Адольф Фишгоф (1816-1893) - политический деятель, по профессии медик. Он играл видную роль в австрийском учредительном рейхстаге. В день открытия рейхстага, 22 июля 1848 г., Фишгоф обратился к народу с программной речью, выражавшей требования либеральной партии. Когда в 1849 г. учредительный рейхстаг был распущен, Фишгоф был обвинен в государственной измене и заключен в тюрьму, где и пробыл 9 месяцев. Фишгофу принадлежит несколько сочинений по национальному вопросу в Венгрии.

---

Мы собрались здесь в великий, полный глубокого значений день, - в день, когда после долгого времени там, наверху, собрались сословия Австрии, чтобы заявить о народных желаниях и дать у ступеней трона выраженье идеям нашего времени. Но чтобы этот день дал нам то, что он обещает нам дать, мы должны стоять на одном уровне с ним. Итак, ободрим же людей, заседающих там, наверху, нашими, возгласами, укрепим их нашим одобрением, поведем к желанной цели нашим содействием.

Сегодня мы должны исполнить серьезную миссию. Необходимо решиться отваживаться, быть мужественными и твердыми. У кого нет в такой день мужества, тому место в детской.

Время не ждет, и, быть может, нам принадлежит только этот момент. Итак, заявим же быстро и энергично, прямо и коротко, что нам необходимо, чего мы требуем, за что мы стоим...

Мы требуем прежде всего свободы печати. Желания отдельных лиц, пока они находят себе лишь индивидуальное выражение, оставляются без всякого внимания. Это - капли воды, которые, падая в одиночку, впитываются землей, исчезают в песке, испаряются в воздухе. Но если единичные желания сливаются в тысячу русл, в ручейки и ручьи прессы, они постепенно превращаются в могущественный непреодолимый поток общественного мнения, - и горе тому государственному человеку, который осмелился бы направлять государственный корабль против этого потока. Шеридан, один из знаменитейших парламентских ораторов Англии, так говорил о силе печати: «Дайте мне холопскую верхнюю палату, дайте трусливую нижнюю палату, но сохраните свободу печати, и посмотрел бы я, как они осмелились бы посягнуть на свободу Англии». Итак, потребуем же прежде всего и в самых решительных выражениях свободы печати.

Но одна эта свобода недостаточна. Право народа не только в том, чтобы устами прессы заявлять о своих желаниях. Он должен [262] также посредством присяжных осуществлять свое правовое сознание и устами своих представителей проводить свою волю, когда решаются вопросы о ею судьбе, его счастье и горе. Дальше следует снять оковы с совести. Наука в Австрии должна быть свободной. Ложное государственное искусство разделило народы Австрии; теперь они должны братски об'единиться и увеличить свои силы союзом.

Слабые стороны одной национальности уравняются тогда добродетелями других, и достоинства всех национальностей еще более развернутся благодаря об'единению и, будучи использованы в государственных целях, вознесут Австрию на высоту благоденствия и силы.

Вспомним немцев с их высокими стремлениями, с их тяготением к идеалу, вспомним настойчивых, трудолюбивых, и выносливых славян, рыцарственных энтузиастов мадьяр, искусных и сообразительных итальянцев и представим себе, что они сообща и потому с возросшими силами трудятся над общими вопросами государства. Могут ли быть какие-либо сомнения в том, что Австрия займет тогда импонирующее положение среди европейских государств?

Чтобы эти надежды на прекрасное будущее не потерпели крушения, мы в этот торжественный час должны оказать самое энергичное содействие, - с сильно бьющимся сердцем, полным надежды и мужества.

Да здравствует Австрия и ее славное будущее!

Да здравствуют союзные народы Австрии!

Да здравствует свобода!

---

Текст воспроизведен по изданию: Социальная борьба в Западной Европе XIX века в подлинных документах. - Ч. 1. - Л., 1924. С. 262 - 263.