Петр Александрович Валуев (1814 - 1890) - граф, курляндский губернатор (1853 - 1858), директор департамента Министерства государственных имуществ (1858 - 1861), министр внутренних дел (1861 - 1868), министр земледелия и государственных имуществ (1872 - 1881), председатель Комитета министров (1874 - 1881). В 1861 - 1868 гг. в качестве министра внутренних дел осуществлял руководство проведением реформы 1861 г. в жизнь. Руководил «Высочайше утвержденной 26 мая 1872 г. комиссией для исследования нынешнего положения сельского хозяйства и сельской производительности в России», изучавшей пореформенного помещичьего и крестьянского хозяйства. Результаты обследования в 1873 г. были изданы в 5 томах.

В данном издании воспроизводятся дневниковые П. А. Валуева о подготовке, объявлении и первых шагах проведения в жизнь законодательных актов реформы 1861 г. по публикации: Дневник П. А. Валуева, министра внутренних дел. Т. 1. 1861 - 1864 гг. М., 1961. С. 63 - 64, 71 - 72, 80, 102, 145 - 146.

---

... 28 января [1861]. Сегодня в 12 часов государь император открыл заседание Государственного совета по крестьянскому делу краткою речью, в которой напомнил о предшествующих фазисах этого дела и повторил требование, чтобы оно было рассмотрено к 15-му февраля. Замечено, что во время его речи что-то обрушилось с потолка с сильным треском и что сегодня годовщина смерти Петра Великого. Заседания продолжались до 3/4 6-го часа. В прениях принимали участие почти все владеющие языком члены. Сильно восставал против нарушения прав собственности дворянства министр иностранных дел кн. Горчаков. Гр[аф] Сергей Строганов, кн. Гагарин[1] говорили в том же смысле Кн. Долгоруков с ген. Муравьевым защищали свою систему. Главным оратором большинства Комитета был гр. Панин, который говорил беспрерывно, отвечая каждому, кто изъяснялся с противной стороны. Ген. Анненков[2] с обычным бледным словоизобилием рассказывал длинную историю о каком-то саратовском помещике из севастопольских героев, которому надлежит выдать дочь в замужество и которого разорит проект Редакционных комиссий. Гр. Блудов по поводу вотчинной полиции сказал государю, что дворянство подносит ему кнут и плеть для сечения крестьян и т. д...

19 февраля Сегодня, вместо ожидаемых демонстраций, ничего, кроме грязи и ям на улицах. Эти ямы не помешали, впрочем, блистательному петербургскому свету собраться на раут кн. Юсуповой, которая при этом случае показывала новое устройство своего великолепного дома на Литейной...

20 февраля... Между тем были приняты вчера странные меры. Не только консигнировали[3] войска или часть войск в казармах и командировали по полувзводу в каждую полицейскую часть, но роздали боевые патроны и держали наготове артиллерию; кроме того, оба Адлерберга[4] и кн. Долгоруков будто бы ночевали во дворце и, incredibile dictum[5], имели готовых [250] лошадей для государя! Придворная прислуга даже рассказывает, будто бы государь не ночевал в своих апартаментах, но перешел на ночь на половину вел. кн. Ольги Николаевны[6]. Об[ер]-полицмейстер Паткул[7] между тем сек дворников и одному из них дал 250 розог за то, что он будто бы сказал, что когда объявят свободу, то он закричит «ура!»...

5 марта. Новая эра. Сегодня объявлен, в Петербурге и Москве, Манифест об отмене крепостного состояния. Он не произвел сильного впечатления в народе и по содержанию своему даже не мог произвести этого впечатления. Воображение слышавших и читавших преимущественно остановилось на двухгодичном сроке, определенном для окончательного освобождения дворовых. «Так еще два года!» или: «Так только через два года!» - слышалось большею частью и в церквах и на улицах. Из Москвы тамошнее начальство телеграфировало, что все обошлось спокойно «благодаря принятым мерам».

Государь на разводе собрал офицеров и сказал им речь по поводу совершившегося события. При выходе из манежа народ приветствовал его криком «ура!», но без особого энтузиазма. В театрах пели «Боже, царя храни!», но также без надлежащего en train[8]. Вечером никто не подумал об иллюминации. Иностранцы говорили сегодня: Comme votre people est apathique![9] Это не столько апатия, сколько сугубое последствие прежнего гнета и ошибок во всем ходе крестьянского дела. Правительство почти все сделало, чтобы подготовить сегодняшнему Манифесту бесприветную встречу...

19 апреля... Из губерний тревожные вести. Случаи неповиновения крестьян умножаются. В Казанской губернии дошло до стрельбы и, говорят, убито 60 человек. Туда командируется ген[ерал]-ад[ъютант] Бибиков. В Пензе взбунтовалась уваровская вотчина и взяла в плен исправника и сотского[10]. Везде крестьяне недоумевают насчет земли, которая будто бы им дается в надел, но дается не даром, а большею частью за прежние повинности. Само правительство здесь частью виновато. Оно твердило и ободряло других твердить печатно, что безземельный крестьянин немыслим, что он должен быть собственником и т. п. Когда дошло до практики, разъяснение этих понятий оказалось затруднительнее на деле, чем на бумаге.

Разным начальственным лицам прислан по городской почте пародированный манифест 19 февраля[11]. При этом же вступлении и заключении в нем говорится о предоставлении дворянству конституционных их прав на поземельную их собственность...

12 февраля. [1862]... Из Твери получено известие, что вследствие постановленного на последнем чрезвычайном съезде [251] дворянства заключения о несостоятельности Положений 19-го февраля и неумении правительства справиться с делом оба члена губернского присутствия по назначению от правительства (Бакунин и Толстой) подали в отставку, и 13 лиц, в том числе 2 уездных предводителя Алексей Бакунин и Балкашин, члены от правительства Николай Бакунин и несколько посредников и кандидатов формально заявили губернскому присутствию и разослали в уезды объявления, что они впредь признают Положение «враждебным обществу» и будут руководствоваться в своих действиях только убеждениями общества впредь до созыва общего земского собрания, о котором просило дворянство. Государь поручил мне представить вместе с гр. Паниным соображения о мерах к направлению дела судебным порядком. Был вечером у Панина, где видел и кн. Долгорукова. Вечером написал докладную записку с согласия Панина, предлагая командировать в Тверь ген.-адъютанта с особым полномочием, потому что Бакунин и другие, решившись на сделанный ими шаг, вероятно, приготовились к последствиям оного. Могут возникнуть беспорядки. Все мировые посредники могут разом выйти в отставку и т. п., а губернатор доказал, что он не в состоянии справиться с губернией. Затем арестовать главных зачинщиков, доставить их в с.-петербургскую крепость и предать суду Сената[12].

---

[1] Сергей Григорьевич Строганов (1794 - 1882) - с 1856 г. - член Государственного совета, московский генерал-губернатор (1859 - 1860); в период подготовки реформы 1861 г. примыкал к помещичьей оппозиции (противников реформы).

Павел Павлович Гагарин (1789 - 1872).

[2] Николай Николаевич Анненков (1800 - 1865) - генерал-адъютант, член Государственного совета, государственный контролер (1862 - 1865).

[3] Консигнировать от фр. consigner - держать взаперти.

[4] ...оба Адлерберга... - сыновья В. Ф. Адлерберга - Александр Владимирович (1819 - 1889) и Владимир Владимирович (1818 - 1888).

[5] Трудно поверить (лат.).

[6] Ольга Николаевна (1822 - 1892) - великая княгиня; дочь Николая I,  с 1864 г. - королева Вюртембергская.

[7] Александр Владимирович Паткуль (1817 - 1877) - генерал-адъютант, петербургский обер-полицмейстер.

[8] Подъем (фр.).

[9] Как наш народ апатичен! (фр.).

[10] Речь идет о восстании крестьян в Кандеевке и Черногае в апреле 1861 г. в связи с объявлением «воли».

[11] Речь идет о полученном в апреле 1861 г. по почте министром финансов А. М. Княжевичем, министром государственных имуществ М. Н. Муравьевым и княгиней Е. П. Кочубей «манифеста» следующего содержания:

«Божею милостью мы, Александр II и пр., и пр., и пр.

В манифесте нашем от 19 января сего года объяснили мы причины, побудившие нас постановить уничтожение крепостной зависимости. Для благоустроения одного сословия мы потребовали от другого жертвы, доселе беспримерной в истории народов, - жертвы собственности.

И российское дворянство не только безвозмездно с благородным бескорыстием отрекается от своих прав на личность крестьян, но уступает им в постоянное пользование значительную часть собственности родовых и благоприобретенных земель.

Да не думает Россия, что мы не оценили таковой жертвы дворянства, да не думает она, что и мы сами для блага отечества не готовы принести жертвы, также беспримерной в истории государей!

Вступая на прародительский престол, положили мы в сердце своем обет посвятить всю жизнь на благо нашего народа. Обет сей указал нам то, что неограниченная власть монарха, некогда необходимый образ правления, ныне уже несовместима с духом времени, ни с потребностями народа, ни с благоденствием России.

Убедясь, что дело коренного изменения положения всего государства на лучшее, исполнение клятвы, данной прародителем нашим Михаилом Федоровичем при избрании его на царство, есть жребий, чрез течение событий поданный нам рукою провидения, мы отрекаемся за нас и за наших преемников от самодержавной власти и даруем всей империи государственную уставную грамоту.

Православная Россия! Осени себя крестным знаменем и призови с нами божие благословение на настоящее великое преобразование, залог блага общественного и твоего величия!

Дан в С.-Петербурге, в 20 день февраля, в лето от Р. Х. 1861-е, царствования же нашего седьмое».

(См. публикацию этого «манифеста»: Красный архив. 1933. Т. 2 (57). С. 142 - 143.).

Текст «манифеста» сопровождало следующее письмо: «20 февраля сего года был государем императором подписан манифест, который по неизвестной причине не был обнародован.

Препровождаем вашему превосходительству копию сего манифеста».

Меры, предпринятые III отделением к розыску автора «манифеста», оказались тщетными. Подозревали авторство Н. Г. Чернышевского. «Манифест», судя по его содержанию, вышел из кругов консервативного дворянства, стремившегося к ограничению самодержавной власти монарха.

[12] Речь идет о всеподданнейшем адресе тверского дворянства (февраль 1862 г.), текст которого воспроизводится в настоящем издании.

О последствиях для подавших адрес см. в комментариях к нему.

Текст воспроизведен по изданию: Конец крепостничества в России (документы, письма, мемуары, статьи). М.: Изд-во МГУ, 1994. С. 250 - 252.