БЮЛОВ: "Князь Бисмарк весь наш союзный договор основывал на обороне. Он считал немыслимым, чтобы канцлер Германской империи, которая больше всего была заинтересована в мире, был настолько глуп, чтобы допустить объявление нами войны Франции и России.".

К числу наших ошибок в июле 1914 г. нужно также отнести нашу игру в прятки с Италией. Бетман и Ягов опасались, что Италия не станет держать в секрете дело с ультиматумом и что таким образом намеченная против Сербии акция дойдет до сведения Петербурга и вызовет там дипломатический протест. Мимоходом замечу, что это было бы милостью провидения, если бы таким образом начатая вручением ультиматума Сербии безумная акция была бы задушена в самом зародыше. Чтобы провести Италию, статс-секретарь фон Ягов в течение всей недели, предшествующей вручению ультиматума, на запросы итальянского посла Боллати, который по поручению своего правительства изо дня в день спрашивал, не предпринимается ли что-либо Австро-Венгрией против Сербии, как об этом ходили слухи в Бухаресте, в Константинополе и в других местах, неизменно отвечал, что об этом не было и речи. Ни в Вене, ни в Берлине нет таких намерений. Совершенно очевидно, что если центральные государства желали иметь на своей стороне Италию на случай серьезных осложнений, к каким легко мог привести ультиматум Сербии, то они должны были бы заблаговременно заручиться сотрудничеством Апеннинского полуострова. Конечно, этого нельзя было бы достигнуть без некоторых уступок с австрийской стороны. По ходу вещей они были неизбежны, если мы не хотели, чтобы Италия оказалась в лагере наших противников. Но так как таких уступок не было сделано, то Италия в решающий момент оказалась в таком положении: Тройственный союз был нарушен не только по букве, но и по духу предпринятой Австрией, без предварительного соглашения с Италией, акции. К тому же мы до самого последнего момента держали итальянское правительство в полном неведении. Наконец мы сами объявили войну России и Франции, и это предоставило итальянцам легкую возможность вырваться из сетей договора. Князь Бисмарк весь наш союзный договор основывал на обороне. Он считал немыслимым, чтобы канцлер Германской империи, которая больше всего была заинтересована в мире, был настолько [511] глуп, чтобы допустить объявление нами войны Франции и России.

Текст воспроизведен по изданию: Бюлов Б. Воспоминания. - М.; Л., 1935. С. 511 - 512.