1. Через некоторое время Помпей прибыл в Дамаск и посетил Келесирию. Тогда к нему явились посланные от всей Сирии, от Египта и от Иудеи. Аристовул при этом послал ему крупный подарок, а именно - золотой виноградник ценой в пятьсот талантов. Об этом подарке упоминает также каппадокиец Страбон, выражаясь следующим образом: «Из Египта также явилось посольство с венцом стоимостью в четыре тысячи золотых монет, и от иудеев с целым виноградником или садом; это произведение было названо художниками "Усладою"».
Это подношение и мы видели в Риме выставленным в святилище капитолийского Юпитера, с надписью: «Принадлежит Александру, царю иудейскому». Оценено оно было в пятьсот талантов, и, по преданию, именно оно и было послано Аристовулом, правителем иудейским.
2. Немного спустя к Помпею вновь явились посланные, а именно от лица Гиркана Антипатр, а от лица Аристовула Никодим. Последний стал обвинять во взяточничестве сперва Габиния, а потом Скавра, указывая, что один из них взял триста, а другой четыреста талантов. Этим он увеличил лишь в лице их число врагов Аристовула.
Приказав спорящим сторонам явиться в другое время, Помпей с наступлением весны вывел войска свои из зимних стоянок и двинулся в область Дамаска. По дороге он разрушил крепость Апамею, которую укрепил кизикиец Антиох, и разгромил владения Птолемея Меннея, гнусного человека, который был нисколько не лучше своего родственника, обезглавленного Дионисия из Триполиса, сам же за свои злодеяния он избег кары ценой в десять тысяч талантов, которыми Помпей и выплатил жалованье своим солдатам. После этого Помпей овладел Лисиадой, где властвовал иудей Силас. Затем он прошел через города Гелиополь и Халкиду и, перейдя через хребет, прорезающий Келесирию, [76] вернулся через Пеллу в Дамаск. Тут он занялся также разбором дел иудеев и их споривших между собой вождей, Гиркана и Аристовула, тем более что и народ был восстановлен против обоих, не желая подчиняться ни тому, ни другому и мотивируя это тем, что у них существует обычай, в силу которого народ обязан подчиняться лишь священнослужителям почитаемого Бога. Между тем, хотя Гиркан и Аристовул и потомки священников, они старались ввести другую форму правления, чтобы поработить себе народ. Гиркан обвинял брата в том, что хотя он, Гиркан, и старше его, был, однако, лишен Аристовулом права перворождения и владеет небольшой частью страны, тогда как всю остальную насильно захватил Аристовул. Именно Аристовул, по его обвинению, совершает постоянные набеги на пограничных соседей, равно как занимается морским разбоем; народ никогда бы не думал восстать против него, если бы Аристовул не был таким своевольным и беспокойным человеком. Это обвинение поддерживалось более чем тысячью наиболее знатных иудеев, которых привел Антипатр. Аристовул на это возражал, что виной потери власти брата является характер последнего, его бездеятельность и вследствие этого отсутствие у него авторитетности. Сам он по необходимости принужден был взять власть в свои руки из опасения, как бы ее не утратить вовсе, а теперь правит совершенно так же и на том же основании, как некогда его отец Александр. Для подтверждения своих слов он сослался на молодых франтов, которых пурпуровые одежды, головные прически, запястья и прочие украшения вызывали насмешки, так как эти щеголи явились сюда как будто не на суд, а на какой-то парад.
3. Выслушав их, Помпей признал факт насилия, совершенного Аристовулом, и затем с ласковыми увещаниями отправил их домой, обещая явиться в их страну и там привести все в порядок, лишь только покончить все с наватейцами. Пока же он просил их держаться спокойно. Вместе с этим он отличил Аристовула, чтобы удержать его от организации восстания в стране и от занятия проходов. Впрочем, Аристовул действительно так и сделал: он не стал ожидать всего того, что ему обещал Помпей, но отправился в город Дий, а оттуда в Иудею. [77]
4. На это Помпей разгневался и, собрав войско, предназначенное для похода против наватеян, равно как вспомогательные отряды из Дамаска и прочей Сирии, во главе всех римских войск двинулся на Аристовула. Миновав Пеллу и Скифополь, он прибыл в Корею, самому северному городу Иудеи, и отсюда отправил в прекрасную, воздвигнутую на вершине горы крепость Александрию, куда бежал Аристовул, (гонца) с предложением явиться к Помпею. Аристовул, побуждаемый многими не воевать с римлянами, покинул крепость и, уговорившись с братом относительно дальнейшего правления, вернулся затем, с разрешения Помпея, назад в крепость. Так поступал он и во второй и в третий раз, постоянно льстя себя надеждой овладеть еще царством и притворяясь покорным исполнителем всех решительно приказаний Помпея, но вместе с тем каждый раз возвращаясь назад в свою крепость, чтобы не лишать себя опоры и иметь возможность готовиться (там) на случай войны, постоянно опасаясь, как бы власть не перешла все-таки к Гиркану. Когда же (в конце концов) Помпей приказал ему сдать крепость и лично поручить это своим военачальникам (иначе нельзя было сделать это), то Аристовул хотя и повиновался, но сделал это со злобой в сердце, вернулся затем в Иерусалим и стал готовиться (там) к войне. Немного спустя, когда Помпей был уже в пути, собираясь воевать с ним, к Помпею прибыли посланные из Понта с известием о смерти Митридата, павшего от руки собственного своего сына Фарнака.