После подавления восстания его руководители и участники были осуждены военным судом. Один из руководителей восстания Спас Спасов был приговорен к смертной казни; ему удалось скрыться, и в течение нескольких лет он находился за границей. Остальные участники и руководители восстания были приговорены к различным сро­кам тюремного заключения или направлены в дисциплинарную роту.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1968 г. за заслуги пе­ред Советской республикой, за проявленную интернациональную солидарность моря­ки болгарского крейсера «Надежда», поднявшие восстание на севастопольском рей­де в декабре 1918 г. в защиту завоеваний Октября, награждены: орденом Красного Знамени - Иван Тотев Георгиев, Христо Филиппов Сакакушев, Спас Атанасов Спа­сов; орденом Красной Звезды - Таню Георгиев Атанасов, Крыстю Богданов Ганев, Желю Юрданов Желав, Николае Константин Константин, Атанас Илчев Попов, Басил Иванов Попов, Никола Тодоров Хаджигеоргиев, Тодор Христов Шишков, Илия Пырванов Янков.

Варна

31 марта 1919 г.

По уголовному делу № 239/1919 г. и след[ственному] делу № 372/1918 г. по описи варненского полевого военного следователя по обвинению моряков крейсера «Надежда»...

Обстоятельства дела:

В связи с рапортом № 595 от 20 декабря 1918 г. командира крейсера «Надежда» капитана-лейтенанта Стателова (л. 9 след. дела) командующему Черноморским флотом о бунте экипажа крейсера и убийстве мичмана II р[анга] механика Бакырджиева командующий приказом за № 557 от 22 сего мес[яца] предложил полевому военному следователю произвести следствие, во время которого установлено следующее:

17 сентября 1918 г. крейсер «Надежда» прибыл в Севастополь для капитального ремонта. Командиром крейсера был назначен находящийся [55] в командировке в этом городе капитан-лейтенант Стателов, ко­торый, получив сообщение о демобилизации болгарской армии, отпра­вил в Болгарию большую часть экипажа, оставив лишь 22 человека из числа наиболее благонадежных, среди них все обвиняемые, для несения караульной службы. Вместе с ними остались мичман II р[анга] Бакырджиев Иван, лейтенант Буков, кондуктор Петр Павлов и корабельный фельдфебель Никола Д. Фучеджиев.

Исходя из особых условий, в которых оказался экипаж, принимая во внимание исключительное политическое положение Болгарии, от­сутствие регулярных вестей с родины, командир крейсера принял все меры к улучшению положения команды: улучшил питание в такой сте­пени, как никогда во флоте, создал запас продовольствия на шесть месяцев вперед, раздал всем одежду и обувь, причем некоторые вещи подарил матросам, выдавал необходимые им суммы в аванс, регулярно разрешал продолжительные увольнения на берег, и как он, так и дру­гие командиры наилучшим образом опекали команду; вообще коман­дир предпринял все возможное, чтобы сделать положение матросов сносным, оградить их от влияния большевиков, которые вели активную агитацию в городе.

Несмотря на всю заботу начальства, экипаж заразился идеями большевиков и начал проявлять недовольство своим начальством...

В 11 с половиной часов утра [15 декабря] по приказу командира ко­манда вместе с кондуктором и корабельным фельдфебелем была по­строена, и к ней вышел командир. Все ответили на его приветствие. После того как он напомнил им о присяге и их обязанностях, унтер-офицер Спасов подал ему некое заявление, им написанное и подписан­ное всеми обвиняемыми, которых он подговорил сделать это, Тотевым и моряками Тани Георгиевым Атанасовым и Митрушем Георги Димит­ровым. Заявление содержало следующие четыре требования и заяв­ления, нешвмеетимые с пребыванием на службе и военной дисцип­линой:

1) Отправить в Болгарию курьеров, которые бы узнали о политиче­ском положении Болгарии и передали письма домашним;

2) До их возвращения остальные не проводят никакой работы;

3) Улучшить питание матросам и разрешить им покупать еду из за­пасенных продуктов;

4) Дисциплина впредь должна поддерживаться не страхом перед наказанием, а основываться на свободе совести и сознании.

При этом матросы заявили, что они хорошо обдумали свой шаг, и командиру не оставалось ничего другого, кроме как удовлетворить их требования.

Само заявление позже было похищено обвиняемым Спасовым из одежды своего командира.

Опрошенные относительно заявления в индивидуальном порядке все матросы отвечали, что поддерживают его, полностью согласны с его со­держанием и, несмотря на уговоры своего командира, когда последний спросил, кто и впредь желает честно служить отечеству и кто хочет спасти честь болгарского флага, никто не отозвался, кроме корабель­ного фельдфебеля и кондуктора.

Хорошо понимая настроение команды и повод, по которому она предъявила несовместимые со служебной и военной дисциплиной требо­вания и заявления, вопреки ст. 232 и 233 дисциплинарного устава, ко­мандир крейсера во избежание нежелательных инцидентов в тот же день после обеда договорился с командиром английского парохода [56] «Темерер» об отправке на следующий день желающих членов экипажа в Варну и установлении английското караула над крейсером...

Военный прокурор полевого суда
Капитан...[1]

АМВнР, д. 105/723.
Подлинник на болг. яз.

Опубл. в сб.: «Великата Октомврийска социа­листическа революция и революционните борби в България през 1917-1919». София, 1957, стр. 388-390.

[1] Подпись неразборчива.

Текст воспроизведен по изданию: Советско-болгарские отношения и связи: Документы и материалы. - Т. I. - М., 1976. С. 55-57.