Я всецело оцениваю важность положения, изложенного в меморандуме французского правительства от 10 ноября 1932 г., содержащем просьбу о рассмотрении проблемы междуправительственных долгов. Один факт такой просьбы со стороны вашего правительства заставляет обратить на этот вопрос самое серьезное внимание. Проблема такой важности не допускает возможности недоразумений. Необходимо обеспечить возможность принятия решений, которые удовлетворили бы одновременно правительства и народы.

В этой плоскости я считаю, что ваше настоящее предложение значительно выходит за пределы того, что до сих пор имелось в виду или предлагалось президентом Гувером или правительством Соединенных штатов. Вы разрешите мне также коснуться в самых кратких чертах некоторых существенных условий и оговорок, которые являются для правительства Соединенных штатов решающими при всяком новом изучении проблемы долгов и могли бы повлиять на результаты этого изучения. Конгрессу Соединенных штатов не только предоставлено окончательное решение по вопросам консолидации, уплаты или изменений интересующих нас междуправительственных обязательств, но сам конгресс уже создал в форме комиссии по внешним долгам мировой войны тот орган, которому поручено изучать факты и вносить предложения, на основании которых могли бы быть предприняты те или другие действия. Исполнительная власть может делать конгрессу те или иные рекомендации, но оценка фактов принадлежит конгрессу, и все решения принимались конгрессом, действовавшим через названную комиссию.

Кроме того со времен установления указанных обязательств, т. е. со времени президента Вильсона, правительство Соединенных штатов в той части, в которой проблема долгов его касалась, неизменно отстаивало взгляд, что вопрос об этих обязательствах, следуемых ему, должен быть рассмотрен совершенно независимо от репарационных претензий, вытекающих из войны. Настойчивость, проявленная в проведении этого различия, совершенно естественна, если принять во внимание, что правительство после войны отказалось принять для себя репарационные [172] платежи, и если иметь в виду, что положение правительства Соединенных штатов как кредитора значительно отличается от позиций других наций. Это правительство не только не получило никаких компенсаций в форме территориальных уступок, экономических привилегий или правительственных возмещений, но оно не связано никакими обязательствами по отношению к другим правительствам, и поэтому обсуждение вопроса о долгах в связи с проблемой репараций могло бы принести Соединенным штатам только ущерб. Никакая уступка в отношении претензий, причитающихся правительству Соединенных штатов, не могла бы ни в целом, ни частично уравновешиваться уступкой, сделанной кем-нибудь из его кредиторов.

Наоборот, всякая уступка подобного порядка повлекла бы за собой неизбежное переложение бремени налогов, тяготеющих плательщиках некоторых других стран, на плечи налогоплательщиков в нашей собственной стране, притом без всякой возможности найти какую-либо другую компенсацию.

При таких условиях долги, причитающиеся Соединенным штатам, должны были естественно войти в категорию обыкновенных долгов между отдельными нациями, и они действительно рассматривались как таковые. Американский конгресс заключил с каждым из своих должников соглашения, которые по мысли и намерениям конгресса были либеральными и укладывались целиком в пределы платежеспособности должника, причем последний, не рисковал скомпрометировать свое финансовое положение или подорвать свою валюту и не лишался возможности поддержать и в пределах практически достижимого улучшить уровень жизни своих граждан.

Я признаю важность цитированного в вашем меморандуме решения, принятого правительствами в Лозанне по поводу репараций, причитающихся им от Германии, а также оцениваю возможные последствия утраты этого источника доходов для правительств стран-кредиторов. Я точно так же не забываю, что всемирная депрессия и идущее параллельно ей падение цен увеличили бремя долгов в различных частях мира. Я не забываю также тот факт, что сокращение международной торговли усилило трудности получения иностранной валюты. Я признаю значение этих фактов и возможное влияние их на процесс улучшения состояния мирового хозяйства.

С другой стороны, надо принять во внимание, что последствия депрессии со всей тяжестью сказывались на жизни американского народа, и нельзя пренебрегать последствиями для наших граждан как налогоплательщиков, или в другой форме какого-либо изменения соглашения о долгах, следуемых нашей стране.

Я полагаю, что, принимая описанную мной систему, правительство этой страны проявило чрезвычайную осторожность со всей заботливостью взвесило столь противоречивые элементы мирового положения, элементы, которые в разных странах имеют далеко не одинаковое значение. Я признаюсь, что не могу найти решающих оснований, которые могли бы привести конгресс Соединенных штатов к решению держаться в этом вопросе позиции, [173] которая сколько-нибудь отличалась бы от принципов и методов, коими конгресс руководился в прошлом. Я считаю, что было бы нецелесообразным возбуждать прения на эту тему, если только они не будут развиваться в плоскости этих методов и принципов.

Итак, позиция президента сводится к тому, чтобы для всякого изучения ныне существующих междуправительственных финансовых обязательств был бы создан определенный орган того же типа, что описан мною выше, причем задача его состояла бы в рассмотрении вопроса с каждым правительством отдельно, как это происходило и до сих пор. Президент точно так же полагает и неоднократно заявлял об этом публично, что можно было бы найти известный базис для предоставления американскому народу адекватной компенсации и войной форме, чем платеж наличными деньгами. Президент склонен рекомендовать конгрессу создать подобную инстанцию для рассмотрения вопроса во всей его полноте.

В отношении приостановки платежей по французскому долгу, срок которым истекает 15 декабря, о чем вы просите в вашем меморандуме, исполнительная власть не имеет никаких полномочий, чтобы согласиться на продление моратория, и нам не представлено ни одного факта, на основании которого мы могли бы просить конгресс рассмотреть его в положительном смысле, оставаясь верными вышеизложенному принципу. Меморандум французского правительства ссылается на решение Лозаннской конференции. Мне кажется, что положение вещей, подлежавшее рассмотрению на Лозаннской конференции, изучавшей вопрос о германских репарациях, совершенно отлично от положения вещей в настоящий момент, так как Лозаннской конференции предшествовал доклад базельских экспертов. Правительство и американский народ придают соблюдению действующих договоров и платежу 15 декабря значение, которое является для них неизмеримо более важным, чем все аргументы, приводимые в настоящее время в пользу приостановки платежей, и если платежи были бы внесены, то перспективы благоприятного рассмотрения всего вопроса, по моему мнению, могли бы значительно увеличиться.