К середине XVII в. освоение Сибири стало насущной задачей, связанной с укреплением хозяйственной и военной мощи России. Именно этим было вызвано появление серии законов, важное место среди которых занимает комментируемый акт. Его нормы были развиты «Генеральным учреждением о сборе в государстве рекрут и о порядке, какие при наборах исполнять должно, также и о штрафах и наказаниях, кто как в приеме, так и в отдаче неистино поступать будет» от 24 октября 1766 г. и особенно указом от 28 ноября 1767 г. «О зачете за рекрут помещичьих крестьян, ссылаемых в Сибирь на поселение за невоздержанности».

Указ 1760 года носит своеобразный уголовно-правовой характер. В порядке вотчинной юстиции помещик сам определяет состав преступления своего крепостного, санкцией за которое является ссылка в Сибирь. Таким образом, гипотеза и диспозиция правовой нормы здесь весьма неопределенны, а санкция предельно определенна - пожизненная ссылка.

Хотя некоторые положения законодательства о переселении подтверждают наиболее уродливые стороны крепостнического быта (в частности, данное Указом 1760 года дозволение разлучать детей с родителями)[1], объективно оно имело и некоторые положительные последствия. Переселенные в Сибирь на богатые земли крестьяне зачастую попадали в более благоприятные условия, чем на помещичьих землях в Европейской России.

А. Д. Колесников пишет: «Сибирь избежала наиболее грубых проявлений крепостничества. Как и черносошное крестьянство Поморья, откуда в XVI - XVII вв. шло заселение Сибири, зауральское крестьянство, несмотря на различного рода ограничения, имело сравнительно широкую свободу передвижения и могло легально перемещаться далее на восток»[2].

В сборнике «Крестьянство Сибири в эпоху феодализма» Г.Ф. Быконя и А.Д. Колесников рисуют широкую картину осуществления Указа 1760 года и последующего законодательства. Переселенцев распределяли, главным образом, по притрактовым уездам от Кургана до Иркутска. За счет переселения между III и IV ревизиями (1762 - 1795) население только притрактовой полосы Западной Сибири увеличилось в 1,8 раза - с 93 тыс. до 165 тыс. человек мужского пола. В притрактовые области от Ачинска до Иркутска в 1762 - 1782 гг. поступило 11 тыс. посельщиков мужского пола.

Помещик, кроме избавления от «неспокойных» элементов, имел еще одну пользу: по указу 1767 года два или три сосланных в Сибирь крестьянина освобождали его от представления рекрутов с трехсот душ своих крестьян по предъявлении рекрутской квитанции.

Объявляется во всенародное известие. Понеже в Сибирской губернии и Иркутской провинции, в Нерчинском уезде, состоят к поселению и хлебопашеству весьма удобные места, которых к заселению государственный интерес требует. Того ради Правительствующий Сенат приказали: публиковать во всем государстве печатными указами. 1) Кто из помещиков пожелает своих людей и крестьян, также женск пол, которыя вместо должных по своим званиям услуг, воровством, пьянством, и прочими непристойными предерзостными поступками, многия вред, разорения, убытки и безпокойства приключают, и другим, подобным себе, наивящие к таким же вредным поступкам примеры подают, таковых за оныя непотребства, однако же годных к крестьянской и другой работе, летами не старее 45 лет, отдавать к объявленному поселению, коих для помянутого отправления в Сибирь принимать по заручным доношениям, от самых помещиков, или от их поверенных, у коих будут надлежащия поверенныя письма, в лежащих по Волге и Оке рекам, губерниях, провинциях и городах, в способнейших водяным путем вниз до Самары отправлению местах, а именно: по Волге, по Ржеве, Владимирове, в Зубцове, в Старице, в Твери, в Кашине, в Угличе, в Романове, в Ярославле, в Костроме, в Юрьевце-Повольском, в Балахне, в Нижнем Новгороде, в Кузьмодемьянске, в Чебоксарах, в Свияжске, в Казани, в Симбирске, в Самаре, по Оке, в Кромах, в Орле, в Белеве, в Лихвине, Перемышле, и Воротынске, в Калуге, в Алексине, в Кашире, в Коломне, в Лереяславле-Рязанском, в Касимове, в Муроме, також и в Москве в губернской канцелярии; а помещикам и их поверенным давать для зачета в будущие наборы в рекруты надлежащия квитанции, на таком основании, как при приемах рекрут бывают, без всякого продолжения, и не причиняя никаких убытков; а кои из тех женаты, то отдавать тех людей с женами; а буде у коих из тех малолетния дети будут, коих сами помещики при отцах и матерях их на то поселение отдать пожелают, за таковых платить тем помещикам из казны по приеме того же дня ив наличных в вышеобъявленных губерниях и провинциях доходов, за мужеск пол до 5 лет по 10 рублей, а от 5 до 15 лет по 20 рублей, а в 15 лет, не платя денег, зачитать за рекруты ж и за детей, за женск пол платить деныи вполы вышеозначенных; что же касается до меры и роста тех, отдаваемых людей, то в сем случае оное не наблюдается, токмо того в помянутых местах при [496] приеме предостерегать, дабы те отдаваемые люди и крестьяне были здоровые и неувечные; а хотя бы некоторые члены повреждены были, тонию бы к работам не были помешательными, а при том бы от помещиков своих снабдены были, как мужеск, так и женск пол, платьем и обувью на таком основании, как обыкновенно при рекрутских наборах чинится; да сверх того, от отдатчиков же на пропитание до отправления их, где приняты будут, на месте и в пути, вместо денежнаго, також и за провиант, на каждаго зачитающаго в рекруты человека давать, а именно: на безженнаго по 20 рублей, с женою по 15 рублей, а которые с женами ж и с детьми, хотя бы несколько, или один сын, или дочь, на тех по 10 рублей. 2) А дабы от кого чужих людей и крестьян, вместо своих отдавано быть не могло, того предостерегать, и ежели кто в том явится, с теми поступать во всем равно, как публикованными о рекрутах Ея Императорскаго Величества указами повелено, непременно. 3) А кто на поселение не прежде, но по состоянии о наборе рекрут указа отдавать будет, таких уже не в оный набор, но в последующие зачитать; и тот зачет чинить за собственныя тех помещиков деревни, как тех уездов, где отданы будут, так и других губерний и провинций, в коих деревни его имеются. 4) А чтоб дворцовые, синодальные, архиерейские, монастырские и государственные крестьяне и купечество, таких же, как выше описано, непотребных и вредных обществу людей, отдано на оное поселение и зачетом в рекрутские наборы пользоваться могли; того ради и им, также как и помещикам отдавать, и от них принимать во всем вышепредписанном основании позволяется, точию с такою предосторожностью, дабы находящиеся над ними власти и всякаго звания командиры и управители, по прихотям своим, или по каким ни есть, яко не настоящие и не наследственные помещики, но временные начальники по каким-либо ни есть пристрастиям и лишениям, и напрасно кого теми предерзостями ополичивая, на оное поселение отдавать не отважились; того ради каждой волости, села или деревни, выборным и старостам с крестьяны, самим между собою по общему всех письменному приговору, с приложением вместо их приходских попов рук о крестьянах, в вышеописанных предерзостях находящихся, в доказательство, что подлинно те таковые, как выше описано, продерзатели, с оными приговорами чрез командиров своих представлять от монастырей, от лавр и от ставропигиальных, в канцелярию экономии, а от епархиальных монастырей, с апробации их архиереев, а о купцах от магистратов, и от дворцовых от главной дворцовой канцелярии, и от государственных крестьян, также чрез их команды, с надлежащими письменными удостоверениями принимать, и для зачета в рекрутский набор, также квитанции давать; а ежели кто в отдаче и в приеме таких окажет какую несправедливость, то за таких по надлежащем изобличении наказывать, в силу ея императорскаго величества узаконений, неупустительно. 5) А понеже те принимаемые люди, из каждаго места отправляемы быть должны по наступлении лета, водяным путем до Самары; того ради всем тем отдатчикам, таковых людей и крестьян к вышестоящей отдаче, в вышеписанные города стараться приводить и отдавать до наступления летняго времени за месяц или менее, дабы в содержании [497] их при тех городах затруднения быть не могло; а кто прежде оных поставит и отдаст, таковых тем отдатчикам до того летняго времени кормить, сверх данных на них денег, своим коштом; а как их содержать и по наступлении летняго времени, каким образом до настоящих мест отправлять, о том губернским, провинциальным и воеводским канцеляриям, посланными из Сената указами, наставление дано с крепким подтверждением, дабы тем людям как по отдаче в городах, и во время препровождения их водяным и сухим путем, так и при настоящем поселении никому напраснаго изнурения не чинить, по всякому из них пристойное призрение показывать, дабы и сами те отправляемые на оное поселение люди, как в пути порядочное им препровождение, так и тамо к жительству их всеми потребностьми удовольствие видя, могли от побегов и продерзостей удержаться, и в лучших и добропорядочных поступках жизнь свою спокойно препровождать тщились; а ежели кто из тех людей, пренебрегши об них такое попечение, побег или прочия какия продерзости учинит, с таковыми поступать как с преступниками Ея Императорскаго Величества указов, без всякой пощады.

ПСЗ, т. XV, № 11166.

[1] См.: Семевский В.И. Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II. СПб., 1881, с. 151-152.

[2] Колесников А. Д. Географические знания и землепроходческая роль сибирских крестьян XVIII века. - В cб.: Крестьянство Сибири XVIII - начала XX в. Классовая борьба, общественное сознание и культура. Новосибирск, 1975, с. 53.