Жорес критиковал дипломатию, в особенности австрийскую и германскую, и затем продолжал:

Для нас, французских социалистов, наши обязанности просты: нам не нужно побуждать наше правительство к политике мира. Оно осуществляет ее. Я, который никогда не колебался навлечь на свою голову ненависть наших шовинистов своим постоянным стремлением к франко-германскому сближению, имею право сказать, что в на стоящий момент французское правительство желает мира и работает над его сохранением. Французское правительство является лучшим союзником мира и союзником того достойного удивления английского правительства, которое приняло на себя инициативу посредничества. Следует лишь дать России советы благоразумия и терпения. Что же касается нас, то нашей обязанностью явится настаивать на том, чтобы правительство обратилось к России с энергичным советом воздержаться от вмешательства. Но если Россия, к несчастью, не примет этого во внимание, то нашей обязанностью будет сказать: «Мы не знаем другого договора, кроме того, который связывает нас с человечеством».

Такова наша обязанность, и, выражая ее, мы находимся в согласии с германскими товарищами, которые требуют от своего правительства оказания давления на Австрию с тем, чтобы та умерила свои действия. Может быть, что телеграмма, о которой я вам только что [49] говорил[1], является отчасти следствием такой воли германского пролетариата. Даже августейший повелитель не может идти против воли четырех миллионов просвещенных граждан. Вот почему мы можем утверждать, что уже имеется социалистическая дипломатия, которая проявит себя и которая не стремится ни разрывать сердце, ни смущать совесть.

Граждане, сейчас, в заседании Интернационального Социалистического Бюро, мы с большой радостью выслушали подробный рассказ о социалистических манифестациях, в которых 100.000 берлинского населения выразили свою волю мира, несмотря на студентов-шовинистов, блистающих своими пророческими шрамами на лице, несмотря на полицию. Там, несмотря на тяготеющие над ними стеснения, которые увеличивают заслугу их усилий, они явили доказательства своего мужества, все время навлекая на свои головы месяцы и годы тюремного заключения, и вы позвольте мне еще раз приветствовать отважную женщину Розу Люксембург, которая перенесла в сердце германского пролетариата пламя своей мысли. Никогда германские социалисты не оказывали общечеловеческому делу такой услуги, как вчера. И какую услугу они оказали нам, французским социалистам!

Порою наши шовинисты говорили нам: ах, как бы счастливы мы были, если бы мы имели во Франции германских социалистов, умеренных и спокойных. Но вот вчера французские социалисты оказались в Берлине и манифестировали в числе 100 тысяч. Мы отправим французских социалистов в Германию, где они требуются, а германцы отправят к нам своих социалистов, потому что того требуют французские шовинисты. Знаете ли вы, что такое пролетариат: это массы людей, имеющих коллективное стремление к миру и отвращение к войне. Шовинисты же и националисты это - люди, которые имеют коллективное стремление к войне и бойне. Когда же они почувствуют на своей голове угрозу конфликтов, угрозу войн, которые будут косить, не разбирая, жизнь буржуазии и жизнь рабочих, тогда они вспомнят, что у них имеются друзья, и постараются успокоить бурю. Но для абсолютных властителей почва является минированной. [50] Если в механическом влечении и в опьянении от первых битв им удается увлечь массы, то постепенно, по мере того, как тиф закончит дело гранат, по мере того, как смерть и нищета начнут наносить свои удары, опьяненные люди обратятся к своим правителям, германским, французским, русским, итальянским, и спросят, какое оправдание они могут представить за все эти трупы. И тогда революция, сбросив свои цепи, скажет им: «Ступайте прочь и просите прощения у Бога и у людей!». Но если мы избегнем бури, тогда, я надеюсь, народы не забудут и скажут: следует положить конец тому, чтобы призрак вставал из своей могилы каждые полгода и пугал свет.

Сделать людей во всех странах гуманными - вот задача мира и справедливости, которую мы должны выполнить.

Пролетариат имеет уже сознание своей силы, и с растущей гордостью миллионы пролетариев через своих представителей явятся в Париж, чтобы утвердить свою волю, направленную к справедливости и к миру.

[1] Телеграмма о том, что Австрия обещала не аннексировать Сербии и что при существовании такого обещания Россия будет ожидать.

Текст воспроизведен по изданию: Грюнберг Карл. Интернационал и мировая война: материалы. - Пг., 1919. С. 49 - 51.