Но когда великий князь 1-го июня прибыл из Троицкого похода в Москву, простой народ стал жаловаться, как и прежде часто это делал, на неправды и насилия, какия над ним учиняются, как показывает прилагаемое при сем прошение[1]. И так как его царское в-ство не хотел сам принять прошение, а простолюдинов стали бить кнутами, то они начали бросать каменья и попали во многих знатных бояр; 15 или 16 простолюдинов, которые последовали с прошением в Кремль (за царем), были брошены в башню. 2-го июня, когда его царск. в-ство проходил с крестом через город, как того требовал их (русских) праздник[2], простой народ опять последовал (за ним), прося выдачи своих арестованных (которых они и получили тотчас), а также тех, которые у них (простолюдинов) высасывают кровь и безвинно их мучат. Тогда ни (увещания) патриарха, ни собственныя слова его царск. в-ства не могли усмирить волнения; а так как слуги Морозова били при этом некоторых стрельцов за то, что они впустили так много народу в Кремль, то (стрельцы) ответили, что они (признают) только одного его царск. в-ство и никакого иного любимца не имеют, сражаться за бояр против простого народа они не хотят, но (готовы) вместе с ним избавить себя от их (бояр) насилий и неправд, и затем пошли, в присутствии его царск. в-ства, и стали опустошать и разорять [35] дом Бориса Морозова, находящийся в Кремле; оттуда (пошли) к дому канцлера Назария[3], который после многих издевательств, больной сброшен был вниз и убит; он лежал (потом) долго голый на навозной куче. Таким образом продолжали разорять дома вышеозначенных лиц, пока огонь 3-го числа не распространился повсюду. Хотя Леонтий Стефанович Плещеев, начальник Земского приказа, 13-го июня между двумя палачами выведен был из Кремля; к месту казни, простой народ однакоже (сам) убил его немедленно, как только он вышел из Кремля на площадь, где затем с ним (т. е. его трупом) жестоко поступали, и наконец одним монахом (когда огонь стал распространяться внутри Красной стены близко к Кремлю) он брошен был в огонь в той надежде, что огонь вследствие этого потухнет, что и произошло в том месте: дело в том, что, тотчас после того как Плещеев был убит, слуги Морозова подожгли город во многих различных местах, так что в течение нескольких часов истреблено было огнем более половины города внутри Белой стены и около половины той части города, которая находится вне стены. Но так как Плещеев перед своей смертью заявил, что Морозов и Траханиотов приказывали ему совершать такия неправды и извлекали из них выгоду, а труд приходился на его долю, то ни огонь, ни смерть не могли успокоить их (т. е. простолюдинов, чернь) и они стали настойчиво требовать выдачи Морозова. Его царск. в-ство, говорят, просил их лучше убить его, чем Морозова, который столь долгое время был наставником его царск. в-ства и теперь притом шурин его.

Наконец вышли патриарх, Никита Иванович Романов, которого простой народ очень любит, и князь Димитрий Мамстрюкович[4] из ворот Кремля на одно круглое возвышение, где делаются разные объявления от его царск. в-ства[5]. Тогда народ согласился на то, что Морозов может сохранить жизнь, если его царск. в-ству, согласно своему обещанию, угодно будет отослать его так далеко, каким правительственным делам. 5-го числа того же чтобы он никогда не возвращался и не допускался ни кмесяца отрублена была голова родственнику или шурину Морозова, Петру Тихоновичу Траханиотову, начальнику над артиллерией. Голова его лежала целый день на его груди для зрелища. Его царск. в-ство приказал тотчас выдать всем стрельцам то, что у них было удержано, а именно, каждому [36] до 8 рублей; показал также вид, что Морозов будет выслан. до 8 рублей; показал также вид, что Морозов будет выслан. Но так как великая княгиня 6-го июня склонила свою голову перед посланными от простонародья и подарила им много соболей, то они согласились на то, чтобы Морозов остался в Москве, если народ хочет; за это они скоро были побиты камнями. Но так как Морозов отказался выдать детям боярским (которые в большом количестве прибыли из деревень требовать свое жалованье) то, что им обещано было его царск. в-ством, выставляя в виде возражения, что стрельцы уже слишком много получили из казны его царск. в-ства, а также велел возобновить свой дом и, как говорят, стал ходить в думу, - поэтому князь Яков Куденетович[6], назначенный на его место, не захотел принимать челобитных, а направлял их к Морозову; Романов[7] же, который вследствие этого пожара, как говорят, потерял имущества ценностью во много бочек золота, заболел и не приходил во дворец, а сверх того его царск. в-ство узнал, о чем боярския дети совещаются с простым народом, - то он велел поэтому 11-го июня позвать стрельцов с их ружьями во дворец и 12-го числа того же месяца рано утром, в первом часу, Морозов был отослан под сильным конвоем в Кирилловский монастырь на Белом озере. После его отъезда боярские дети получили свои наслед-ственныя имения, которыми владели до того эти казненные и другие большие господа; кроме того, его царск. в-ство дал им в виде вознаграждения, - одним по 14, другим по 20 рублей. Большие господа, управлявшие во время. Морозова, распределяются (теперь) там и сям в стране по воеводствам и другим должностям[8]. После того как Григорий Гаврилович Пушкин также - выслан (из Москвы), мушкетный завод в запустении; железный завод в Туле тоже некоторое время стоит без дела, я шведские кузнецы несколько месяцев проживают здесь[9]. Русские охотно желали [37] бы сбросить с себя всякое бремя и возвратить свою старую свободу; потому и обещано простому народу, что у него спросят совета, когда будут обсуждаться дела, касающияся всей земли[10]. Между этими новыми господами происходят разные споры; 18-го июня...[11] 27-го июня боярские холопы просили о том, чтоб им дана была свобода, но 3-го июля 6 из них были обезглавлены и 72 еще находятся под стражею. В виду таких волнений голландский посол, имевший первую свою конференцию 4-го июля, полагает, что получит много; однакоже русские купцы хлопочут о том, чтобы голландцев совсем (удалить) из Москвы; что из этого выйдет, покажет время[12].

Из донесения королеве Христине от 6 августа 1648 г.

После того я с 1-го июня, когда здесь начался мятеж, должен был откладывать писание донесении до 6-го июля как потому, что письма мои, помеченные 6-м апреля, были задержаны, так и в особенности потому, что никто (как я мог убедиться на опыте), вследствие полного отсутствия безопасности, не осмеливался ехать. 6-го июля я в донесении, Отправленном в конверте на имя г. секретаря Иогана Сёльвершерна от 16-го июля, всеподданнейше изложил то, что происходило с 1-го июня по 16-е июля. А именно: простой народ давно уже жаловался на Леонтия Стефановича Плещеева, судью над московскими жителями, за то, что он получал арестантов и мошенников взводить какия нибудь преступления (которых, Боже помилуй, и без того слишком много происходит) на честных и богатых людей и таким образом мог присуждать тем (т. е. первым) деньги [38] их (обвиненных), а также и за прочее подобное, как ваше кор. в-ство могли видеть из прошения[13]. Но так как его царск. в-ство не хотел принять его и должным образом наказать Плещеева, который находился под защитой Морозова, то дело дошло до такого восстания, что простой народ и стрельцы 2-го июня опустошили и разграбили дом Морозова, находящийся в Кремле, канцлера Назария убили; дом его, а также дома многих больших бояр из этой партии разграбили; наконец, когда Плещеев, выхваченный из рук палачей, был подвергнут ими (т. е. народом) ужасным мучениям и убит, город, подожженный во многих местах слугами Морозова (как сознались те, которые захвачены были на самом месте преступления), наполовину сгорел. Петр Траханиотов, начальник артиллерии, 4-го июня обезглавлен. Борис Иванович Морозов 12-го июня отослан в Кириллов монастырь. Боярские холопы 27-го июня просили о своем освобождении, и 3-го июля очень рано 6 из них были обезглавлены. Приверженцы Морозова сосланы в Рязань, а он ищет покровительства у великой княгини (т. е. царицы). После того здесь было тихо, и работали (т. е. сторонники Морозова) над тем, чтобы Морозов мог возвратиться в Москву; многие полагают, что он в Москве, как доказывает прилагаемое при сем письмо[14] и прочее, однакоже все спокойно.

Морозов и его сторонники, так же как и их противники, хлопочут и вооружаются друг против друга всевозможными способами. Получит ли английский гонец хлеб по письму своего короля или нет - об этом ничего еще неизвестно[15]. Здесь, слава Богу, все тихо и в добром спокойствии. Однакоже многие бегут и переселяются из Москвы, после того как его царск. в-ство тайно роздал мушкеты боярам по их дворам, так как простой народ и дворяне хотят устранить партию Морозова и избавиться от новых налогов и уставов, а также хотят возвращения своих собратьев, которые, вопреки обещанию, его царск. в-ства, сосланы за то, что участвовали в бывшем мятеже, хотя им приписывается продажа табаку, водки и прочее. [39]

Я всеподданнейше доносил вашему, кор. в-ству от 19 сентября, что татарин потребовал тройной дани, но получил лишь столько, сколько и прежде[16]; что английский гонец просил хлеба, но еще ничего не получил; что великий князь ездил к Морозову, но в течение тех нескольких дней, пока его царск. в-ство там был, они (т. е. партия, противная Морозову) просили через одного человека из дворян о том, чтобы их прошения принимал его царск. в-ство или князь Яков[17] (который в эти дни притворился больным), а не приверженцы Морозова. Они хотят также, чтобы были возвращены их близкие или многие стрельцы и простолюдины, которые за учиненный ими мятеж сосланы под тем предлогом, что играли в карты или зернь или продавали табак и водку. Тестя же великого князя они хотят (удалить) прочь, потому что он ввел новыя пошлины и другия установления из Голландии[18]. Григория Гавриловича Пушкина (хотят они удалить) за то, что он, обременял их дорогими локтями и весом[19], о чем раньше уже писано, и мушкетным делом, которое теперь однакоже заброшено. (Хотят они также удалить) князя Алексея Михайловича и Львова[20], Трубецкого и многих из приверженцев Морозова. Поэтому князь Яков уехал 23-го числа ночью из Москвы к великому князю и сопровождал его царек, в-ство 24-го числа к Троице, где стрелецкие приказы угощаемы были водкой в доме князя Якова во второй раз. Итак, народ каждый день бежит и переселяется из Москвы, как из тюрьмы, после того как Морозов, как говорят, побывал у великого князя у Троицы и его царск. в-ство прежде своего отъезда (из Москвы к Троице) [40] роздал мушкеты по боярским дворам. Но холопы не хотят сражаться за них (т. е. за бояр), а против них, вследствие того, что их (холопов) собратья 3-го июля казнены отсечением головы. Его царск. в-ство обещал стрельцам улучшение; но чью сторону они будут держать, еще неизвестно, в виду того, что они осмеливаются так дерзко выступать против его царск. в-ства, указывая как на то, что его царск. в-ство, вопреки обещанию и крестному целованию, сослал их выдающихся людей, так и на прочее. Морозов, который, как говорят, был в Ярославле и других городах, чтобы склонить их на свою сторону, велел сооружить укрепления и собирать народ (т. е. войско) из своего имения Городец. Но так как его царск. в-ство один без великой княгини 30-го сентября прибыл в Москву и 2-го октября обещал, что желает сделать то, о чем просит простой народ, то поэтому теперь - перемирие до Рождества, когда народ со всей Белой России соберется в Москву и простолюдины станут сильнее. Между тем его царск. в-ство ежедневно работает сам со своими (т. е. сотрудниками) над тем, чтобы устроить хорошие порядки, дабы народ, насколько возможно, был удовлетворен[21].

19-го сентября и 4-го октября в конверте на имя Адольфа Эберса вашему кор. в-ству было всеподданнейше обстоятельно донесено, почему народ, в то время, когда его царск. в-ство находился у Троицы, бежал и переселялся из Москвы. Некоторые знатные люди положились на Бога и ваше кор. в-ство и дали свезти свое лучшее имущество на двор вашего кор. в-ства. В окрестностях на дачах они оставили свои крепкия каменныя палаты и последовали в одну аркаду под охрану состоящих при мне мушкетеров вашего кор. в-ства и 5 стрельцов великого князя, стоящих на карауле у двора вашего корол. в-ства со 2-го июня, так же (сделали) шведы и голландцы... Здесь работают все еще прилежно над тем, чтобы простолюдины и прочие удовлетворены были хорошими законами и свободою[22]. [41] Патриарх обещал каждому стрельцу, который подпишет (т. е. прошение) о том, чтобы Морозов приехал в Москву, 4 рубля. Он желает (патриарх) очень, чтобы иностранцев совсем отсюда (т. е. из Москвы) выжить.

И после того как Борис Иванович Морозов 26-го октября возвратился в Москву и в тот же день вел его царск. в-ство за правую руку в. церковь - здесь добрый мир и спокойствие; дай Бог, чтоб такое согласие (единодушие) продолжалось подольше. Стремянные и некоторые другие стрельцы и лишь некоторые из народа согласились на то, чтобы Морозов опять вернулся ко двору. Великий князь обещал каждому стрельцу по 10 рублей, а патриарх каждому по 4 рубля.

Романов[23] болен, князь Яков[24] опять угощает стрельцов.

1-го ноября Илья Данилович назначен на место князя Якова, после того, как князь Яков в присутствии великого князя 31-го октября весьма резко поспорил с Морозовым и другими и самовольно (беспорядочно); без позволения его царск. в-ства ушел из-за стола и из дворца. Когда же он освобожден был из-под ареста и стражи его царского в-ства, то он не захотел итти на верх (т. е. во дворец), хотя его царское в-ство несколько раз посылал за ним, а говорит, что ему нечего там делать; он не хочет также уезжать из Москвы на воеводство в Астрахань, а желает сперва узнать, в чем он виноват.

Вашему королевскому в-ству, всеподданнейше донесено было от 14-го ноября, почему смещен князь Яков 1-го ноября. Но Илья Данилович следует однако же его мнению и совету вопреки патриарху в том, что иностранные офицеры должны оставаться и их следует жаловать, а здоровые молодые монахи и монахини должны работать, крестьяне же должны быть разделены между солдатами и [42] детьми боярскими, которые ожидаются сюда с первым санным путем.

Из донесение королеве Христине от 7 декабря 1648 г.

Вашему королевскому в-ству всеподданнейше донесено было от 14-го и 29-го ноября, почему смещен был князь Яков и как ведет себя Илья Данилович; с того времени здесь все было тихо. Воспрещено воеводам и детям боярским приезжать в Москву (за жалованьем), как было в обычае (т. е. раньше), а будут они получать свои деньги или жалованье дома и следовательно сберегать свои путевые издержки.

Когда его царск. в-ство пожелал взять (под свое ведение) крестьян на несколько верст под Москвою, так как они издавна подчинялись Москве и слуги бояр ходят там и грабят по дорогам и тропинкам - то это (т. е. подчинение крестьян подмосковных царю) другие (т. е. бояре) переносят охотно в виду того, что Романов[25], князь Яков[26], Мамстрюкович[27] (который не ходит в думу) очень хотят этого; они теряют многое (из того), что имеют там; его царск. в-ство хочет также взять их купцов под свое тягло и простолюдинов, которые свободно под их защитою жили и торговали[28]. Поэтому много дурного слышно от них (закладчиков. - К. Б.) и от стрельцов (хотя последние вместо прежняго своего годового жалованья в 4 или 5 руб. теперь недавно получили от его царск. в-ства 25 руб., а некоторые полагают и более). [43]

Когда 6-го января Морозов вел великого князя на московскую Иордань[29], то все стрельцы, как слышно, говорили, что они тогда хотели убить Морозова; поэтому он очень расстроен; однакоже он не хотел взводить никаких обвинений на князя Якова. Трое из слуг Романова недавно были биты кнутом за то, что они, как говорят, спустили собак на стрельцов великого князя, когда те охотились в имении Романова Пушкине[30], и великий князь берет его (т. е. имение) на себя., так как в новом Уложении будто бы постановлено, что на расстоянии двух верст от Москвы никто не должен жить (т. е. владеть поместьем), но, по старому обычаю, должны (т. е. все эти местности) принадлежать Москве[31]. В эти дни много народу подверглось жестоким пыткам, умирают у Морозова, Ильи Даниловича, Пушкина; (кроме них) присутствовали еще только до 14 и 17 больших бояр; они желали расследовать, какая была причина смятения. Но на Романова и князя Якова они (подвергшиеся пыткам?) не хотели взводить обвинений. Так как стрельцы не пользуются доверием, то Букгофен под (верховным) начальством Ильи Даниловича, который очень полагается на голландцев, будет командовать пятью тысячами человек, в качестве отряда телохранителей великого князя (гвардейского полка); на такое хорошее распоряжение бояре смотрят с неудовольствием.

29-го января здесь у двоих отрубили головы и еще у двоих человек вырезали язык изо рта за то, что будто бы сказали, что скоро будет еще более сильный бунт, чем какой был прошлым летом. Но, хвала Богу, здесь со всех сторон добрый мир и спокойствие. Романов несколько раз был у великого князя; говорят, что он не хочет или не может подписать их новое уложение, так как он не присутствовал в думе[32]. [44]

Морозову все еще угрожают ежедневно. Здесь все еще, хвала Богу, тихо и спокойно.

Говорят, что великий князь велел карелов или перебежчиков приискать и собрать к полковникам на шведской границе, - для какой цели, я не знаю. На Пасхе князь Яков[33] был у великого князя, но не хотел письменно попросить прощения. 3-го марта высечено 35 человек, которые будто бы говорили о мятеже.

Вашему кор. в-ству. всеподданнейше донесено было от 5-го апреля, что карелы будут отправлены отсюда к Олонцу. и что много людей в то время было высечено, теперь же опять сослано в Сибирь несколько сот стрельцов по незначительным причинам или без всяких причин, почему народ очень ропщет, что на, их место будет навербована тысяча всадников[34], из которых двести будут содержать крестьяне, а 20 горожан будут содержать по одному солдату, которых будет навербовано 2 400, для того чтобы составить из них гвардию великого князя и употреблять против татар, которые еще не приняли дани от великого князя. Однако же Морозов назначил несколько офицеров, которые, когда услышат, что кто-нибудь будет угрожать Морозову или говорить дурно о нем, должны тех людей заключать под стражу. Тем не менее волнение не утихает и многие убегают прочь (т. е. из Москвы) от страху.

Простой народ говорит, что Морозов ищет войны, для того чтобы быть в безопасности и можно бы было мучить их; ибо русские очень боятся вашего кор. в-ства.