В союзе рабочего класса и крестьянства, в союзе, благодаря которому мы устояли в борьбе с врагами и начали подымать наново хозяйство нашей страны, руководящая роль принадлежала рабочему классу. Рабочий класс в нашей стране не есть большинство трудящегося населения. Громадное большинство этого трудящегося населения состоит из крестьян. И тем не менее рабочий класс был и остается руко­водящей силой. Для того чтобы понять, почему это так случи­лось и почему это нужно для победы над помещиками и капи­талистами, необходимо подробно рассмотреть положение этих классов в капиталистическом обществе.

При капитализме, при господстве буржуазии, во всех странах, в том числе и у нас, город всегда был кровососом по отноше­нию к деревне. Все достижения техники и науки, все завоевания культуры сосредоточивались главным образом и прежде всего в городе. Деревня, сельское хозяйство были и есть на втором плане. Они неизбежно далеко отставали в своем развитии от города. Город притягивал к себе все лучшие силы, наиболее энергичных, дельных и способных людей. Деревня постоянно пус­тела. отдавая городу свои соки. В городе сосредоточивалась вся грамотность, все образование современного общества. В го­роде накапливались все сведения о том, что происходит в раз­личных уголках земного шара. В городе находились и находят­ся основные узлы государственного аппарата, правительствен­ные учреждения, все орудия сильных и мощных буржуазных государств. Деревня неизбежно обрекалась на замкнутое существование, [153] деревня на целые века отставала по своим знаниям, по своей грамотности от города.

Вот эта основная разница наложила свою печать на рабо­чих, с одной стороны, и на крестьян - с другой стороны. Но дело, конечно, не только в этом. Рабочий класс фабрик и заводов не связан ни с какой собственностью. Он продает в капиталисти­ческом обществе свои рабочие руки хозяину. Он видит ежеднев­но, ежечасно, что он работает на этого хозяина. Он начинает ненавидеть буржуазию, не верить ей. А с другой стороны, каждый рабочий привыкает работать бок о бок с другим таким же рабочим. Рабочие живут и работают, будучи скоплены огромными массами на гигантских фабриках и заводах, в шахтах и на рудниках. Они не только научаются ненавидеть буржуазию, не верить ей, раскрывать всякий обман с ее стороны, но они научаются давать ей общий отпор. Они привыкают все время к мысли, что только сообща можно победить врага, что только сообща можно, свалив врага, вести по-новому все хозяйство, управлять по-новому отвоеванной у буржуазии страной. Город­ская культура все же дает в их распоряжение кое-какие сред­ства, которые позволяют рабочему выстроить свои ряды в строй­ную армию, идущую в бой против господства помещиков и капи­талистов, разгадывая все хитрости врага. Не так обстоит дело с крестьянином. Крестьянин работает сам, своим особым хозяй­ством, своей семьей, своим двором. Он не привык, за немногими исключениями (например, покосы и т. д.), работать сообща и совместно со своими односельчанами. У него особое, частное, хо­зяйство, он видит прежде и раньше всего интересы этого своего мелкого хозяйства. Условия деревенской жизни редко выводят его за пределы деревенской околицы. До сих пор есть еще крестья­не, которые никогда не выезжали даже в уездный город, есть и такие, которые никогда не ездили по железной дороге.

Конечно, это не «вина» крестьянина, а его беда. Но тем не менее это - факт, и с этим фактом, с этой действительностью нужно считаться, нужно принимать ее во внимание.

Крестьянство к тому же совсем не однородно. Крестьянином зовется и зажиточный трактирщик, деревенский ростовщик, кулак; крестьянином зовется и крепкий хозяин, имеющий несколь­ких батраков, получающий прибыль с их работы и держащий их в узде; крестьянином зовется и трудовой хозяин, работающий со своей семьей сам для себя, не живущий за счет чужого труда; крестьянином зовется и бедняк, безлошадный, еле-еле сводящий концы с концами и часто подрабатывающий где-нибудь на сторо­не; крестьянином, наконец, зовется и полубатрак, полурабочий, для которого его крестьянское хозяйство составляет лишь под­собный источник существования. [154]

В капиталистическом строе громадное большинство крестьян обречено, по сути дела, на такое существование, когда люди лишь сводят концы с концами. Но каждый крестьянин, имеющий свое хозяйство, свою собственность, ищет, главным образом, вы­хода в том, чтобы, увеличивши свое хозяйство и свою собствен­ность, попасть в следующий, высший разряд крестьянского на­селения и таким образом подниматься со ступеньки на ступень­ку. Имея свою собственность и надеясь ее увеличить (хотя эти надежды, по сути дела, являются в огромном большинстве слу­чаев пустыми надеждами), крестьянин поэтому имеет известное уважение и известное доверие к более крупным собственникам, а следовательно, и к буржуа. Он не научается поэтому ненави­деть богатый класс той ненавистью, которой отличается рабочий класс, стоящий лицом к лицу с капиталом. Часть крестьян даже чувствует известного рода почтение к крупным собствен­никам, и нужен опыт классовой борьбы и прямых столкновений с противником, чтобы развенчать в глазах крестьянина его клас­совых врагов. Поэтому капиталисты и помещики гораздо скорее могут обмануть крестьянина, чем рабочего.

А с другой стороны, крестьянин, не привыкший к постоянной совместной работе и к совместной борьбе, не в состоянии бывает давать систематический постоянный отпор своим противникам. Разбросанное по деревням, селам и деревушкам, разбросанное и распыленное, точно песок речной, крестьянство не представляло и не могло представлять из себя той стройной и организован­ной армии, какую удавалось сколотить городскому рабочему.

Если при этом вспомнить, что городская жизнь давала и дает городскому жителю гораздо больше всяческих знаний, грамотности, уменья распознавать хитрости врагов и т. д., то нетрудно будет сообразить, что руководство в блоке крестьян и рабочих должно было неминуемо принадлежать рабочему классу. Ведь из всего того, что мы только что видели, вытекает, что рабочий класс является силой, гораздо более сознательной, гораздо более организованной и гораздо более способной вести за собою широкие слои трудящегося населения. Еще и еще раз нужно под­черкнуть, что не «вина» крестьянина его меньшая сознатель­ность, а его беда. Но точно так же ясно, что руководство со стороны пролетариата будет полезно не только для самого ра­бочего класса, но и для крестьянства. Без этого руководства проиграли бы не только рабочие, но и широкие слои кресть­янства.

Так обстоит дело, если мы рассмотрим вопрос о таком времени, когда рабочий класс и крестьянство идут на штурм против союза помещиков и капиталистов. А как обстоит дело, когда, уже после свержения господства этих помещиков и капиталистов, приходится [155] управлять государством и вести все хозяйство страны, отвое­ванное у буржуазии и помещиков?

Здесь опять-таки нужно внимательнейшим образом рассмотреть вопрос. Рабочий класс и крестьянство не сваливаются с неба, когда они впервые завоевывают власть. Они выходят из недр капиталистического общества. В этом капиталистическом обществе и рабочий класс, и крестьянство находились на поло­жении классов угнетенных. Даже рабочий класс не в состоянии был при капиталистическом строе подняться настолько, чтобы обучиться делу управления. Ведь вся высшая школа была в руках у буржуазии, все командные высоты в правительстве, в армии, в хозяйстве, в науке и т. д. находились в руках господствующих классов. Поэтому рабочий класс не мог никоим образом в пределах капиталистического общества выработать из своей среды все те силы, которые нужны для того, чтобы налаживать самим, и исключительно своими собственными силами, весь огром­ный и сложный государственный и хозяйственный аппарат страны. Когда трудящиеся массы сбрасывают господство помещиков и капиталистов, то на их плечи немедленно же взваливаются такие тяготы, с которыми раньше не приходилось встречаться. Рабо­чему классу и трудящейся массе вообще нужно думать теперь уже решительно обо всех областях хозяйства и управления. Им нужны техники и инженеры, химики и агрономы, судьи и админи­страторы, ученые и учителя - словом, все силы, без которых нельзя вести страну по пути хозяйственного и всякого иного совершенствования. А так как рабочий класс не имел и не мог иметь в своем распоряжении своих собственных сил такого рода, то, естественно, сейчас же после завоевания власти трудящимися массами на очередь становится и вопрос об использовании многих из тех сил, которые раньше, в общем и целом, служили верой и правдой, не за страх, а за совесть, старому, теперь уже свергну­тому буржуазному режиму. Следовательно, перед трудящимися массами возникает новой сложности задача, задача подчинения своим целям и задача переработки всех вышеупомянутых сил в том духе, в каком это нужно для упрочения и укрепления нового строя.

Если у рабочего класса не оказывается сразу достаточных сил и он вынужден, борясь с врагами и неустанно искореняя их откры­тое и скрытое сопротивление, использовать силы, вначале ему враждебные или полувраждебные и только впоследствии перехо­дящие на его сторону, то тем менее сил оказывается у крестьянства, которое, как мы видели раньше, в условиях капиталистического режима оказывается неизбежно гораздо более отсталым и гораз­до менее способным разгадывать планы врагов и вести правиль­ную политику. [156]

Рабочий класс все же, несмотря на свою придавленность в усло­виях капиталистического общества, оказывается способным руко­водить общей политикой, общим направлением этой политики и, неизбежно делая ряд ошибок, все же в конце концов учится побеждать и те трудности, которые встречаются на его новом пути.

Само собою разумеется, что рано или поздно и крестьянство все больше и больше будет учиться на опыте делу хозяйственного и политического строительства. Но если уже в то время, когда задачей трудящихся классов было лишь ниспровержение союза по­мещиков и капиталистов, если в это время необходимой была руко­водящая роль пролетариата в союзе рабочих и крестьян, то после завоевания власти это руководство отнюдь не становится излишним или менее необходимым. Наоборот, можно сказать, что в осо­бенности в первый период, в первую полосу укрепления и развития нового строя, когда появляются огромные массы новых и чрезвы­чайно сложных задач, это руководство должно быть обеспечено во что бы то ни стало. Дело вовсе не в том, что рабочему классу обязательно «хочется» быть на первом месте. Дело в том, что - как бы ни думали об этом некоторые слои крестьянства - это руководство необходимо и в интересах самой широкой крестьян­ской массы. Если бы рабочий класс потерял, в силу каких-нибудь причин, свое руководство по отношению к крестьянству, то тогда совершенно неизбежно дело кончилось бы победой буржуазии.

Руководство со стороны пролетариата является, таким образом, необходимейшим условием победы рабоче-крестьянского дела. Но вопрос обстоит еще более сложно, чем это кажется на первый взгляд. Дело в том, что и сам рабочий класс неоднороден. У него и внутри него есть различные составные части, которые хотя и не гак резко отличаются друг от друга, как это имеет место между раз­личными слоями, группами и классами внутри крестьянства, но тем не менее все же должны быть приняты во внимание. Возьмем, на­пример, такой слой рабочего класса, как сельскохозяйственные ра­бочие - батраки. Они являются наемными рабочими, они большей частью не связаны ни с какой собственностью, но в то же самое время общие условия их труда (деревня и деревенские условия вообще; связанная с этим культурная и политическая отсталость; большая разбросанность в работе; большое сходство с условиями труда в крестьянском хозяйстве и т. д.) страшно затрудняют рост их сознательности по сравнению с городскими рабочими, живу­щими и работающими скопом в культурных центрах страны. Если мы рассмотрим весь рабочий класс в целом, то увидим, что здесь есть и выходцы из крестьянства, и выходцы из ремесленников, мелких торговцев и т. д. С другой стороны, есть и рабочие, которые уже являются рабочими, быть может, во втором или третьем поко­лении и с молоком матери уже всосали в себя пролетарский образ [157] мысли, пролетарские привычки и взгляды. Целый ряд других усло­вий влияет по-разному на различные слои рабочего класса. И поэтому немудрено, что по своей сознательности рабочий класс никог­да не был - и до сих пор еще не является - совершенно одно­родным. Наиболее сознательные рабочие, которые яснее и лучше других видят и понимают пути и основные интересы трудящихся масс, объединяются в самой передовой организации трудящих­ся - в коммунистической партии, партии, которая самым последо­вательным и самым умным образом ведет борьбу за уничтожение власти капитала и за постройку будущего нового общества. Если в партии объединяется наиболее сознательная часть пролетариата, то совершенно очевидно, что внутри самого пролетариата ей долж­на принадлежать, в свою очередь, руководящая роль. И здесь мы точно так же можем сказать: конечно, не «вина» наиболее отсталых слоев рабочих в том, что они отсталы, и в том, что они по своей соз­нательности уступают место другим слоям рабочего класса,- это не вина, а «беда» их. С другой стороны, совершенно понятно и оче­видно, что если бы выпало руководство со стороны партии, если бы это руководство каким-нибудь образом было уничтожено, то это в высокой степени повредило бы всему рабочему классу в целом, ибо это означало бы уничтожение руководства со стороны наиболее сознательной, наиболее передовой и наиболее организованной ча­сти рабочего класса.

Итак, к чему мы пришли? Мы пришли к тому, что для победы рабоче-крестьянского дела, дела трудящихся масс, необходимы следующие основные условия: во-первых, необходим союз между рабочими и крестьянами, их блок; во-вторых, в этом союзе руководящая роль должна принадлежать рабочему классу; в-третьих, в самом рабочем классе руководящая роль, в свою очередь, долж­на принадлежать коммунистической партии. Если внутри рабочего класса уничтожится руководящая роль коммунистической партии или если уничтожится руководящая роль рабочего класса над крестьянством, тогда совершенно неизбежно лопается все рабоче-крестьянское дело, тогда неизбежно побеждают заклятые враги и рабочего класса, и крестьянства.

Можно, однако, поставить вопрос и о таких вещах, где интере­сы рабочего класса и крестьянства не совпадают, а иногда даже противоречат друг другу. Например, можно указать, что крестья­нин продает хлеб, а рабочий этот хлеб покупает. Крестьянин, продающий хлеб, заинтересован поэтому в более высоких ценах; рабочий, покупающий хлеб, заинтересован в ценах более низких. Это противоречие, действительно, существует в жизни. Но мы ведь не говорили, что рабочий класс и крестьянство - это один и тот же класс. Мы вовсе не говорили, что между рабочим классом и крестьянством нет никакой разницы. Нужно смотреть правде в [158] глаза и не замазывать дело всякой пустопорожней болтовней. Эти расхождения между рабочим классом и крестьянством сущест­вуют, но они отступают на задний план перед такими интересами и такими вопросами, которые имеют более коренное и более основ­ное значение для обоих классов. Точно так же помещики и капита­листы никогда не были одним и тем же классом; между ними были очень крупные противоречия интересов: городская буржуазия точ­но так же покупала хлеб и сырье у помещиков, помещики продава­ли ей этот хлеб и это сырье; и наоборот, буржуазия продавала помещикам продукты промышленности, и помещики покупали у нее м и продукты. И тем не менее несмотря на это довольно существен­ное противоречие, союз капиталистов и помещиков, в особенности последнее время, был основным фактом общественной жизни, и всюду и везде блок помещиков и капиталистов под руководством буржуазии, т. е. под руководством этих капиталистов, являлся господствующей силой, с которой приходилось и приходится вести борьбу рабочему классу и крестьянству. Точно так же, как поме­щики и капиталисты, не будучи одним классом и отличаясь друг от друга, шли и идут в блоке, в союзе друг с другом и все больше объединяются в хозяйственной жизни и в классовой борьбе против рабочего класса и крестьянства, так и пролетариат, не являясь тем же классом, что и крестьянство, тем не менее должен идти в блоке, в тесном союзе с крестьянством; а крестьянство, со своей стороны, должно, ради собственных основных интересов, поддерживать пролетариат, быть с ним в союзе, добровольно соглашаться на руководящую роль рабочего класса, ибо только при этих условиях возможна общая победа рабоче-крестьянского дела.