Приостановка действия Habeas Corpus Act'a в 1817 году, продолжавшаяся с отсрочкою до 1818 г., была уже последней приостановкой акта в Англии. Радикальная партия организует в 1819 г. целый ряд митингов в крупных промышленных городах в целях агитации за парламентскую реформу. Она внушает рабочим ту мысль, что улучшение их экономического положения возможно лишь при введении общего избирательного права. В городах, которые не имели права посылать своих представителей в парламент, устраиваются митинги для избрания представителей на случай возможного получения этого права. Такие митинги состоялись в Бирмингэме, Лидсе, Глазго и многих других индустриальных центрах. Подобный же митинг 16 августа 1819 г. устроен в окрестностях Манчестера, в местности, именовавшейся Peter's Fields. В назначенный день сюда прибыли в стройном порядке громадные массы народа. Показания современников дают нам цифру от 20 до 60 тысяч человек. Председателем митинга был известный оратор Генри Гент. Полиции было дано предписание арестовать Гента, что и было ею выполнено, когда Гент держал речь. При этом было около 10 лиц убито и свыше 500 ранено. Это событие получило название «битвы при Питерлоо» или «Манчестерской резни» (Manchesters massacre). Оно вызвало всеобщее возмущение в стране. Правительство же ответило на это изданием шести актов, получивших название «законов для зажимания ртов». Начались новые репрессии.

...Когда конница приблизилась, то ее, как я понял, встретили приветственными криками. Солдаты тоже закричали, размахивая саблями над головами, а затем пришпорили лошадей и кинулись на толпу, рубя народ. «Берегись, - сказал я - они едут на нас; берегись!» [28] Среди солдат было заметно смятение; они, очевидно, не могли на своих лошадях прорваться сквозь плотную массу человеческих существ, и им приходилось работать саблями, чтобы проложить себе дорогу через голые протянутые руки и беззащитные головы, а затем показались, отрубленные члены, раненые головы, и среди всего этого шума и смятения раздались страшные стоны и крики: «А-а-а!..» «Стыдитесь!..» Затем: «Расступитесь: они убивают передних, и тем нельзя уйти!» И все стали кричать: «Расступитесь, расступитесь!..»

На одно мгновение толпа остановилась, как бы выжидая чего-то, а затем ринулась бешено, неудержимо, как бушующее море, с глухим ропотом, подобным отдаленным раскатам грома, с криками, воплями и мольбами погибающих в давке и под ударами сабель...

Как только толпа расступилась, войска устремились вперед, давя людей и нанося им удары саблями. Через десять минут после начала всей сумятицы площадь опустела.

Солнце спокойно светило в знойном безоблачном небе. Во всех соседних домах окна были закрыты ставнями и спущенными занавесями. Только из окон одного нового дома от времени до времени выглядывали какие-то лица, а у дверей стояла кучка людей, повидимому, занятых разговором: это были специальные констебли; другие помогали раненым и уносили мертвых.

На подмостках валялись поломанные шесты с изорванными флагами, а по всему полю были разбросаны шапки, женские шляпки, платки и другие предметы мужской и женской одежды, истоптанные, изорванные и запачканные кровью.

Солдаты сошли с коней; некоторые распускали подпруги своим лошадям, другие оправляли на себе одежду, обтирали свои сабли.

Раздавленные и израненные лежали кучками на тех самых местах, где упали; некоторые еще стонали, другие с широко открытыми глазами жадно вдыхали в себя воздух, третьи были без признаков жизни...

Текст воспроизведен по изданию: Социальная борьба в Западной Европе XIX века в подлинных документах. - Ч. 1. - Л., 1924. С. 28-29.