Вѣна, 17/30 iюня 1914.

Господинъ Президентъ,

Въ виду того, что графъ Берхтольдъ принять меня не могь, я имѣлъ разговоръ о сараевскомъ покушенiи съ [4] начальникомъ отдѣла министерства иностранныхъ Дѣлъ. Во время нашей бесѣды я въ общемъ высказалъ ему слѣдующее:

«Королевское Правительство самымъ энергичнымъ образомъ порицаетъ сараевское покушенiе и, разумѣется, со своей стороны честнѣйшимъ образомъ приметъ всѣ мѣры къ доказательству того, что не потерпитъ на своей территорiи никакой агитацiи или преступной дѣятельности, могущихъ повредить нашимъ и безъ того уже столь натянутымъ отношенiямъ съ Австро-Венгрiей. Я полагаю, что бѣлградское Правительство, вопреки препонамъ, учиненнымъ австро-венгерской дипломатiей (созданiе независимой Албанiи, оппозицiя свободному выходу сербскаго Королевства къ Адрiатическому морю, просьба о пересмотрѣ Бухарестскаго договора, сентябрьскiй ультиматумъ и пр.) готово отдать подъ судъ заговорщиковъ, если будетъ доказано, что таковые окажутся въ Сербiи. Сербское Правительство остается при своемъ желанiи установить на твердой почвѣ наши сосѣдскiя отношенiя. Вамъ извѣстно, что кое что вь этомъ направленiи уже предпринято и достигнуто. Въ убежденш, что это можетъ и должно продолжаться, Сербiя намѣрена дѣйствовать въ томъ же направленiи. Сараевское покушенiе не должно и не можетъ помѣшать этой задачѣ».

Баронъ Маккiо записалъ и взялся сообщить графу Берхтольду, все, что я ему сказалъ. Въ тотъ же день суть этого моего разговора я сообщилъ посланникамъ Россiи и Францiи.

Благоволите принять и пр.