На Ваше письмо от 7 октября я, от своего имени и от имени правительства, отвечаю нижеследующее:

Как Вы знаете, решающим мотивом, вызвавшим прекращение пассивного сопротивления, было отчаянное финансовое положение Империи, которое делало для нее невозможным, даже на короткое время, финансировать на прежних основаниях это сопротивление. Подобное финансовое положение продолжает и ныне определять общее направление наших решений. Упорно желая облегчить хозяйственной жизни оккупированных областей тягость трудностей, явившихся для нее в результате борьбы, которую поддерживала вся Германия, правительство все же сочло нужным поставить на имперский счет, в течение переходного времени, бремя кредитов и вспомоществований, о которых Вы знаете, по которые ныне окончательным образом ограничены. Оно приняло эту меру, несмотря на то, что она способна подвергнуть опасности финансовое положение Империи. К сожалению, нет возможности сделать что-либо большее. Мы ныне боремся за самое существование германского народа: все должно быть подчинено этой задаче.

Вот почему для нас невозможно финансировать, как прежде, поставки угля в счет репараций. Платеж не может производиться применявшимся до сих пор способом, т.-е. путем выпуска бумажных денег. Сможет ли Германия получить международный заем? Вопрос этот еще совершенно не выяснен. Обесценение марки продолжается бешеным темпом. Мы отменили распоряжение от 13 января, запрещавшее поставки в счет репараций, и мы этим показали, что в принципе готовы возобновить поставки, как только это позволит финансовое положение Империи. В настоящее время нельзя еще учитывать эту возможность. Имперское Правительство, следовательно, не может гарантировать Вам и Вашим друзьям ни уплаты за [70] уголь, сданный в счет репараций, ни уплаты за уголь реквизированный, ни возмещения сумм, внесенных в счет налога на уголь.

Но с другой стороны, правительство, еще до отказа от пассивного сопротивления, занялось выяснением вопроса, не требует ли общее экономическое положение отмены налога на уголь. Цены на уголь являются подлинным основанием всей хозяйственной жизни. Необходимо их снизить как для промышленного угля, так и для угля домашнего. Поэтому Имперское Правительство решилось отменить налог на уголь, но оно обусловливает свое решение непременным снижением цен на уголь в той мере и в том виде, о которых Вы знаете.

Созданная новым порядком вещей для копей оккупированной территории обстановка заставляет Имперское Правительство допустить для предприятий весьма широкую свободу. Дабы позволить копям заключить договоры о поставке требуемого оккупирующими державами количества угля, Германское Правительство уполномачивает угольный синдикат располагать необходимым на сей предмет количеством угля. Угольный синдикат не будет вмешиваться в эти поставки. По вопросу о том, какое количество угля будет обращаться на нужды оккупированной территории и какое количество сможет отправляться в не оккупированные территории, следует избегать заключения таких соглашений, которые бы связывали правительство. Этот вопрос должен послужить предметом дальнейших переговоров между правительствами. Нельзя ожидать от правительства, чтобы оно заявило о своем предварительном согласии на те решения, которые без его участия выработают оккупационные власти. Ввиду того, что в настоящее время по этим вопросам не ведется переговоров между правительствами, Имперское Правительство не делает никаких возражений к тому, чтобы экономические организации со своей стороны вступали в переговоры по вопросу о возобновлении хозяйственной деятельности и уполномочили на это своих доверенных людей. Однако правительство, со своей стороны, безусловно настаивает на том, чтобы подобные переговоры и соглашения не затрагивали вопросов, касающихся прав государства, в частности его суверенных прав. Естественно, что после прекращения пассивного сопротивления промышленность может пользоваться находящимися в казенном управлении Союзников железными дорогами, но равным образом несомненно, что представители экономических организаций не должны делать никаких заявлений, из которых можно было бы заключить, что народное хозяйство принимает тот порядок, при котором Империя лишена железных дорог, являющихся ее собственностью.

Наконец, что касается регламентации рабочего дня, то имперские законодательные нормы являются единственно действующими. Вне всякого сомнения, общеизвестно, что новая регламентация рабочего дня предположена в ближайшем будущем.