а) Князь и княжеское управление. Князь, как мы сказали, в отношении других владетельных князей-«братьев» был независимым государем и улаживал свои дела с ним «либо ратью, либо миром». Внутри своей волости князь был главой администрации, высшим военачальником и судьей. Княжеская власть была необходимым элементом в составе государственной власти всех русских земель. Однако государственный строй древнерусских земель-княжений нельзя назвать монархическим. Государственный [50] строй древнерусских княжеств XI-XII вв. представляет собой род «неустойчивого равновесия» между двумя элементами государственной власти: монархическим, в лице князя, и демократическим, в лице народного собрания или веча старших волостных городов. Власть князя не была абсолютной, она везде была ограничена, потенциально или фактически, властью веча. Но власть веча (везде, кроме Новгорода и Пскова) и вмешательство его в делa проявлялись только в случаях чрезвычайных, тогда как власть княжеская была постоянно и повседневно действующим органом управления.
На обязанности князя прежде всего лежало поддержание внешней безопасности и защита земли от нападений внешнего врага. Князь вел внешнюю политику, ведал сношениями с другими князьями и государствами, заключал союзы и договоры, объявлял войну и заключал мир (впрочем, в тех случаях, когда война требовала созыва народного ополчения, князь должен был заручиться согласием веча). Князь был военным организатором и вождем; он собирал и формировал дружину, которая находилась в личной службе у него; он назначал начальника народного ополчения («тысяцкого») и во время военных действий командовал как своею дружиною, так и народным ополчением.
Князь был также судьей, законодателем и администратором. В сборнике древних русских законов XI-XII вв., называемом «Русская Правда», мы находим ясные следы законодательной деятельности князей. Так, сыновья Ярослава Изяслав, Святослав и Всеволод «отложиша убиение за голову, но кунами ся выкупати; а иное все якоже Ярослав судил, такоже и сынове его уставиша». Т. е. отменив кровную месть и заменив ее денежным штрафом, Ярославичи подтвердили прочие юридические нормы и постановления «Русской Правды». Владимир Мономах издал закон об ограничении «резов», т. е. процентов на занятый капитал. Законы или уставы древнерусских князей, данные церкви, устанавливали юридическое положение церковных учреждений.
Князь был высшим судьею в своем княжестве. Он должен был «правду деяти на сем свете», «в правду суд судити», «судити суд истинен и нелицемерен», «избавлять обидимого от руки обидящего» и т. д. Князь часто поручал суд своим заместителям, «посадникам» и «тиунам», но это вело к многочисленным злоупотреблениям и обидам населения, и потому народ всегда предпочитал личный суд [51] князя. Нередко бывали случаи, когда после смерти князя, не заботившегося о правосудии, население толпой нападало на неправедных и корыстолюбивых тиунов, грабило их дворы, а иногда избивало их самих с их судебными слугами.
Князь был главой правительства и назначал всех чиновников. Областные управители, назначаемые князем, носили название «посадников». В руках посадников, как и в руках князя, находилась власть административная и судебная, ибо древность не знала разделения этих функций. При князе и при посадниках были мелкие чиновники, частью из свободных, частью из их рабов, для всякого рода судебных и полицейских исполнительных действий, это были «вирники», «метальники», «детские», «отроки». Местное свободное население, городское и сельское, составляло свои общины, или миры, имело своих выборных представителей, старост и «добрых людей», которые защищали его интересы перед княжеской администрацией; оно обсуждало и решало местные дела на своих сходках. При княжеском дворе состояло управление обширным княжеским хозяйством - «тиуны дворные» (впоследствии назывались дворскими или дворецкими), «конюшие», «ловчие» (заведовали охотой) и т. д.
Доходы княжеские состояли из дани с населения, штрафов за преступления, взимаемых в пользу князя, торговых пошлин и доходов с княжеских имений, которые обрабатывались преимущественно трудом княжеской «челяди» (рабов).
В своей правительственной деятельности князья обыкновенно пользовались помощью и советом своих старших дружинников, «княжих мужей»; с ними князья советовались или «думали» о всяком важном деле (они и назывались иногда «думцами» князя). В важных случаях, особенно перед началом военных экспедиций, князья иногда собирали на совет и всю дружину. Дружинники были лично свободны и связаны с князем только узами личного договора, обоюдного доверия и уважения, поэтому князь должен был жить в дружбе и согласии со своею дружиною. Но дума с боярами и дружинниками была лишь делом практической необходимости, обычая и удобства, она отнюдь не была обязательной для князя, равно как и не налагала на него никаких формальных обязательств. Точно так же не существовало обязательного состава княжеского совета и какой-либо формальной его компетенции. Иногда князь советовался со всею дружиною (или только [52] объявлял ей свое намерение), иногда только с ее высшим слоем «княжими мужами», иногда - с двумя-тремя приближенными боярами. Поэтому тот «аристократический элемент власти», который некоторые историки усматривают в русской княжеской думе, отнюдь таковым не являлся, ибо он не ограничивал власти князя, не был самостоятельным элементом власти, а был лишь совещательным и вспомогательным органом при князе.