Как известно, т. Либкнехт был единственным, голосовавшим против военных кредитов на заседании рейхстага 2 декабря 1914 г. вопреки постановлению фракции, которая решила голосовать за кредиты. За это «нарушение дисциплины» он был даже «осужден» фракцией. Но эта история нарушения дисциплины страдает неполнотой. Мы считаем необходимым внести к ней следующее дополнение:

Когда 2 февраля в социал-демократической фракции рейхстага обсуждалось «нарушение дисциплины» Либкнехтом, это происходило при величайшем возбуждении членов фракции. Среди тех, кто в течение долгих минут непрерывно осыпал Либкнехта бранью, вроде: «негодяй», «болван», «паяц», «шут» и т. д., выделялись Ульрих, Тене, Пейс, Райх[1] и особенно Гильденбранд[2]. Тогда вдруг вскочил т. Эдмунд Фишер из Цитау (член крайне правого крыла фракции) и громко прокричал при напряженном внимании затаившей дух фракции: «Нападки на Либкнехта являются возмутительным лицемерием! Когда я в августе 1914 г. ехал в Берлин, я был  т в е р д о  у б е ж д е н,  что фракция будет голосовать против военных кредитов. Но я решил  п р и  л ю б ы х  у с л о в и я х  г о л о с о в а т ь  з а  к р е д и т ы.  И многие из моих друзей - человек 25-30 - решили действовать так же, как и я,  д а ж е  п р и  о п а с н о с т и  н а р у ш е н и я  д и с ц и п л и н ы.  Это не может оспариваться, и поэтому нападки на Либкнехта я еще раз называю  в о з м у т и т е л ь н ы м  л и ц е м е р и е м!»

Можно себе представить, какое ошеломляющее действие произвело это разоблачение. Некоторые сидели с таким видом, точно их хватили по голове.

Но никто не протестовал. Только Шепфлин[3], следующий очередной оратор, заявил, что он тоже принадлежит к тем, которые так высказывались, но что он не собирался нарушать дисциплины, а хотел вернуть свой мандат. То, что именно Шепфлин заговорил об отказе от мандата, вызвало всеобщий смех, ибо все знают Шепфлина. [44]

По настоянию своих друзей Фишер пытался на другой день несколько ослабить свое заявление, утверждая, будто никакого определенного заявления не делалось, что он составил свое убеждение из разговоров и т. д. Это тоже было встречено заслуженным смехом.

Но интереснее всего то, что эти люди, которые сами имели намерение нарушить дисциплину, а другого готовы повесить за это,  у ж е  д в а ж д ы  с о в е р ш и л и  п о р а з и т е л ь н о е  н а р у ш е н и е  д и с ц и п л и н ы.

В первый раз, когда пытались провалить предложение социал-демократов о повышении окладов сельским письмоносцам, с бараньим упрямством отказавшись голосовать за предложение фракции,  н е с м о т р я  н а  е е  п о с т а н о в л е н и е.  Это было зафиксировано на следующий день «прогрессистом» Готхейном (стенографический отчет заседания, № 261 и 262).

Во второй раз ими же было совершено нарушение дисциплины, когда при закрытии сессии фракция решила не вставать с места при провозглашении «ура» в честь кайзера. Несмотря на это решение они во главе с  К е й л е м[4] покинули зал. Это было  п р я м о е  и з д е в а т е л ь с т в о  над решением фракции. И эти люди имели смелость осудить Либкнехта за нарушение дисциплины, несмотря на то, что в том же заседании им были поставлены на вид их собственные грехи.

Дальше этого итти некуда.

Это же большинство фракции отдает себе также ясный отчет в том, что голосование за военные кредиты с логической последовательностью должно вести к вотированию бюджета. Но относительно этого имеются обязательные для всех партийные постановления. В связи с «делом» Либкнехта не рискнули, правда, на такое открытое издевательство над решениями партийного съезда. Выискивается другой путь, для того чтобы выйти из затруднительного положения. Если нельзя беспрепятственно перешагнуть через постановления, то их просто отменяют. И таково фактически намерение: на объединенном заседании пленума комитета партии, правления партии и фракции рейхстага эти постановления партийного съезда будут объявлены временно не имеющими силы; ближайший съезд партии должен потом санкционировать это. Правда, до конкретных шагов дело еще не дошло, и поэтому как раз теперь надо протестовать против этого. Нехватает только еще, чтобы это социал-национал-империалистическое большинство попросту насиловало волю партии.

Рабочие должны быть на-чеку, чтобы не быть снова застигнутыми врасплох.

[1] У л ь р и ц,  Т е н е,  П е у с,  Р а й х  -  социал-демократические депутаты рейхстага, стоявшие на ревизионистском крыле социал-демократов.

[2] Г и л ь д е н б р а н д  Г е р г а р д  -  немецкий ревизионист; опубликовал в 1911 г. брошюру «Социалистическая внешняя политика», в которой изображал грабеж колоний империалистическими государствами как «историческую, экономическую и политическую необходимость». Колониальные владения являются, по его мнению, результатом «националистических, капиталистических или социалистических (!!) движущих сил и поэтому в каждом случае необходимы». Хемницкий партейтаг СПГ 1912 г. должен был под давлением масс членов партии исключить этого слишком явного социал-патриота. Это не помешало, однако тому, что более 100 видных членов партии, среди которых было много депутатов рейхстага и ландтагов, выступило с резкой декларацией против исключения Гильденбранда. Согласно сообщению «Vorwärts» от 6 октября 1912 г. Бернштейн в своем письме солидаризировался с этим протестом.

[3] Ш е п ф л и н  -  правый социал-демократ, социал-шовинист; входил в состав делегации, посланной правлением социал-демократической партии в ставку германского генерального штаба; сейчас является «военным экспертом» СПГ, т. е. адвокатом империалистической Германии, недавно на заседании комиссии рейхстага произнес характеризующую его линию фразу: «Лучше десять раз с Гренером (в то время министр рейхсвера. - Ред.), чем один раз с коммунистами».

[4] К е й л ь  -  до войны находился на правом крыле вюртембергской организации СПГ; во время войны - социал-демократ; сейчас находится на самом правом крыле германского социал-фашизма.

Текст воспроизведен по изданию: "Спартак" во время войны: документы и нелегальные листовки союза "Спартак" во время войны. - М., 1933. С. 44 - 45.