Когда в ходе человеческой истории для одного народа оказывается необходимым расторгнуть политические связи, соединяющие его с другим народом, и занять среди держав мира самостоятельное и независимое положение, на которое он имеет право согласно законам природы и ее Творца, то должное уважение к мнению человечества обязывает его изложить причины, побуждающие его к отделению.

Мы считаем самоочевидными истины: что все люди созданы равными и наделены Творцом определенными [врожденными и] неотъемлемыми правами, среди которых – право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью; что для обеспечения этих прав люди создают правительства, справедливая власть которых основывается на согласии управляемых; что, если какой-либо государственный строй нарушает эти права, то народ вправе изменить его или упразднить и установить новый строй, основанный на таких принципах и организующий управление в таких формах, которые должны наилучшим образом обеспечить безопасность и благоденствие народа. Благоразумие, конечно, требует, чтобы давно сложившиеся формы правления не сменялись вследствие маловажных и преходящих причин, так как опыт прошлого показывает, что люди скорее склонны терпеть зло, пока оно еще переносимо, чем пользоваться своим правом упразднения привычных форм жизни. Но когда длинный ряд злоупотреблений и насилий, [начатых в известный период] неизменно преследующих одну и ту же цель, обнаруживает стремление подчинить народ абсолютному деспотизму, то право и долг народа свергнуть такое правительство и создать новые гарантии обеспечения своей будущей безопасности. Эти колонии также долго и терпеливо переносили различные притеснения и только необходимость заставляет их теперь изменить [уничтожить] формы прежнего государственного строя. История правления ныне царствующего короля Великобритании[1] – это история беспрестанных [неослабных] злоупотреблений и насилий, [среди которых не было ни одного факта, противоречащего общей направленности остальных, но все они] непосредственная цель которых заключается в установлении в наших штатах абсолютного деспотизма. В доказательство этого представим на беспристрастное суждение всего мира следующие факты, [в истинности которых мы клянемся верой, до сих пор не запятнанной ложью]. [34]

Король отказывался утверждать самые необходимые и полезные для общественного блага законы. Он запрещал своим губернаторам проводить законы неотложной важности, откладывая вступление их в силу до утверждения королем, а когда действие этих законов таким образом приостанавливалось, оставлял их без всякого внимания.

Он не разрешал принимать другие законы, отвечавшие интересам обширных населенных районов, если только их жители не соглашались отказаться от своего права на представительство в законодательном собрании, права неоценимого для них и опасного лишь для тиранов.

Он созывал сессии законодательных собраний в необычных, неудобных и удаленных от местонахождения архивов местах, с единственной целью физически утомить законодателей и подчинить их таким образом своей воле.

Он неоднократно [и постоянно] распускал законодательные палаты за то, что они с мужественной твердостью противились его попыткам нарушения принадлежащих народу прав.

В течение продолжительного времени после их роспуска он отказывался назначать новые выборы, вследствие чего законодательная власть, которую нельзя уничтожить, возвращалась опять в распоряжение всего народа, а страна тем временем подвергалась опасностям внешнего вторжения и внутренних потрясений.

Он пытался препятствовать заселению этих штатов, мешая для этой цели применению существующих законов о натурализации иностранцев, отказывая в утверждении новых законов для поощрения иммиграции и затруднения приобретение земельных наделов.

Он препятствовал [едва терпел] отправлению правосудия [полностью пресекая его в некоторых из наших штатов], отказываясь утверждать законы об учреждении судов.

Он подчинил [наших] судей своей воле, поставив их в исключительную зависимость от себя как в отношении срока их службы, так и в отношении их окладов.

Он учредил [присвоенной себе властью] множество новых должностей и направлял к нам толпы бесчисленных чиновников, чтобы притеснять и разорять народ.

Он содержал у нас в мирное время постоянную армию [и военные корабли] без согласия на то наших законодательных собраний.

Он стремился сделать военную власть независимой и поставить ее выше власти гражданской.

Он объединялся с другими для подчинения нас власти установлений, чуждых нашей конституции и не признаваемых нашими [35] законами; он утвердил акты этой незаконной власти, издававшейся со следующими лицемерными целями;

размещения среди нас крупных воинских частей;

защиты военных при помощи неправого суда от наказаний за убийства жителей наших штатов;

прекращения нашей торговли с другими частями света;

обложение нас без нашего согласия налогами;

лишение нас [во многих случаях] права на суд присяжных;

отправки нас за океан и предания там суду за мнимые преступления;

уничтожения свободной системы английских законов в соседней провинции,[2] установления там строя, основанного на произволе, и расширения ее пределов таким образом, чтобы она служила одновременно и примером, и средством для распространения той же абсолютной власти и в наших колониях [штатах]; отмены наиболее важных для нас законов и коренного изменения нашей системы управления роспуска наших законодательных собраний и присвоения себе права издания всевозможных законов вместо нас.

Король отказался от правления нами, лишив нас своего покровительства и начав войну против нас [отозвав своих губернаторов и лишив нас своего подданства и покровительства].

Он пиратствовал на наших морях, опустошал наши берега, жег наши города и убивал наших соотечественников.

Он посылает теперь целые армии иностранных наемников, чтобы завершить дело уничтожения, разорения и тирании, начатое раньше с такой жестокостью и вероломством, которые едва ли были известны даже в самые варварские времена и которые совершенно недостойны главы цивилизованной нации.

Он вынуждал наших сограждан, захваченных в плен в открытом море, поднимать оружие против своей родной страны и либо быть палачами своих друзей и братьев, либо погибать от их рук.

Он вызывал среди нас внутренние волнения и пытался поднять против жителей нашей приграничной полосы жестоких индейских дикарей, которые ведут войну, уничтожая поголовно всех, независимо от возраста, пола и условий [существования].

Он подстрекал к изменническим выступлениям наших сограждан, соблазняя их захватом и конфискацией нашего имущества.

[Он вел жестокую войну против самой человеческой природы, попирая ее самые священные права – жизнь и свободу людей, принадлежавших к народу, далеко от нас живущему, который никогда не причинял ему ничего дурного, захватывая их в другом полушарии и обращая в рабство или подвергая жалкой смерти во время [36] их перевозки сюда. Эту пиратскую войну – позор НЕ ЗНАЮЩИХ ИСТИНОЙ ВЕРЫ государств – ведет ХРИСТИАНСКИЙ король Великобритании. Исполненный решимости сохранить рынок, где ЧЕЛОВЕКА можно купить и продать, он обесчестил свое право вето, пресекая любую законодательную попытку запретить или ограничить эту отвратительную торговлю. И поскольку это чудовище не желает упускать ни малейшей возможности, он сейчас побуждает этих самых людей подняться с оружием против нас, чтобы они купили себе свободу, которую он сам у них отнял, убивая других людей, которым он сам их же и навязал. Так, прежние преступления против СВОБОД одних людей искупаются преступлениями, которые он побуждает совершить против ЖИЗНЕЙ других].

На каждой стадии этих притеснений мы покорно просили о восстановлении наших прав, но единственным ответом на наши повторные петиции были только новые несправедливости.

Государь, которому свойственны все черты, отличающие тирана, не может быть правителем свободного народа, [который желает быть свободным. Будущие века вряд ли поверят, что дерзость одного человека сумела за краткий период всего двенадцати лет заложить начала столь грубой и столь неприкрытой тирании над народом, воспитанным на принципах свободы и держащихся их].

Не оставляли мы также без внимания и наших британских собратьев. Мы указывали им время от времени на попытки их законодательного собрания распространить на [эти наши штаты] нас неоправданную юрисдикцию. Мы напоминали им про обстоятельства, при которых мы эмигрировали сюда и поселились здесь, [ни одно из которых не может узаконить столь странную претензию. Эмиграция и поселение были осуществлены за счет нашей собственной крови и состояния без помощи богатств или мощи Великобритании. Создавая наши различные формы правления, мы приняли одного общего короля, положив начало непрерывному союзу и дружбе с британскими собратьями. Но подчинение их парламенту не было заключено ни в нашем общественном устройстве, ни даже в наши замыслах, если только модно верить истории, и] мы взывали к их прирожденному чувству справедливости и великодушию, и мы заклинали их, во имя [как и ради] наших кровных уз, осудить эти посягательства, которые [весьма вероятно] неминуемо должны были разъединить нас и прекратить сношения между нами. Но и они также оставались глухи к голосу справедливости и кровного родства, [а когда появилась возможность в соответствии с обычным отправлением их законов устранить из их правящих советов нарушителей нашей взаимной гармонии, они путем свободных выборов восстановили их у власти. В то же самое время они разрешили [37] своему верховному властителю послать сюда не только солдат общей с нами крови, но шотландских и иностранных наемников, чтобы вторгнуться к нам и уничтожить нас. Эти деяния нанесли последний удар по гибнущей привязанности, и дух мужества требует от нас навсегда порвать с этими бесчувственными собратьями. Мы должны стараться забыть нашу прежнюю любовь к ним и относится к ним, как к другим народам, считая их врагами – во время войны, друзьями – во время мира. Вместе мы могли быть свободным и великим народом; но распространение величия и свободы оказывается ниже их достоинства. Да будет так, раз они этого хотели. Путь к счастью и славе открыт также и для нас. Мы пойдем по этому пути без них и]. Поэтому мы должны примириться с необходимостью нашего отделения [на все времена] и относится к ним, как к другим народам, считая их врагами – во время войны, друзьями – во время мира!

Поэтому мы, представители Соединенных штатов Америки, собравшись на Генеральный Конгресс и признавая Высшего Судию быть свидетелем искренности наших намерений, именем и властью доброго народа наших колоний торжественно и во всеуслышание объявляем, что наши соединенные колонии отныне являются, и по праву должны быть, свободными и независимыми Штатами, что они полностью освобождаются от верности Британской Короне и что всякая политическая связь между ними и государством Великобританией полностью расторгается, [штаты отвергается и объявляют недействительными какое бы то ни было подданство и подчинение королям Великобритании, а также всем, кто может в будущем претендовать на это с их помощью, при их посредстве или указании. Мы полностью расторгаем всякую политическая связь, которая только могла до сих пор существовать между нами и народом или парламентом Великобритании. И наконец, мы утверждаем и провозглашаем наши колонии свободными и независимыми штатами] и что, как свободные и независимые Штаты, они полномочны объявлять войну, заключать мир, заключать мир, вступать в союзы, вести торговлю и совершать все другие акты и начинания, которые по праву могут совершать независимые.

В подтверждение настоящей Декларации, с твердой верой в покровительство Божественного Провидения, мы даем взаимный обет и вверяем друг другу свои жизни, свое состояние и нашу неприкосновенную честь.