Деятельность Петроградской большевистской организации в годы войны определялась работоспособностью и сплоченностью его руководящего ядра - Петербургского комитета РСДРП. Он был восстановлен в конце июля 1914 г. при содействии думской фракции большевиков. В него вошли А. В. Афанасенкова, А. Е. Бадаев, С. С. Данилов, А. М. Ионов, Н. Н. Крестинский, Г. М. Шкапин и др. ПК РСДРП приступил к подготовке общегородской антивоенной стачки и выпуску нелегальной газеты[1]. [83]
Петербургский комитет РСДРП принимал энергичные меры по восстановлению большевистской организации столицы. Большую работу в этом отношении проделал второй состав ПК РСДРП, образовавшийся в сентябре - октябре 1914 г. В него входили Н. Ф. Агаджанова, Б. И. Иванов, В. В. Куйбышев, К. И. Шутко, И. И. Фокин, Ш. 3. Элиава и др. К весне 1915 г. городская партийная организация была восстановлена. За это время были укреплены или заново созданы большевистские организации в Выборгском, Нарвском, 1-м Городском, Невском районах. В мае - июне была восстановлена партийная организация в Петроградском районе. Летом 1915 г. в состав столичной большевистской организации влились на правах отдельных районов Латышская, Польская и Эстонская партийные организации, созданные на базе эвакуированных предприятий из районов Польши и Прибалтики. Еще в ноябре 1914 г. ПК восстанавливает и укрепляет большевистские группы в ряде высших учебных заведений Петрограда. Для проведения работы среди женщин-работниц при ПК была образована женская группа РСДРП[2].
Особенно активизировалась деятельность ПК РСДРП в конце 1916 - начале 1917 г. Петербургский комитет этого периода представлял собой слаженный, оперативный, товарищеский коллектив борцов-единомышленников, имевших большой опыт партийно-массовой, конспиративной и революционной работы. В этом составе ПК РСДРП работали: Н. Ф. Агаджанова, член партии с 1907 г., бывший литсотрудник журнала «Работница»; Н. К. Антипов, член партии с 1912 г., большевик-профессионал, металлист; С. И. Афанасьев, член партии с 1912 г., металлист-путиловец; К. Н. Блохин, член партии с 1915 г., рабочий-трамвайщик; А. Н. Винокуров, член партии с 1893 г., врач, видный деятель страхового и революционного движения; П. А. Залуцкий, член партии с 1907 г., рабочий-металлист, революционер-профессионал; П. Т. Коряков, член партии с 1912 г., металлист-новолесснеровец; А. П. Костина, член партии с 1913 г., служащая больничной кассы; Ф. А. Лемешев, член партии с 1914 г., металлист-путиловец; А. К. Скороходов, член партии с 1905 г., член Петроградского райкома партии, рабочий-металлист завода Дюфлона; Н. Г. Толмачев, член партии с 1913 г., студент-политехник; И. Д. Чугурин, [84] член партии с 1902 г., металлист-айвазовец, секретарь Выборгского райкома партии; В. В. Шмидт, член партии с 1905 г., металлист-новолесснеровед, большевик-профессионал, секретарь ПК РСДРП; К. И. Шутко, член партии с 1902 г., большевик-профессионал; Э. К. Эйзеншмидт, член партии с 1906 г., работник больничной кассы Путиловского завода[3].
Из 15 членов Петербургского комитета десять человек (66,6%) являлись активными участниками первой русской революции, из них семь человек (46,7%) имели значительный стаж участия в революционной борьбе и партийной работе: один человек - 23 года и шесть - от 9 до 14 лет. Семь других членов ПК (46,7%) являлись партийными работниками нового революционного, правдистского периода, участниками и организаторами стачечных боев 1910-1914 гг., и хотя они имели незначительный партийный стаж (от 2 до 4 лет), но являлись опытными большевиками-конспираторами. Один член ПК являлся большевиком военного периода. Сочетание старых и молодых большевистских работников в составе ПК РСДРП давало хорошие результаты в партийно-организационной и агитационной работе.
Основной состав ПК РСДРП состоял из молодых членов партии: семь человек - в возрасте от 20 до 25 лет, четыре - в возрасте от 26 до 30 лет (или 66,6%), и только четыре (или 33,3%) были в среднем возрасте - от 31 до 47 лет. Невзирая на молодой возраст двух третей членов ПК, они обладали большим мужеством и упорством в классовой борьбе, верностью идеалам рабочего класса. Об этом свидетельствует тот факт, что все 15 членов ПК за время пребывания в рядах большевистской партии царскими властями были подвергнуты 50 арестам и 10 ссылкам в северные и восточные районы страны.
В состав ПК РСДРП в канун Февральской революции входили восемь рабочих и одна работница (из них восемь металлистов и один трамвайщик), два большевика-профессионала (П. А. Залуцкий и К. И. Шутко), врач, студент и двое служащих больничных касс. Это значило, что ПК на две трети состоял из кадровых пролетариев-металлистов и на одну треть из интеллигентов. Данный состав ПК соответствовал удельному весу и влиянию большевиков-пролетариев на общее положение дел в [85] Петроградский партийной организации периода войны. В. И. Ленин указывал, что руководящие партийные органы необходимо создавать «из старых, опытных, умных, вполне разобравшихся в вопросе о войне правдистов-рабочих...»[4]. Характерно, что из 15 членов ПК семь человек (или 46,7%) имели высшее, незаконченное высшее и среднее образование; восемь (или 53,3%) - начальное; девять членов ПК кроме родного языка владели 13 иностранными языками (английским, немецким, французским, итальянским, латынью). По национальному признаку члены ПК распределялись следующим образом: 12 человек (или 80%) составляли русские, трое представляли другие национальности (армянка, латыш, мордвин, или 20%). Данный состав Петербургского комитета партии на крутом переломе российского революционного движения сумел возглавить столичную парторганизацию и питерский пролетариат на подготовку и проведение всеобщей политической стачки и вооруженного восстания против войны и царизма.
Петроградской организации большевиков и рабочим-активистам в канун Февральской революции приходилось бороться в обстановке систематических военно-полицейских репрессий. Только за период с июля 1916 до середины февраля 1917 г. военно-полицейские власти провели среди петроградских большевиков 12 массовых арестов, в результате которых было арестовано не менее 180 человек. Среди них были такие видные работники столичной парторганизации, как А. И. Елизарова-Ульянова, член Северного бюро РСДРП и незаменимый работник Бюро ЦК, через которую осуществлялась систематическая связь с В. И. Лениным и Заграничным Бюро ЦК; члены ПК Н. К. Антипов, К. Н. Блохин, Ф. А. Лемешев, Е. П. Сийтам, В. В. Шмидт; работники Бюро ЦК Е. А. Дунаев, Г. И. Осипов, Д. А. Павлов, К. М. Шведчиков; члены редколлегии «Вопросов страхования» А. Н. Винокуров и Н. И. Подвойский; члены районных комитетов партии Е. Н. Адамович, И. Д. Андреев, К. Е. Ворошилов, Л. М. Тарасова, Б. Н. Нимвицкий, И. Г. Егоров, А. В. Пронин, работник военно-морской организации П. М. Кимен (он же П. П. Австриец) и многие другие.
Члены руководящего органа большевистской организации находились в центре постоянного внимания и надзора со стороны Департамента полиции и петроградского [86] охранного отделения. В целях повседневного «освещения» и «разработки» деятельности ПК и всей партийной организации полицейские органы стремились насаждать внутри Петербургского комитета и среди большевиков опытных провокаторов. В годы первой мировой войны в Петроградской большевистской организации действовало не менее 25 провокаторов. В петроградской организации меньшевиков в годы войны также действовали 25 агентов охранки, в эсеровской организации - 20, в кадетской организации - не менее 20 агентов.
Действиям полицейской провокатуры Петербургский комитет противопоставлял сплоченность, глубоко законспирированную деятельность своих членов и активистов. В конце 1916 - начале1917 г. по предложению Русского бюро ЦК Петербургский комитет принял строгие меры к изоляции тех лиц, которые подозревались в провокаторстве. В частности, были изолированы внутри большевистской организации провокаторы М. Е. Черномазов, Я. Я. Озол-Осис, И. П. Михайлов, Ф. Л. Мульгин и ряд других[5]. Приняты были меры к строжайшей конспирации подпольных явок, нелегальных типографий, поездок работников и разъездных агентов БЦК - ПК РСДРП в другие промышленные центры, передвижение их внутри столицы.
Однако Петербургскому и районным комитетам не удалось вплоть до окончания Февральской революции разоблачить и изолировать всю полицейскую агентуру внутри городской партийной организации. В результате провокаторской деятельности агентов и слежки полицейских шпиков Петербургский комитет нес тяжелые потери. За два с половиной года войны Петербургский комитет десять раз подвергался разгромам и был вынужден менять и пополнять от одной трети до двух третей каждого своего состава. С 1 августа 1914 по 26 февраля 1917 г. охранка арестовала из 110 членов ПК РСДРП, работавших в десяти его составах, 69 человек, т. е. почти две трети его составов[6].
Многочисленные потери в рядах ПК и городской организации большевиков ослабляли ее, но не могли приостановить ее деятельность, ибо в ее ряды постоянно вливались новые члены из лучшей части питерских рабочих. Орган Петроградской организации большевиков газета «Пролетарский голос» с полным основанием писала [87] в декабре 1916 г.: «За все время войны деятельность Петербургского комитета не прерывалась ни на один день, несмотря ни на военное положение, ни на рьяную старательность полицейских ищеек»[7].
В составе Петербургского комитета РСДРП действовали выбранная исполнительная комиссия, три коллегии - организаторская, агитационно-пропагандистская и литературная - и техническая группа. В начале 1917 г. в исполнительную комиссию входили пять членов ПК: П. А. Залуцкий (от Бюро ЦК), А. П. Костина (технический секретарь ПК), А. К. Скороходов, И. Д. Чугурин (А. К. Скороходов и И. Д. Чугурин вошли в состав исполкома ПК РСДРП вместо арестованных в декабре 1916 г. И. К. Антипова и В. В. Шмидта), К. И. Шутко. В обязанности исполнительной комиссии входили вопросы текущего, оперативного руководства деятельностью ПК, его коллегий, техгруппы, районных партийных организаций. Нередко из-за постоянных репрессий и работы провокаторов собирать на заседания Петербургский комитет в полном составе было крайне сложно. Чаще всего ПК собирался в своем узком составе - исполнительной комиссии, на заседаниях которой и выносились основные решения. Эти решения затем сообщались всем членам ПК и организаторам районных комитетов партии. Наиболее важные решения одобрялись коллегиально всем составом ПК. Исполнительная комиссия ПК координировала и контролировала деятельность явочных квартир - почтовых ящиков для конспиративной переписки ПК, подпольных типографий, определяла систему партийных паролей, шифров для внутригородской партийной переписки, связи вызовов. В конце 1916 - начале 1917 г. исполнительная комиссия ПК располагала 11 явочными квартирами, 7 адресами - почтовыми ящиками, 5 нелегальными типографиями[8].
Важную часть партийно-нелегальной нагрузки ПК выполняла организаторская коллегия. В ее состав входили члены ведущих районных парторганизаций города: С. И. Афанасьев - от Нарвского, Д. А. Павлов - от Василеостровского, А. К. Скороходов - от Петроградского, П. Т. Коряков и И. Д. Чугурин - от Выборгского, Э. К. Эйзеншмидт - от Латышского района и др. Еще в конце 1915 г. в специальном положении об организаторской коллегии ПК указывал, что она должна была [88] явиться школой подготовки партийных организаторов. 13 задачи оргколлегии входили: создание, расширение и укрепление партийных коллективов и ячеек на предприятиях, восстановление парторганизаций и их связей, распространение литературы[9].
Большая работа выпадала и на агитационно-пропагандистскую коллегию, в задачи которой входило обеспечение работы подпольных типографий, гектографов, организация марксистских кружков, подбор агитаторов и пропагандистов. В этой работе коллегия опиралась на помощь технической группы ПК. В конце 1916 г. эту коллегию возглавлял Н. К. Антипов, а после его ареста, с начала января 1917 г., - Н. Г. Толмачев. Благодаря неутомимой энергии, мужеству и опытности членов коллегии была обеспечена бесперебойная работа всех пяти подпольных типографий Петербургского комитета. Наиболее успешно действовали две хорошо законспирированные типографии в пригородах столицы - Озерках и Новой Деревне.
В начале декабря 1916 г. полиции удалось выследить и разгромить три подпольные типографии и паспортное бюро Петербургского комитета. В целях продолжения выпуска листовок и тиража четвертого номера газеты «Пролетарский голос» ПК пошел на создание вооруженной группы из 15-20 рабочих типографий. В ночь с 17 на 18 декабря вооруженные печатники во главе с большевиками Н. К. Антиповым и А. Я. Тихоновым (Фонтанка, дом № 96) захватили типографию Альтшуллера и в течение ночи набрали и отпечатали двухтысячный тираж газеты «Пролетарский голос»[10].
Много сил и внимания отдавала агитпропколлегия ПК РСДРП налаживанию непосредственной агитационно-пропагандистской работы. В этой деятельности Петербургский комитет опирался на широко разветвленную сеть рабочих пропагандистских кружков. К 1917 г. общее количество кружков достигало 120-150; в них разновременно объединялось, по нашим подсчетам, не менее 6-8 тыс. пролетариев. Эта масса рабочих представляла собой сознательную, организующую силу, большевизированное ядро питерского пролетариата. Почти на всех крупных металлообрабатывающих, полиграфических и текстильных предприятиях города действовали подпольные рабочие кружки. Деятельность их была весьма разнообразной [89] и трудоемкой: члены кружков изучали марксистские и ленинские произведения, размножали (на гектографах, печатных машинках, переписывали от руки) и распространяли прокламации и брошюры, хранили не большие библиотечки подпольных изданий, держали явочные квартиры, выступали ораторами на сходках, митингах, собраниях. Иногда рабочие кружки брали на себя функции стачечных комитетов. К началу революции на Путиловском заводе функционировали 6-8 кружков с охватом 200-300 передовых рабочих. В числе руководителей кружков были члены Петербургского комитета Н. Г. Толмачев, А. К. Скороходов, рабочий-путиловец С. И. Афанасьев. В помощь кружкам была организована партийная библиотека из четырехсот книг, которая хранилась частями на нескольких рабочих квартирах. Заводская партийная организация имела свою подпольную типографию[11]. Пять кружков действовало на заводе «Новый Лесснер», в них объединялось около 150 рабочих. В кружках вели агитацию секретарь ПК РСДРП В. В. Шмидт, члены ПК Н. П. Комаров и Т. К. Кондратьев. Партийный коллектив имел свою подпольную библиотеку, в которой имелись труды К. Маркса, В. И. Ленина, Г. В. Плеханова, В. Либкнехта, отдельные номера «Правды», «Социал-демократа», коллекция нелегальных листовок. Регулярно выпускались гектографированные листовки за подписью «Руководящий коллектив рабочих завода «Новый Лесснер» при Петербургском комитете РСДРП»[12]. Широкий размах агитационно-пропагандистская работа кружков носила на заводах Я. М. Айваза, Эриксона, «Старом Лесснере», «Новом Промете», Металлическом, Дюфлона, Русско-Балтийском воздухоплавательном, Орудийном, Балтийском судостроительном и многих других.
Серьезную помощь в налаживании агитационно-пропагандистской работы оказывала литературная коллегия ПК. В ее состав входили А. Т. Радзишевский, А. Б. Каринян (Габриелян), Н. И. Подвойский, 3. Т. Фаберкевич, М. С. Ольминский. Обязанностью литературной коллегии являлось составление проектов листовок, утверждение их на заседаниях Петербургского комитета, оказание помощи в деятельности подпольных типографий. Об интенсивности работы коллегии свидетельствуют данные о выпуске большевистских листовок в Петрограде. [90] С конца июля 1914 по февраль 1917 г. в Петрограде было выпущено примерно 160 большевистских листовок общим тиражом около 500 тыс. экземпляров[13].
С февраля 1915 г. ПК начал выпускать газету «Пролетарский голос» и возобновил издание легального большевистского журнала «Вопросы страхования». Всего в 1915-1916 гг. было выпущено четыре номера «Пролетарского голоса» и 25 номеров «Вопросов страхования». Большую помощь питерским большевикам в выпуске нелегальной литературы оказывали В. И. Ленин и ЦК РСДРП. По свидетельству Н. К. Крупской, в мае 1915 г. ЦК РСДРП еженедельно пересылал в Россию по 2 тыс. экземпляров газеты «Социал-демократ», листовок, брошюр.
Пожалуй, не было ни одной крупной экономической и политической проблемы в жизни России, в рабочем движении, в партиях, которая не нашла бы своеобразного отражения в той или иной большевистской листовке. В одном из документов столичной охранки того времени отмечалось: «Петербургский комитет РСДРП действительно оживил деятельность подполья, причем это выразилось в выпуске довольно значительного количества литературы (листовок и брошюр), организации партийной работы на местах, оживлении деятельности заводских большевистских кружков, связи отдельных кружков в районные организации, в распространении нелегальной литературы, организации сходок и массовок... Благодаря этой энергии членов Петербургского комитета РСДРП деятельность большевиков все ширилась»[14].
[1] ЦГАОР СССР, ф. ДП, VII д-во, 1914 г., д. 1953, л. 3-23.
[2] Флеер М. Г. Петербургский комитет большевиков в годы воины 1914-1917 гг. Л., 1927, с. 20-34; ЦГАОР СССР, ф. ДП, VII д-во, 1915 г., д. 1577, л. 13 об.; о деятельности ПК РСДРП летом - осенью 1915 г., см. журнал «История СССР», 1964, № 6, с. 33-59.
[3] Институт истории партии Ленинградского обкома КПСС. Данные биографической картотеки на активных работников Петербургско-Петроградской организации РСДРП (б). В список членов ПК не включен Я. Я. Озол-Осис - секретный агент столичной охранки (Черномор, Буньков). В 1924 г. был разоблачен и расстрелян (см. О записках провокатора Озола. М.-Л., 1931).
[4] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 49, с. 141.
[5] Шляпников А. Канун семнадцатого года, ч. 1. М. - Пг., 1920, с. 182, 189, 195-198, 292; Скородников М. Г. Указ. соч., с. 158.
[6] Вопросы истории КПСС, 1960, № 5, с. 78.
[7] Пролетарский голос, 18 декабря 1916 г.
[8] Сведения приведены по данным воспоминаний старых большевиков. - ЛПА, ф. 4000; по материалам департамента полиции и петроградского охранного отделения. - ЦГАОР СССР, ф. ДП и ПОО.
[9] Очерки истории Ленинградской организации КПСС. Л., 1962, ч. 1, с. 417.
[10] Петроградский пролетариат и большевистская организация в годы империалистической войны. 1914-1917 гг. Л., 1939, с. 274; Тихонов А. Я. Как печаталась подпольная большевистская газета «Пролетарский голос». - В кн. В огне революционных боев (Районы Петрограда в двух революциях 1917 г.). М., 1967, с. 442-444.
[11] Мительман М., Глебов Б., Ульянский А. История Путиловского завода. Изд. 3. М., 1961, с. 535; ЛПА, ф. 4000, оп. 5, д. 1612, л. 3-5.
[12] Листовки петербургских большевиков, т. II, с. 210-213; ЦГВИА, ф. 369, оп. 9, д. 36, ч. 1, л. 279 и об.
[13] Дажина И. М. О нелегальной большевистской печати в годы первой мировой войны. - Вопросы истории КПСС, 1961, № 2, с. 119.
[14] Большевики в годы империалистической войны, с. 203.