Между тем восточный кризис вызвал резонанс и на франко-германской границе. После срыва Константинопольской конференции, в январе 1877 г., по своему обычаю используя печать в качестве дипломатическаго орудия, Бисмарк поднял новую военную тревогу по поводу слухов о концентрации французской кавалерии вблизи германской границы. Вслед за этим канцлер обратился к английскому послу с предложением заключить союз против Франции. Бисмарк заверял, что Франция подготовляет вторжение в Германию и что для предотвращения этой опасности Германия должна принять меры предосторожности. Меры эти, несомненно, будут истолкованы Францией как провокация; возможно, последует война. Канцлер предлагал Англии заключить оборонительный и наступательный союз[1]. Однако британский кабинет, рассмотрев это предложение, отказался его принять.

Результат повой франко-германской военной тревоги был совсем не тот, которого добивался Бисмарк: испугавшись перспективы дальнейшего усиления Германии, кабинет Биконсфильда неожиданно для Бисмарка возымел желание достигнуть компромисса с Россией. В феврале 1877 г. между русским [38] послом в Лондоне Петром Шуваловым и лордом Дерби начались переговоры; они закончились составлением протокола, рекомендовавшего Порте принять реформы, урезанные даже по сравнению с последними (сокращёнными) предложениями Константинопольской конференции. Граф Игнатьев был послан в объезд по европейским столицам для согласования со всеми великими державами этого нового коллективного выступления «европейского концерта». 31 марта представители шести держав в Лондоне подписали протокол. Однако 12 апреля Порта его отклонила; она заявила, что рассматривает его как вмешательство во внутренние дела Турции, «противное достоинству турецкого государства».

Что касается Бисмарка, то он сообразил, как бы угроза франко-германской войны не привела к англо-русскому, а значит и к турецко-русскому миру. Чтобы предупредить подобную неприятность, канцлер обещал России устроить ей заём в 100 миллионов рублей на военные нужды через близкого ему банкира Блейхредера. Одновременно Бисмарк занял примирительную позицию в отношении французов. В результате Биконсфильду уже незачем было заигрывать с Россией. Так изворачивался Бисмарк, дабы спровоцировать русско-турецкую войну и углубить конфликт между Россией и Англией. [39]


[1] См. документы, опубликованные Сетон-Ватсоном в «Slavonic Review», т. IV, March 1620, № 12, особенно стр. 746. Горяинов, Босфор и Дарданеллы, стр. 310-311.


<< Назад | Содержание | Вперед >>