В оригинале указан лишь месяц. Донесение зарегистрировано 22 июня 1938 г., а написано, вероятно, 5 или 6 июня.

---

Москва.

110/pol.-1938.

На днях мой здешний чешский коллега на вопрос, как народный комиссариат иностранных дел оценивает теперь положение в Центральной Европе, сообщил мне, что с тех пор, как французы заняли решительную позицию, а англичане 20 мая предприняли энергичное выступление[1], Литвинов удовлетворен складывающейся обстановкой. Со своей стороны народный комиссар, добавил Фирлингер, с самого начала проявлял максимальную лояльность в отношении приведения в действие советско-чехословацкого договора. То обстоятельство, что до 24 мая советская печать не занимала позитивной позиции в этом отношении, посланник объясняет тем, что Советский Союз мог объявить о своей позиции только после окончательного уточнения французской позиции, поскольку предварительным условием осуществления действий по советско-чешскому договору является вступление в действие чешско-французского договора. [97]

Эта чешская точка зрения, естественно, является наиболее оптимистической из всех. Необходимо отметить, что в разговоре со мной он с самого начала придерживался того взгляда, что Советский Союз выполнит свои обязательства по советско-чешскому пакту.

Посланник Фирлингер довольно оптимистически оценивает перспективы достижения соглашения со словаками, венграми и поляками. Венграм, говорил он мне, будут предоставлены те же права, что и немцам. По его словам, трудности с немцами, между прочим, скажутся в связи с тем, что чешское правительство не намерено позволить нацменьшинствам создавать партии на идеологической основе.

Фирлингер полагает, что после достижения соглашения с венгерским нацменьшинством между Венгрией и Чехословакией установятся более сердечные отношения. У чешского правительства, сказал он, нет никаких возражений против того, чтобы проживающие в Чехословакии наши братья оставались хорошими мадьярами, особенно если они организуются не на идеологической, а на демократической основе. «После урегулирования вопроса о нацменьшинствах, вы увидите, между нашими странами установятся вполне дружественные отношения».

У меня создается впечатление, что эта беседа Фирлингера и особое внимание, проявляемое им в последнее время по отношению ко мне, являются результатом влияния Литвинова, который, возможно, не оставил своей идеи о том, что Малая Антанта, и в первую очередь Чехословакия, должна заручиться дружбой Венгрии.

В дальнейшей беседе Фирлингер не проявил абсолютного доверия к великим державам, покровительствующим Чехословакии. Он заметил, что лучше, когда человек сам устраивает свои дела и не ставит свою судьбу в зависимость от интересов великих держав.

Чешский посланник поддерживает постоянный контакт с народным комиссариатом иностранных дел; чешское правительство информирует Литвинова о всех малейших изменениях обстановки.

В ходе беседы явно выявилось, что Литвинов советует Праге постараться как-нибудь достичь соглашения со словаками, венграми и поляками, с тем чтобы, укрепив свои позиции, противостоять требованиям немцев.



Оригинал. Гос. арх., М. МИД, пол. отд., 1938-7/25-2057.

---

[1] Английское правительство через своего посла в Берлине Гендерсона действительно протестовало против сосредоточения германских войск на чехословацкой границе, но уже 22 мая оно направило французскому правительству ноту, в которой содержаласьпросьба предупредить чехословацкое правительство о том, что Англия не обязательно вмешается в чехословацко-германскую войну («Weltgeschichte der Gegenwart in Dokumenten», В. I, Freiburg-München 1953, S. 44-45, Dok. № 20).

---

Текст воспроизведен по изданию: Венгрия и Вторая Мировая война: секретные дипломатические документы из истории кануна и периода войны. - М., 1962. С. 97-98.