В двенадцать часов ночи 10 марта 1817 года, когда сам петиционер, его жена и маленький ребенок удалились на покой, явилось несколько человек, которые с угрозами, сильно стуча в дверь, требовали впустить их. Петиционер встал и, открыв окно, спросил их: «Кто там?» Ответ был: «Констебли»[1]. Он сказал им, чтобы они ушли, что они не имеют права беспокоить его таким образом. Тогда они обратились к нему с различными угрозами и ругательствами и воскликнули: «Если вы не отворите двери, мы выломаем ее; мы разломаем дверь на куски, если вы не отворите ее и не посветите нам». Жена петиционера, будучи сильно испугана и находясь в последнем периоде беременности, упросила его открыть дверь, что он и сделал, достав огня. В дверь ворвались несколько человек... с поднятыми вверх палками, как будто они намеревались тут же положить его на месте. Петиционер спросил относительно их полномочий к появлению в таком виде в его доме. Держа свои палки над его головой, они воскликнули «Вот наши полномочия! А где же те люди, которые находятся в вашем доме? - «Какие люди?» спросил петиционер. «Да те люди, которые находятся в вашем доме!» - На это петиционер заметил, что в его доме нет никого, кроме его самого, его жены и ребенка. Тогда олдермэн Самюэль Вуд и другие, взяв свечу, обыскали дом, но не нашли никого. М-р Вуд снова повторил: «В вашем доме находятся некоторые люди». Петиционер снова сказал, что никого нет. Тогда они принялись перерывать весь дом и потребовали ключей от сундуков, и ящиков. Петиционер сказал, что он не знает, где они. Тогда они, размахивая палками над его головой, стали грозить, что разломают сундук на мелкие части, если он не даст им ключей. Жена петиционера, вставшая с ребенком с постели, опасаясь последствий их угроз, указала им, где находятся ключи. Они достали их и открыли сундук и ящик. Один из них заявил сначала, что они возьмут ящик с собою, но когда все содержимое было перерыто, то ящик был оставлен. Все это сопровождалось [26] большим ущербом платью и другим вещам, которые были развернуты и разбросаны по дому. Они потребовали другой свечи, но петиционер не хотел исполнить этого требования. Тогда они снова пригрозили ему палками, и он дал им свечу. Зажегши ее, они поднялись, наверх, стащили с кровати постельные принадлежности на пол, кровать перевернули, прошли в буфет, вытащили оттуда большую часть вещей и разбросали их по полу. Они открыли также рабочий мешок жены, и ее шитье, которое она готовила для ожидаемого ребенка, было также разбросано по полу. Произведя такое разграбление по всему дому, они взяли с собою связку печатных бумаг и памфлетов и ушли, сказав, что в недалеком будущем они снова посетят его...

На следующий день, 11 марта, жена петиционера об'явила ему и многим другим, что испуг и холод убили ее, и это она продолжала говорить до дня своей смерти. В течение нескольких недель она была больна и 26 апреля разрешилась от бремени; не будучи, однако, в силах перенести все это, она скончалась 28 числа, несмотря на всю ту помощь, какую он был в состоянии дать, оставив, таким образом, петиционера, новорожденного ребенка и другого ребенка, 1 года и 8 месяцев, оплакивать потерю ее...

17 мая петиционеру было вручено предписание от суда королевской скамьи, под страхом штрафа в 100 фунт. стерлингов, явиться для ответа по тем обвинениям, которые будут ему пред'явлены. 31 мая ему был сделан другой вызов в суд на тех же условиях. Между тем, маленький его ребенок, лишенный матери, умер. Вызванный клерком атторнея[2], петиционер заявил ему, что у него нет средств, достаточных для того, чтобы совершить предстоящую поездку в Лондон... В воскресенье 22 июня, около семи часов вечера явился к петиционеру м-р Фрост, констебль, и сказал, что он имеет приказ касательно его, отвел его в арестную комнату при полиции и продержал там до 27 июня. Во время этого заключения ему не давали никаких припасов. Отсюда его отправили в Честер-Кэстл, где он питался лишь хлебом и водою, не имея средств получить что-нибудь другое. Так изменилось его положение в течение нескольких недель: жена скончалась, ребенок умер за неимением матери, другой ребенок оставлен на попечение приходского чиновника, сам он - заключен в тюрьму в Честер-Кэстл в течение свыше пяти недель. [27]

Затем он без суда был освобожден, не имея никаких средств, чтобы совершить переезд в 40 миль домой. Случайно он встретил в Честере того самого извозчика, который вез его туда. Петиционер сообщил ему, что он освобожден и не имеет средств вернуться домой. Извозчик сказал, что он привез его сюда, он отвезет его и назад, все равно - за плату или без платы. Петиционер, однако, впоследствии заплатил ему.

Петиционер готов подтвердить, в случае необходимости, все изложенные обстоятельства.

Он обращается к палате с вопросом: того ли он заслуживает, пробыв свыше одиннадцати лет на службе его величества?..

Петиционер просит палату дать ему или заставить дать такое удовлетворение, какое она признает справедливым.

[1] Полицейские.

[2] Attorney - стряпчий, поверенный в суде.

Текст воспроизведен по изданию: Социальная борьба в Западной Европе XIX века в подлинных документах. - Ч. 1. - Л., 1924. С. 26-28.