Содержание | Библиотека | Новейшая история России

Историки, общественные деятели и политики всех направлений по-разному относились и продолжают относиться к событиям 1917 года в России. Но при всем многообразии оценок и концепций мало кто отрицает, что именно Русская революция 1917 года была наиболее значительным событием XX века. Американский историк и философ Джеймс Биллингтон писал в 1966 году: «Если для мыслителя девятнадцатого века главной задачей было определить свое отношение к французской революции, то для современного человека центральная задача состоит в оценке Русской революции. Последняя задача стала даже более решающей, потому что теперь более миллиарда людей на земном шаре заявляют, что они являются наследниками и защитниками Русской революции»[1]. Силы, вызванные переворотом 1917 года, дают о себе знать еще энергичнее и ощутимее, чем силы, порожденные Французской революцией 1789 года и веком демократических революций. Но то же самое повторяет через 30 лет и Ричард Пайпс: «Моей темой является русская революция, самое главное (правда, не бесспорно) событие двадцатого века»[2].

Крушение созданной Лениным Коммунистической партии и распад Советского Союза не могут не влиять на многие из прежних концепций социалистической революции, а также на наши оценки событий и лидеров революции. Изменяются и масштабы, из которых исходят историки в своих оценках. Но даже Дмитрий Волкогонов, избегающий в [3] своих последних книгах понятия «революция», вынужден признать, что события 1917 года оставили не только «самый глубокий шрам на ковре(?) российской истории», но и «самую глубокую вмятину на щите(?) истории в XX веке»[3]. События последних лет не могут изменить уже состоявшихся событий и того влияния, которое оказала Русская революция на общественную мысль и реальности уходящего века. Неожиданный крах советского режима в какой-то мере даже углубляет и усиливает интерес к делам и фигурам тех уже дальних лет, оживляя утихшие было дискуссии. Отвечая на вопрос о самых важных событиях XX века, мы по-прежнему ставим на первое место события в России, но изменяем формулу ответа. К словам о возникновении «первого в мире социалистического государства» мы добавляем и слова о крушении этого государства в конце XX века.

Сходство между событиями 1917 и 1991 годов несомненно и кажется поразительным.

Российское самодержавие и Империя в их прежних формах были обречены на гибель в XX веке, но это могло происходить в рамках эволюционных реформ, а не в форме обвала. Но то же самое можно сказать и о Советском Союзе. У меня нет сомнений в том, что Советское государство в его прежних формах было обречено на гибель. Но этот процесс мог происходить менее болезненно. Политики и публицисты радикальной оппозиции обвиняют в разрушении Союза Горбачева и Ельцина. Их оппоненты напоминают в этой связи о наследии застоя, о преступлениях Сталина, о шовинизме и тоталитаризме. Этот перечень имен, ошибок и преступлений можно расширить и продолжить; многие люди и события давних и недавних лет могут быть помянуты в списке ответственных за летальный исход. Но ведь и перечень достижений Советского государства может выглядеть столь же внушительно. Разумно предположить, что главные трещины в несущих конструкциях общества и государства были результатом недостатков самого проекта, наспех набросанного создателями Советской России еще во времена революции, а в части идей и мною раньше, Эти недостатки, конечно, можно было обнаружить и исправить позднее. Однако та страшная сила и система предельно централизованной власти, которая отличала нашу партию и государство со [4] дня их рождения, маскировали и частично компенсировали их слабости и пороки, ставшие вскоре пороками и слабостями нового общества. В его прежних формах общество сохранило способность жить и развиваться только в условиях тоталитаризма, под защитой самой мощной в мире армии и самой разветвленной системы государственной безопасности. Иначе говоря, коммунистический режим в нашей стране оказался эффективным только в условиях тотальной «холодной войны» и начал разрушаться в условиях разрядки, мира и демократии. Это не означает, конечно, что постепенный демонтаж тоталитарных порядков был невозможен. Действуя в духе безоглядного радикализма, можно легко разрушить и нынешнюю Российскую Федерацию.

Большая часть из нас выросла в системе отношений и ценностей, созданных Русской революцией. Для нас она не только история, но и часть жизни. Это не причина для отказа от новых взглядов на мир и на прошлое нашей страны. Однако мы можем принять лишь хорошо обоснованные предложения.

Изучение событий, связанных с Русской революцией 1917 года, началось 80 лет назад и породило огромную литературу в нашей стране и за рубежом. Но и сегодня мы далеки от понимания многих важных фактов, связей, мотивов, причин и следствий всего того, что происходило в 1917 году и в первые годы Советской власти. Мало найдется событий в истории, породивших столь много концепций для их объяснения и оценки, как революция 1917 года в России. Но мало найдется в истории и таких событий, которые подвергались столь грубой или искусной фальсификации, в том числе и в официальной советской историографии. Происходило не только замалчивание и искажение, но даже придумывание фактов, событий и обстоятельств, будь то реальная роль Сталина и Троцкого в революции, поведение крестьянства и казачества. Из истории выпадали тысячи имен, а реальные дела одного человека «передавались» другому, искажались природа и мотивы деятельности партий и групп, национальных движений и сословий. Проводилась идеализация революции и некоторых из ее вождей, создавались ложные репутации и биографии. Происходило упрощение и «выпрямление» реального хода исторических событий, каждый из этапов революции [5] рассматривался в качестве естественного и логического продолжения предыдущего этапа, исчезали колебания, сомнения и ошибки. Самые важные из архивов страны были недоступны для ученых, отдельные документы уничтожались. Положение дел в исторической науке начало изменяться в 1988 - 1989 годах, когда история Советского Союза и российских революций оказалась в центре общественного внимания и общественной жизни. Этот поворот был плодотворным, но его не удалось завершить. Многие из книг, подготовленных к печати, не вышли в свет. Многие научные коллективы распались. Крах КПСС создал новую ситуацию и для историков. Сегодня открыты для работы многие архивы. Стали доступны для обозрения и анализа тысячи документов, относящихся к первым месяцам и годам Советской власти. Мы стали свободны от политической цензуры и жестких идеологических ограничений. Многие из нас впервые прочли работы западных ученых, документы и мемуары российской эмиграции. В российской печати только в последние 12 месяцев появились как статьи и очерки, основанные на новых материалах и концепциях, так и крупные работы по истории революционной и предреволюционной России. Нельзя не сказать, однако, что вместе с новыми концепциями и фактами, о которых мы не знали, к нам пришли и насаждаются новые фальсификации и придуманные теории, будь то роль Запада, инородцев, масонов или германского золота в событиях революции. Вновь искажаются мотивы и облик лидеров революции и их противников, поведение национальных и социальных групп. Под пером некоторых публицистов Ленин превращается в марионетку сионистов или немецкою агента, а Сталин - в английского шпиона или великою лидера русского народа. Мы видим сегодня, что ни одна из крупных проблем, связанных с Русской революцией, не может считаться решенной вполне удовлетворительно; работы хватит здесь и для нас, и для историков следующих поколений.

[1] «World Politics», апрель 1996, стр. 452.

[2] Р. Пайпс. Три «почему» русской революции. М., 1996, стр. 5.

[3] Д. Волкогонов. Ленин, книга первая. М., 1994, стр. 9, 324.