметъ грандiозные размѣры. Результатъ вполнѣ оправдалъ эти надежды.

Затрудненiя въ отношенiи возможно быстрой и правильной передачи необходимыхъ извѣстiй во всѣ концы страны разрѣшились весьма просто, благодаря всестороннему содѣйствiю, оказанному комитету. Лица всѣхъ классовъ населенiя и различныхъ возрастовъ предлагали свои услуги. И повсемѣстно встрѣчали ихъ съ энтузiазмомъ, не меньшимъ того, который они сами проявляли.

Въ воскресенье 5 го марта во всѣхъ городскихъ и сельскихъ общинахъ Финляндiи отъ Хангеудда до Рованiеми и Киттиля состоялись сходы. На нихъ объясняли цѣль адреса и собирали подписи. Всѣ эти сходы были многолюднѣе, чѣмъ когда-либо прежде. Въ нѣкоторыхъ приходахъ, гдѣ не было подходящихъ помѣщены, церквамъ, въ виду огромнаго стеченiя народа, пришлось отворить свои двери. Одни лишь грамотные допускались къ подписи, и строгость, которая соблюдалась при этомъ, часто вызывала трогательныя сцены.

Въ понедѣльникъ 13 го марта прибыли въ Гельсингфорсъ послѣднiе уполномоченные общинъ. И уже во вторникъ утромъ адресъ оказался покрытымъ 522,931 именами финскихъ гражданъ и гражданокъ всѣхъ слоевъ общества. Съ послѣдующими листами число возросло почти до 524,000.

Больше полумиллiона подписей, собранныхъ менѣе [31] чѣмъ въ какихъ-нибудь 10 дней въ самый разгарь зимы, да къ тому еще въ странѣ съ громадными разстоянiями и страдающей недостаткомъ въ путяхъ сообщенiя, - это фактъ, не имѣющiй себѣ подобнаго, по крайней мѣрѣ, въ исторiи Финляндiи. Пятая часть всего населенiя, сплотившаяся около одного предпрiятiя, одной идеи, одною замысла, - это блистательное доказательство политической чуткости и зрѣлости финскихъ мужей и женъ; это подлинное выраженiе образа мыслей всего финскаго народа, разбивающее во прахъ всѣ лживые разсказы, которые пущены въ ходъ или впредь еще будутъ распространяться о мысляхъ и чувствахъ этого народа.

Съѣхавшись въ Гельсингфорсъ въ одну депутацiю, человѣкъ въ 500, делегаты общинъ рѣшили отправиться въ Петербургъ, и уже тамъ предварительно посовѣтоваться съ министромъ статсъ-секретаремъ Финляндiи о способѣ поднесенiя адреса Его Величеству Государю и Великому Князю.

Теперь приведемъ текстъ самаго адреса:

„Манифестъ 3/15 февраля Вашего Императорскаго Величества возбудилъ смущенiе и скорбь по всей Финляндiи. Древнее право финскаго народа на участiе черезъ своихъ сеймовыхъ представителей въ законодательствѣ было подтверждено блаженной памяти Императоромъ Александромъ I и расширено и урегулировано при почившихъ въ Бозѣ Императорахъ Александрѣ II и Александрѣ III. Однако же теперь, согласно основнымъ положенiямъ, изданнымъ вмѣстѣ съ манифестомъ, Земскie Чины въ тѣхъ вопросахъ, которые будутъ признаны касающимися интересовъ также всей Имперiи, не будутъ допущены къ участiю въ законодательствѣ съ рѣшающимъ правомъ голоса, обезпеченнымъ за ними основными законами Финляндiи. Такимъ образомъ этотъ манифестъ колеблетъ фундаментъ нашего общественнаго строя. [32]

„Мы, нижеподписавшiеся финляндскiе граждане всѣхъ классовъ, всеподданнѣйше просимъ, да будетъ Вашему Императорскому Величеству благоугодно выслушать повергаемое къ трону выраженiе глубокаго опасенiя нашего за судьбу, которая постигнетъ нашу родину, если значенiе ея основныхъ законовъ будетъ подорвано.

„Всемилостивѣйшiй Императоръ!

„Подъ скипетромъ великодушныхъ Монарховъ и подъ защитой своихъ законовъ Финляндiя постоянно преуспѣвала въ благосостоянiи и духовномъ развитiи. Народъ финскiй добросовестно и съ вѣрностью старался выполнять свои обязанности по отношенiю къ своимъ Монархамъ и къ Россiйской державѣ. Намъ извѣстно, что у нашей родины за послѣднее время въ Россiи были враги, которые старались клеветою возбуждать недовѣрiе къ преданности и честности финскаго народа. Но намъ также извѣстно, что эта клевета - лишь порожденiе неправды. Нѣтъ страны, гдѣ уваженiе къ законной власти и къ закону имѣло бы болѣе глубокiе корни, чѣмъ въ Финляндiи. Въ теченiе девяносталѣтняго соединенiя ея съ могущественною Poccieю порядокъ въ финляндскомъ обществѣ никогда не колебался. Разрушительныя ученiя не находили у насъ почвы. Чувство спокойствiя и довольство своей судьбой все сильнѣе укрѣпляли узы, связывающiя Финляндiю съ Россiйской державою въ одно неразрывное цѣлое и не мѣшающiя при томъ ея народу сохранять и развивать свою нацiональную обособленность, которая дана ему Богомъ и не можетъ быть измѣняема насильственнымъ образомъ.

„Мы не можемъ повѣрить, чтобы въ благiя намѣренiя Вашего Императорскаго Величества входило создать этимъ манифестомъ угрозу законному порядку и внутреннему спокойствие Финляндiи. Мы скорѣе готовы вѣрить, что Вашему Величеству благоугодно будетъ принять къ сердцу впечатлѣнiе, произведенное манифестомъ, и повелѣть привести его положенiя въ согласiе съ основными законами Финляндiи. Въ нашихъ сердцахъ не можетъ быть мѣста сомнѣнiю въ ненарушимости Императорскаго слова. Намъ всѣмъ извѣстны слова, провозглашенныя Всемилостивымъ нашимъ Монархомъ передъ лицомъ всего человѣчества, что сила должна [33] уступать праву. И право маленькаго народа такъ же священно, какъ право и величайшей нацiи; его патрiотизмъ есть добродѣтель передъ лицомъ Всемогущаго Бога, отъ которой онъ да не отречется. Съ глубочайшею почтительностью и вѣрностью остаемся, Державнѣйшiй, Всемилостивѣйшiй Императоръ и Великiй Князь!