Содержание | Библиотека | Новейшая история России


В результате осенне-зимнего наступления Красной Армии 1918/19 г. кольцо фронтов вокруг Республики раздвинулось на 250 - 300, местами до 400 км. Стране были возвращены хлебные районы востока и юга, открылся доступ к промышленным районам Урала и углю Донбасса, к железной руде Криворожья и хлопку Туркестана.

О том, что империалисты Антанты замышляли новый поход, было из­вестно Советскому правительству и Главному командованию Красной Армии. Информация об этом поступала от советских правительств Украины, Белоруссии, Прибалтийских республик, а также из штабов фронтов и армий. Так, в середине февраля 1919 г. председатель Временного рабоче-крестьянского правительства Украины X. Г. Раковский докладывал, что Антанта стремится создать против Страны Советов «общий блок» государств и «более энергично выступить против большевиков», что Франция наращивает свои сухопутные войска и флот на юге Украины, а Добровольческая армия - подготовку соединений и частей в Таврии и Крыму[1]. Член РВС Западной армии А. А. Иоффе, указывая на возрастающее значение западного стратегического направления в обороне Республики, требовал обратить больше внимания на Западный фронт, где решалась судьба молодых советских республик Прибалтики и Белоруссии[2].

Коммунистическая партия и Советское правительство, изучая такого рода данные, учитывая изменения в расстановке внешнеполитических сил после окончания первой мировой войны, принимая в расчет основные направления политики Антанты и ее союзников, готовили страну к отражению нового нашествия империалистов. Важное значение при этом придавалось стратегическому планированию предстоящей вооруженной борьбы. Прежде всего предстояло решить сложную задачу - на основе реального учета намерений противника, расстановки классовых сил, экономических возможностей Советской республики разработать такой стратегический план, который обеспечил бы не только отражение нового нашествия империалистов и внутренней контрреволюции, но и развитие успехов Красной Армии, достигнутых в осенне-зимнюю кампанию 1918/19 г.

Проект такого плана был представлен в докладе Главкома И. И. Вацетиса В. И. Ленину и Реввоенсовету Республики от 23 - 25 февраля[3]. Давая оценку военно-политической и стратегической обстановке к весне 1919 г., Главком отмечал упрочение положения Республики, но вместе с тем указывал на возможность нового выступления войск Антанты на южных и западных границах страны, на возрастание размаха и напряженности предстоящей [15] борьбы. Последнее вызывалось рядом факторов: увеличением протяженности фронтов с 6 до 8 тыс. км в итоге успешного осенне-зимнего наступления и необходимостью вести борьбу с опытным, хорошо подготовленным и технически оснащенным противником.

Главное командование Красной Армии совершенно точно знало, что на этот раз борьбу предстояло вести с тремя категориями врагов: войсками Антанты, армиями молодых пограничных с Советской республикой буржуазно-националистических государств и, наконец, с белогвардейскими войсками.

Главным противником, по мнению И. И. Вацетиса, выступали войска Антанты, оккупировавшие северное побережье Черного моря, Крым и Закавказье. Численность непосредственно действующих против Красной Армии войск интервентов и внутренней контрреволюции определялась примерно в 511 тыс. штыков и сабель, а флота интервентов на Балтийском, Черном, Каспийском и Белом морях - в 135 боевых судов основного класса. Общее количество войск Антанты, ее союзников и белогвардейских армий достигало к этому времени более 1 млн. человек.

Несмотря на то что Красная Армия возросла за два с половиной месяца (декабрь 1918 г. - середина февраля 1919 г.) на 150 тыс. штыков и сабель, она все же была значительно меньше численности ее противников: в действующих войсках было 383,3 тыс. штыков и сабель, 1697 орудий и 6561 пулемет. Кроме того, в военных округах имелось 59,8 тыс. штыков и сабель, 314 орудий и 629 пулеметов, в войсках вспомогательного назначения (караульные части, войска охраны железных дорог и водных путей, продовольственные отряды и др.) - до 183 тыс. штыков и сабель, 39 орудий и 915 пулеметов. Морские силы Советской республики - Балтийский флот, озерные и речные военные флотилии (Северо-Двинская, Онежская, Ладожская, Селигерская, Чудская, Волжско-Камская, Рижская) - насчитывали всего 43 боевых корабля, 36 катеров и 114 вооруженных судов и пароходов.

Положение на всех фронтах было сложным, особенно на Западном, Украинском и Южном. Западный фронт (81,5 тыс. штыков и сабель) действовал в полосе свыше 2100 км, от Онежского озера до линии Гомель, Коростень. С войсками фронта тесно взаимодействовали Действующий отряд Балтийского флота и озерные флотилии - Онежская, Ладожская и Чудская. Противостоявшие войскам фронта буржуазная армия Финляндии и буржуазно-националистические армии Эстонии, Латвии, Литвы и Полыни (всего до 104 тыс. штыков и сабель) в 1,2 раза превосходили советские армии. Получая широкую материальную помощь от Антанты, эти контрреволюционные силы при поддержке мощного английского флота активизировали свои действия. Нараставшая угроза выступления сил Финляндии, Эстонии, Польши и Германии («добровольческого» корпуса), возможность их прорыва к Петрограду и Москве поднимали значение Западного фронта. Остро стоял вопрос о срочном усилении его пополнениями и подтягивании сюда крупных стратегических резервов Красной Армии.

Украинский фронт предпринял наступление с целью освобождения Украины от петлюровских отрядов и войск Антанты. К середине февраля его войска (47 тыс. штыков и сабель) при содействии партизанских отрядов вышли на рубеж Днепра от Киева до Александровска (Запорожье) и продолжали продвижение на юг и юго-запад. Против них действовало до 35 тыс. штыков и сабель врага.

Войска Южного фронта завершили разгром белоказачьей армии Краснова в Донской области. Бои на всем фронте протяженностью почти 600 км носили упорный и затяжной характер. Полностью освободить Донбасс можно было, по мнению И. И. Вацетиса, только путем значительного напряжения усилий Красной Армии.

Взаимодействовавшие с Южным фронтом войска Каспийско-Кавказского фронта вели тяжелые бои с Добровольческой армией и белогвардейскими частями Л. Ф. Бичерахова в районе Ставрополь, Пятигорск, Петровск (Махачкала). При равной численности с противником (с обеих сторон около [16] 35 тыс. штыков и сабель) советские войска уступали ему в вооружении, обученности и снабжении, имели растянутые коммуникации и испытывали острую нехватку в боеприпасах, продовольствии и медикаментах. Вследствие этих причин, а также из-за эпидемии тифа войска фронта вынуждены были с большими потерями отходить к Астрахани и берегам Каспия. Положение поиск Южного фронта, прежде всего его левого крыла (10-й армии), ухудшилось.

Восточный фронт вел успешную борьбу с интервентами и белогвардейцами в широкой полосе около 2 тыс. км, от Уральской области до Южного Урала и далее на север до Чердыни. Несмотря на то что войска фронта насчитывали около 85 тыс. штыков и, сабель против 143,3 тыс. штыков и сабель противника, они вели наступление своим правым крылом и центром в направлениях на Актюбинск, Орск и Верхнеуральск, установив связь с войсками Советского Туркестана. Хотя превосходство в силах было на стороне интервентов и белогвардейцев, Главком все-таки оценивал положение на Восточном фронте оптимистически, считая, что советские войска и дальше способны решать наступательные задачи. В докладе указывалось лишь на то, что борьба на уральском и сибирском направлениях этого фронта принимает все более затяжной характер.

6-я Отдельная армия (до 17,5 тыс. штыков и сабель) прикрывала северное стратегическое направление. Ее войска оборонялись на фронте протяженностью свыше 1 тыс. км, от Северного Урала до Онежского озера. После успешно проведенной операции по освобождению Шенкурска они готовились нанести удар на архангельском направлении против англо-французских и белогвардейских войск, насчитывавших 34,4 тыс. штыков и сабель.

В докладе Главкома отмечалось, что «из рассмотрения   современной военно-политической обстановки выдвигаются две главные задачи: 1) борьба на Украине против соединенных сил Антанты и Добровольческой армии, 2) борьба на всем Западном фронте от Карельского перешейка до Ровно против соединенных сил Финляндии, Эстляндии, Германии и Польши при активном содействии Антанты»[4]. Определяя значение этих фронтов, Главное командование учитывало не только ожидаемое к весне 1919 г. почти двукратное численное превосходство войск противника, но и особую важность западного и южного стратегических направлений в экономическом отношении: близость западных границ к Северо-Западному и Центральному промышленным районам, Петрограду и Москве, а также крайнюю необходимость для нормального экономического и политического развития Республики выходов к Балтийскому и Черному морям,  владение  хлебными районами Украины и Северного Кавказа, железной рудой Криворожья, углем Донбасса и нефтеносными районами Закавказья. Исходя из этого, Главное командование полагало, что решающие сражения весной 1919 г. развернутся на юге и западе Республики.

Сопоставление и анализ планов обеих противоборствующих сторон позволяют сделать вывод, что советское командование в целом сумело разгадать сущность замысла, определить группировку войск противника и предполагаемые направления его основных ударов.

В то же время Главное командование Красной Армии недооценило роль Восточного фронта в предстоящей борьбе. Оно отмечало лишь, что исход боевых действий здесь «во многом будет зависеть от хода политической обстановки и наших средств борьбы»[5]. Это, видимо, произошло потому, что Главком и Полевой штаб все еще находились под впечатлением успешного осенне-зимнего наступления армий фронта, а также руководствовались агентурными донесениями о непрочности тыла и невысокой боеспособности колчаковских войск[6]. [17]

Основная цель стратегического плана Главного командования Красной Армии заключалась в том, чтобы обороной сорвать поход объединенных сил внешней и внутренней контрреволюции, а затем добиться последовательного разгрома противника и полностью освободить Украину, Донбасс, Кавказ, Урал и Сибирь.

Исходя из этого Западному фронту ставилась задача обороняться на олонецком, карельском и нарвском направлениях, на псковском и валкском направлениях - наступать с целью «восстановления положения на севере Латвии и в Эстляндии»[7] и устранить угрозу Петрограду с запада, а на гродненском, брестском и луцком направлениях - по выдвижении к границам с Польшей прочно закрепиться на занятых рубежах.

В целом на Западном, фронте намечалось достигнуть равновесия сил путем своевременной переброски стратегических резервов на наиболее опасные направления, удержать занимаемые рубежи.

Украинскому фронту ставилась задача прочно закрепить за собой линию Днепра как выгодное в стратегическом отношении исходное положение «для вероятной операции против войск Антанты» и отражения ее агрессивных устремлений, освобождения всей Украины и Крыма. Южный фронт должен был овладеть Донецким каменноугольным бассейном, Донской областью с Новочеркасском и Ростовом-на-Дону, освободить Северный Кавказ. Задачей Восточного фронта являлось наступать в двух направлениях - на юго-восток, чтобы упрочить связь центра Республики с Советским Туркестаном, и на восток, чтобы овладеть Пермью, Челябинском и Екатеринбургом (Свердловск) и открыть доступ в Западную Сибирь[8]. Каспийско-Кавказскому фронту и 6-й Отдельной армии как войскам вспомогательных направлений надлежало обороняться и готовиться к новым наступательным операциям соответственно на ставропольском и архангельском направлениях.

Для решения этих задач и реализации плана обороны Страны Советов, по мнению Главкома, необходимо было довести боевой состав Красной Армии до 650 тыс. штыков, 70 тыс. сабель, около 4500 орудий и около 19 500 пулеметов. Вместе с тем высказывалось предположение, что при крайнем напряжении всех ресурсов, максимальном развертывании производства вооружения и боеприпасов, а также при условии снабжения войск лишь наступательным оружием можно было бы довести боевой состав Вооруженных Сил Республики к 1 - 15 мая до 720 тыс. штыков и сабель (в том числе 600 тыс. штыков и сабель на фронтах), но при меньшем количестве вооружения - 2500 орудий и 10 000 пулеметов[9].

Большое значение Главное командование Красной Армии придавало созданию стратегических резервов. Их численность предполагалось довести до 150 - 200 тыс. штыков. При этом особое внимание обращалось на качество подготовки резервных частей и соединений. Главком отмечал, что вследствие тяжелого экономического положения страны, разрухи на транспорте и трудностей организационного порядка в строительстве Красной Армии в подготовке советских войск имеются крупные недостатки. В частности, он указывал на отсутствие во многих фронтах оперативных (фронтовых и армейских) резервов, длительное бессменное нахождение войск на линии боевого соприкосновения с противником, на большую нехватку в частях и соединениях вооружения, особенно орудий и пулеметов, снаряжения, продовольствия, зимнего обмундирования и обуви. Отмечался значительный некомплект в войсках и штабах командного и политического состава.

Главное командование Красной Армии призывало напрячь все силы Республики для того, чтобы в кратчайший срок, несмотря на всю разруху органов снабжения и железнодорожного транспорта, создать условия, возможные для пополнения фронтов и организации сильных резервов. «Этого, - [18] подчеркивалось в докладе,- требует не только угроза со стороны противника, но и расширение нашей территории и ее закрепление»[10].

Стратегический план борьбы, разработанный Главным командованием Красной Армии, неукоснительно претворялся в жизнь. Его основные положения, нашли отражение в директивах и указаниях Главкома и Полевого штаба РВСР, которые были отданы как до представления доклада В. И. Ленину и Реввоенсовету Республики, так и после этого. Восточному фронту задача была определена директивой Главкома еще 21 февраля 1919 г., а Западному - 22 февраля. Каспийско-Кавказскому фронту задачи были поставлены 25 и 28 февраля, Южному фронту - 5 марта, а 6-й Отдельной армии - указанием начальника Полевого штаба РВСР от 24 февраля.

Дальнейший ход событий (наступление колчаковских войск) внес существенные коррективы в стратегический план Красной Армии. Влагодаря мудрому руководству Коммунистической партии были приняты своевременные меры по перенацеливанию основных усилий Красной Армии на Восточный фронт без ослабления Южного фронта.

Таким образом, военно-политическая обстановка в стране весной 1919 г. была чрезвычайно сложной и противоречивой. С одной стороны, международное положение характеризовалось тем, что реакционный блок империалиcтических государств во главе с США сумел подготовить и направить против Страны Советов силы для нового военного натиска. С другой стороны, в начале 1919 г. укрепились и позиции Советского государства. Революционный подъем в Европе, рост стачечного движения в крупнейших странах капитала, усиление под влиянием Великого Октября национально-освободительной борьбы в колониях, противоречия между крупнейшими империалистическими державами - все это облегчало положение Советской страны. И наконец, Красная Армия стала более сильной, получила опыт ведения военных действий, сложились органы стратегического руководства, способные планировать операции крупного масштаба.

[1] Центральный государственный архив Советской Армии (далее - ЦГАСА), ф. 33987, оп. 1, д. 87, л. 48.

[2] Там же, л. 39.

[3] См.: Директивы Главного командования Красной Армии (1917 - 1920): Сборник документов. М., 1969, с. 153 - 169. Численность советских войск и войск интервентов и белогвардейцев в дальнейшем дается по этому документу, а также по приложениям к нему. - См.: Директивы командования фронтов Красной Армии (1917 - 1922 гг.), т. 4, с. 55 - 59, 475 - 478.

[4] Директивы Главного командования Красной Армии (1917 - 1920), с. 163.

[5] Там же, с. 161.

[6] ЦГАСА, ф. 33987, oп. 1, д. 87, л. 32, 39, 49; оп. 2, д. 79, л. 88; Л и п и ц к и й  С. В. Ленинское руководство обороной страны: Создание и деятельность высших органов руководства обороной Советской республики 1917 - 1920. М., 1979, с. 185.

[7] Директивы Главного командования Красной Армии (1917 - 1920), с. 157.

[8] См. там же, с. 159, 161 - 162.

[9] Там же, с. 164.

[10] Директивы Главного командования Красной Армии (191 - 1920), с. 168.