В борьбе против царизма и буржуазии, против снижения своего жизненного уровня питерские пролетарии помимо забастовок успешно использовали и такие формы легального рабочего движения, как страховые, профессиональные и кооперативные организации. Больничные кассы, профсоюзы и кооперативы являлись опорными пунктами как экономической, так и политической борьбы рабочего класса.
Наиболее массовыми и действенными из легальных организаций в Петрограде являлись страховые органы - больничные кассы на промышленных предприятиях. В условиях разгрома рабочих типографий, профессиональных союзов, культурно-просветительных обществ больничные, кассы оставались по существу единственными легальными рабочими организациями. На 1 января 1917 г. в Петрограде насчитывалось 80 действующих больничных касс со 176,1 тыс. участников, что составляло 45% от общего числа рабочих[1]. [52]
В больничных кассах была сосредоточена наиболее организованная и сознательная часть рабочих, и в первую очередь металлисты. Подавляющее число больничных касс было сосредоточено на крупных и средних металлообрабатывающих заводах с числом рабочих не менее 200. Так, в объединенной больничной кассе Путиловского завода и судоверфи в 1916 г. насчитывалось 26 499 человек, на заводах «Новый Лесснер» и «Старый Лесснер» - 9681, Металлическом заводе - 7870 и т. д.[2] Медленнее организация касс шла на предприятиях текстильной, химической, кожевенной, полиграфической отраслей промышленности. На 1 марта 1915 г. у типографских рабочих насчитывалось всего четыре больничных кассы с 2500 участниками, хотя в столице работало не менее 30 тыс. печатников[3]. Пролетарии мелких и полуремесленных предприятий вообще не имели права на свои страховые органы.
Страховое движение в годы войны развивалось по трем направлениям: создания единой общегородской больничной кассы, передачи всей медицинской помощи в руки рабочих масс, завоевания полной независимости в страховом движении от предпринимателей.
Большую работу по руководству деятельностью больничных касс проводила рабочая группа Петроградского страхового совета, большевистская по своему составу. К концу 1915 г. в составе рабочей группы Страхового совета из 15 рабочих представителей осталось только 4, остальные 11 были арестованы. В этих условиях Страховой совет (старого состава), состоящий из чиновников и представителей промышленников, повел решительную борьбу против рабочих страховых органов, стремясь ослабить в них большевистское влияние[4]. Действия совета вызвали возмущение пролетариата города. Министерство торговли и промышленности разрешило провести новые выборы членов и их заместителей в рабочую группу Страхового совета.
Предвыборная кампания, развернувшаяся в декабре 1915 - январе 1916 г., проходила в ожесточенной борьбе между большевиками и меньшевиками-ликвидаторами. Петербургским комитетом РСДРП и редакцией большевистского журнала «Вопросы страхования» был составлен «Наказ представителям рабочих в Страховом совете». Пропагандируя большевистскую страховую [53] программу, «Наказ» широко обсуждался на предприятиях и был принят подавляющим большинством рабочих. На дополнительных выборах в столичный Страховой совет 31 января 1916 г. питерские большевики одержали внушительную победу: в совет были избраны 10 большевиков и 1 меньшевик. Среди избранных членов и их заместителей в Страховом совете оказались рабочие-большевики И. Г. Егоров, К. А. Николаев - от Путиловского завода, К. Н. Блохин - от Петроградского трампарка, В. И. Савинов - от «Старого Парвиайнена» и др.[5]
Крупный успех одержали большевики и на выборах 16 октября 1916 г. в рабочую группу Петроградского страхового присутствия, где к марту 1915 г. из 6 рабочих представителей вследствие арестов осталось только два члена. На этот раз питерские пролетарии избрали в присутствие двух членов и трех заместителей - сторонников большевистского журнала «Вопросы страхования»[6].
Восстановление рабочих групп (большевистского направления) в Страховом совете и присутствии позволило значительно улучшить координацию совместных действий больничных касс в масштабе Петрограда. Члены рабочей группы внутри и вне Страхового совета отстаивали требования большевистского страхового «Наказа», боролись за самостоятельность больничных касс на предприятиях и высвобождение их из-под правительственной опеки и контроля со стороны фабричной инспекции[7]. Последовательной борьбой с промышленниками и фабрично-заводской администрацией питерские пролетарии добивались изменения состава общих собраний и правлений больничных касс путем явочного лишения (или чаще сужения) прав представительства хозяйских назначенцев и увеличения в них числа своих, рабочих представителей. Большевикам и передовым рабочим приходилось вести также упорную борьбу с эсерами и меньшевиками-оборонцами, которые, пользуясь изменением социального состава пролетариата, стремились подчинить себе страховое движение. Петербургский комитет РСДРП указывал: «В страховых учреждениях поэтому необходимо, чтобы интересы рабочих защищались действительными представителями организованных пролетариев, а не лакействующими гвоздевцами»[8]. [54]
Серьезных успехов в борьбе за экономические интересы рабочих в 1915 - начале 1917 г. добивались те больничные кассы, где в общих собраниях и правлениях было сильным и сплоченным пролетарское представительство. Такое положение сложилось в больничных кассах заводов Путиловского, «Сименс - Шуккерт», Эриксона, «Нового Лесснера», Металлического, Вагоностроительного, фабрики «Скороход», заводов Я. М. Айваза, Франко-Русского, Дюфлона, Гейслера и целого ряда других[9]. Страховые органы на этих предприятиях, в большинстве случаев возглавляемые большевиками и передовыми пролетариями, единодушно выступали за полное самоуправление больничных касс, за передачу медицинской помощи в ведение рабочих, оплату заводоуправлениями расходов по увечьям и инвалидности рабочих и полное обеспечение членов их семей и т. п. Чем сильнее был накал классовой борьбы рабочего класса, тем большие успехи он одерживал в страховом движении.
На промышленных предприятиях Петрограда имелось немало и таких больничных касс, где преобладали хозяйские назначенцы. Пользуясь пассивностью рабочих и засорением их состава мелкобуржуазными элементами, владельцы и администрация этих предприятий устанавливали свой контроль над деятельностью больничных касс путем руководства выборами в общие собрания и правления. Такое положение сложилось в кассах средних и мелких металлообрабатывающих предприятий (Артура Коппеля, А. М. Оуфа и др.), на кожевенных фабриках (Н. А. Столярова, Н. И. Петрова и др.), текстильных (фабрика К. Я. Паля, Невская ниточная мануфактура и др.)[10].
От влияния рабочего представительства в правлениях больничных касс зависел состав страховых служащих - председателей, секретарей, заместителей секретарей, делопроизводителей, счетоводов. В те кассы, где и правлениях преобладали представители пролетариев, в качестве служащих приглашались только защитники интересов рабочего класса. В Путиловской больничной кассе в качестве секретарей, членов правления и служащих разновременно работали не менее 35-40 большевиков, в кассе завода Эриксона - 7, в объединенной кассе «Нового Лесснера» и «Старого Лесснера» - 10-12, [55] на «Старом Парвиайнене» - 5, Сименс - Гальске - 3, Гейслера - 3 большевика[11]. В больничной кассе фабрики «Треугольник» действовала сплоченная группа большевиков, в мае - июне 1915 г. секретарем больничной кассы работал В. В. Куйбышев, служащими в кассе были В. Ф. Егорова, О. Р. Остренко-Остроухова, П. Ф. Стяжкина, Ш. 3. Элиава[12]. Большевики также работали в больничных кассах заводов «Сименс-Шуккерт», «Феникс», Металлического, Вагоностроительного, «Вулкан», Ф. Штудера, фабрики «Скороход», «Невка», Н. А. Столярова[13] и многих других. Видный работник Петроградской организации большевиков А. А. Андреев вспоминает: «В Питере больничные кассы были в руках большевиков. В своем большинстве секретари касс были большевики. Набор сотрудников фактически контролировался партийными организациями»[14].
Иное положение складывалось в тех больничных кассах, где большинство в правлениях имели представители администрации и хозяйские назначенцы. Как правило, в этих кассах на должностях секретарей, их заместителей подвизалось немало оборонцев. Меньшевики и эсеры преобладали в правлениях больничных касс Металлического, «Русского Рено», Гвоздильного, Вестингауза, Артура Коппеля, Шлиссельбургского порохового заводов, ряда кожевенных и текстильных предприятий. Эсеро-меньшевистские правления больничных касс старались действовать в легальных рамках страхового закона 1912 г., ограничивая свою работу чисто экономическими и медико-юридическими функциями. Они стремились страховые организации превратить в хозяйственно-административные придатки заводоуправлений[15].
Антирабочая деятельность администрации, социал-предательская тактика меньшевиков и эсеров в страховом движении наталкивались на растущее сопротивление рабочих уполномоченных. Эту борьбу возглавляли питерские большевики, редакционная коллегия журнала «Вопросы страхования», рабочая группа Страхового совета. Отмечая успех борьбы большевиков за страховые органы, начальник петроградской охранки 31 декабря 1915 г. сообщал в департамент полиции: «Ленинцы прекрасно учитывают огромное значение сферы легальных возможностей и пользуются всякой мало-мальски благоприятно сложившейся обстановкой для того, [56] чтобы вытеснить из легальных рабочих учреждений представителей инакомыслящих социалистических партий, групп, течений» (т. е. меньшевиков и эсеров. - И. Л.)[16].
В годы войны петроградские больничные кассы добились серьезных успехов в деле страхования рабочих и оказания медицинской помощи членам их семей. Страховой закон 1912 г. обязывал больничные кассы выплачивать рабочим и работницам денежные пособия в случае заболевания, увечья, родов, по случаю смерти. Страховые фонды касс складывались из 2% отчислений с заработной платы рабочих и из приплат предпринимателей в размере от 1/2 до 2/3 страховых взносов рабочих. Размер пособия обычно равнялся до 2/3 дневного заработка начиная с четвертого дня заболевания. Выплачивалось пособие в течение шести месяцев при непрерывной болезни и в течение семи месяцев в одном году при болезни с перерывами. У семейных рабочих размер пособия по болезни составлял 2/3, у одиноких - 1/2 заработной платы. В случае смерти пособие колебалось в границах от 20 до 30-кратного дневного заработка[17].
Наивысший размер пособий рабочим выдавался на тех предприятиях, где в правлениях или на общих собраниях больничных касс преобладали пролетарские представители. Здесь участники больничных касс добивались выплаты пособий не только с первого дня болезни, но и за праздничные дни, за дни стачек. Подобных результатов в страховом движении достигли рабочие Путиловского завода, «Нового Лесснера» и «Старого Лесснера», Эриксона, Вагоностроительного, бумагопрядильни Джемса Бека, т-ва Русской мануфактуры, «Вулкана», фабрики «Скороход» и т. д. В тех же больничных кассах, в которых хозяйничали администрация и назначенцы, размеры пособий были мизерными и выплачивались, - согласно закону, с четвертого дня болезни и только за рабочие дни.
Большое значение страховые органы уделяли оказанию рабочим и их семьям медицинской помощи. Страховой закон предусматривал лечение участников больничных касс за счет средств, выделяемых предприятиями. Однако этих средств явно не хватало как на амбулаторное, так и на стационарное (только для тяжелобольных) [57] лечение. Поэтому больничные кассы, находившиеся в руках пролетариев и под влиянием большевиков, стремились всю медицинскую помощь взять из-под контроля предпринимателей и передать в руки самих рабочих. Ярким проявлением этого явилась борьба передовых больничных касс за создание лечебниц.
Первая рабочая лечебница была открыта 23 августа 1915 г. пятью больничными кассами ведущих предприятий Выборгской стороны. Инициатива организации лечебницы принадлежала больничной кассе завода «Новый Лесснер», где преобладающим влиянием пользовались большевики. Корреспондент «Вопросов страхования», приветствуя открытие Выборгской районной лечебницы, писал: «Мы уверены, что вместе с нами и весь рабочий класс России приветствует этот первый опорный пункт на пути завоевания передачи медицинской помощи в руки рабочих и полного самоуправления больничных касс»[18]. Вслед за Выборгской лечебницей в течение 1916 г. были открыты Московская, Петроградская и Василеостровская районные лечебницы.
В организации четырех районных лечебниц в Петрограде приняли участие 19 больничных касс (23,2% всех действующих касс) промышленных предприятий. Общее количество участников этих касс достигало почти 50 тыс. (28% всех участников касс). Районные лечебницы обслуживали почти 100 тыс. членов семей участников касс. Это была одна из крупных побед питерского пролетариата в экономической области периода войны.
В длительной борьбе с предпринимателями больничные кассы добивались открытия при заводах лечебниц, амбулаторий, санаториев, снижения цен на медикаменты. Больничная касса фабрики «Скороход» добилась от администрации отправления рабочих, больных туберкулезом, на лечение в деревни с выплатой пособия за месяц вперед, оплаты пяти коек для санаторного лечения рабочих[19]. По настоянию больничной кассы заводоуправление Путиловского завода для рабочих-туберкулезников арендовало 125 коек в санатории «Белый цветок»; правда, они приходились на 30 тысяч путиловцев[20]. Участники больничной кассы завода «Сименс-Шуккерт» заставили заводоуправление летом 1916 г. открыть заводскую амбулаторию, где больных принимал врач, оплачивать проезд рабочих по 10 коп. в глазную лечебницу [58] и бесплатный прием у врача-окулиста[21]. Подобных же результатов в страховом движении добивались рабочие Металлического завода, Эриксона, «Нового Лесснера» и др. Но все же это были не частые, а одиночные примеры.
Больничные кассы Петрограда настойчиво боролись за осуществление одного из центральных пунктов большевистской страховой программы - создание общегородского центра больничных касс. Движение за общегородскую кассу началось с лета 1915 г. на предприятиях Выборгской, Петроградской сторон и Московской заставы. На ряде предприятий собрания больничных касс выносили резолюции с требованием создания общегородской кассы. Важным шагом на пути к организации общегородской кассы явилось подписание в ноябре 1916 г. договора между хозяйственным комитетом Петроградской районной лечебницы «Самопомощь» и хозяйственно-медицинской комиссией Выборгской районной лечебницы. Согласно договору, участники больничных касс восьми заводов и фабрик Выборгской стороны («Новый Лесснер», Эриксона, «Феникс», Л. Нобеля, Я. М. Айваза, «Старый Парвиайнен», П. В. Барановского, Сампсониевская мануфактура) и члены их семей, проживавшие в Петроградском районе, могли пользоваться лечебницей «Самопомощь» на равных условиях с участниками касс, уже лечившимися в ней. В такой же мере участники и члены их семей четырех предприятий Петроградской стороны («Вулкан», «Лан-гензипен», И. А. Семенова, Ф. Кана), но проживавшие в Выборгском районе, пользовались Выборгской районной лечебницей. Расходы по содержанию лечебницы оплачивались взаимно хозяйственными комиссиями по количеству их посещений участниками и членами семей[22].
Большего в организаций общегородской кассы больничным кассам города добиться не удалось, ибо страховой закон 1912 г. запрещал объединение страховых организаций в городском и районном масштабах. Петроградские предприниматели наотрез отказывались признать создание подобного общегородского центра. Общегородская больничная касса в Петрограде была создана в столице лишь после Февральской революции 1917 г. [59]
Петроградская организация большевиков успешно использовала легальные страховые органы для проведения через них агитационно-массовой работы. Помещения больничных касс служили местом для проведения партийных собраний, организации явок, хранения и распространения нелегальной литературы. Нередко на собраниях участников больничных касс, районных страховых собраниях большевики пропагандировали ленинские антивоенные лозунги, определяли экономические и политические задачи пролетарского движения. Через больничные кассы оказывалась материальная помощь политическим заключенным и ссыльным, страховым работникам, арестованным полицией, их семьям.
Военно-полицейские власти подвергали больничные кассы систематическим репрессиям. По нашим подсчетам, с августа 1914 по декабрь 1916 г. царские власти произвели обыски и разгромы в больничных кассах не менее 77 раз. Однако страховое движение питерского пролетариата продолжало жить и развиваться, представляя собой один из важных легальных опорных пунктов революционной борьбы военных лет.
В период войны профессиональное движение в Петрограде не приобрело столь широкого размаха, как страховое. Оно протекало в крайне тяжелых условиях. Военно-полицейские власти и Особое присутствие по делам об обществах наотрез отказывались легализовать в обстановке войны профессиональные союзы, помня их боевую направленность в 1905-1907 и 1910-1914 гг. В период с августа 1914 по февраль 1917 г. питерские пролетарии подавали не менее 15 раз проекты уставов профсоюзов для их регистрации в Особое присутствие и только в пяти случаях присутствие их регистрировало. Учредители профсоюза металлистов пять раз посылали проект устава в присутствие, учредители союза текстильщиков - три раза, и всегда следовал отказ[23].
С введением военного положения питерские профсоюзы перешли на нелегальное положение. В этих условиях работа профсоюзов тесно переплеталась с деятельностью большевистской организации, партийных ячеек на предприятиях города. В условиях нелегального существования профессиональные союзы утратили ряд специфических функций: легального объединения рабочих по отраслям производства, массовости, возможности активного [60] влияния на экономическое и страховое движение, на культурно-просветительную работу. Все это сужало деятельность нелегальных профсоюзов, но не могло приостановить их работу.
К началу 1917 г. в Петрограде действовали 11 нелегальных и 3 легальных профессиональных союза (или профсоюзные инициативные группы); в них объединялось около 9-10 тыс. рабочих и служащих[24]. Это были боевые рабочие союзы металлистов (около 4 тыс. членов), печатников (около 1500), текстильщиков (500-600), булочников (около 600), швейников (100), строителей (200), железнодорожников (300), трамвайщиков (200), кожевников (150), деревообделочников (200)[25]. Все эти профсоюзы в отношении войны и царизма занимали революционную, пораженческую позицию. Здесь сказывалось влияние большевиков, которые доминировали в профсоюзном движении. «В Питере... профессиональные союзы е д и н ы, - писал В. И. Ленин в июне 1914 г. - Все дело в том, что в этих союзах п о л н е й ш е е преобладание п р а в д и с т о в»[26].
Наоборот, в трех легальных, непролетарских, союзах - служащих печатных заведений (900 членов), фармацевтов (600), приказчиков (500) и дворников (500) - преобладали оборонческие настроения.
Инициатива восстановления нелегальных профессиональных организаций принадлежала большевикам, передовым рабочим. Первыми восстанавливали свои правления и организации те профсоюзы, которые меньше пострадали от полицейских налетов. Уже в декабре 1914 г. свои правления воссоздали профсоюзы булочников, швейников и печатников.
Восстановлением союза булочников руководила инициативная группа во главе с большевиком-пекарем, членом ПК РСДРП Б. И. Ивановым. Ядро профсоюза составили 60 пекарей булочных и пекарей М. А. Кошкина, расположенных на Выборгской стороне. К началу 1916 г. союз объединял крупные булочные и пекарни города. В профсоюзе насчитывалось 200 членов, а через год - 500-600. В нем было прочное влияние большевиков, которых насчитывалось до 70 человек. Союз имел подпольную типографию, кассу взаимопомощи, посылал своего представителя в состав ПК РСДРП. Возглавлял союз подпольный общегородской комитет профсоюза [61] булочников, в его состав входили большевики и эсеры-максималисты[27].
Нелегальный профсоюз швейников был восстановлен в ноябре - декабре 1914 г. инициативной группой большевиков (Н. М. Давыдов, В. М. Лебедев, Н. И. Ионов, А. Ф. Шляхов). Союз был организован под видом артельной мастерской. Она служила швейникам не только для производства, но и для проведения нелегальных собраний, явок; здесь скрывались партработники, хранилась и изучалась антивоенная литература. Профсоюзные средства шли на оказание помощи политзаключенным, подпольщикам, безработным[28].
В тяжелых условиях работал профсоюз печатников. После того как власти отказались зарегистрировать проект устава (октябрь 1914 г.), группа печатников в январе 1915 г. организовала нелегальный союз. Высшим органом его являлось правление, которое в целях конспирации избиралось закрытой баллотировкой на собрании делегатов от предприятий. Фамилии избранных членов правления делегатам не сообщались. Делегаты избирались членами союза от каждой типографии. Они собирали членские взносы, посещали делегатские собрания; о принятых решениях информировались только активисты профсоюза. Для лучшей связи с массами все предприятия (типографии) были разделены на 10 районов. Каждый район имел своего председателя, который и был связан с правлением союза. В него входили большевики, игравшие в нем активную роль, меньшевики и эсеры. Союз имел легальный орган «Наше печатное дело», редакция которого стояла на социал-оборонческих позициях. В отличие от редакции правление союза стояло на антивоенных позициях. Осенью 1916 г. последовали аресты активистов союза, в подполье действовала инициативная группа печатников[29].
С весны 1915 г. питерские металлисты боролись за возрождение своего боевого профсоюза. В марте - апреле большевики-металлисты П. И. Петров, И. А. Козловский, А. Н. Разоренов, М. И. Власов с заводов «Сименс- Шуккерт» и Вестингауза (Московская застава) создали инициативную группу по восстановлению союза[30]. Эта работа была продолжена Петербургским комитетом, который в июле 1915 г. призвал рабочих «выковать новые мощные рельсы рабочего движения» и создавать [62] «нелегальные профессиональные союзы»[31]. И конце 1915 - начале 1916 г. по указанию ПК на металлообрабатывающих предприятиях были созданы стачечные комитеты (часто под легальным прикрытием продовольственных комиссий), которые в определенной мере и выполняли функции низовых профорганизаций.
Весной 1916 г. питерские металлисты усилили борьбу за создание легального профсоюза. Стремясь перехватить инициативу у большевиков, 23 марта рабочая группа ЦВПК, думская фракция и Инициативная группа меньшевиков обсудили проект устава общества «Металлист». Несколько позднее в выработку устава включились большевики. Только 21 июля Особое присутствие зарегистрировало устав профсоюза. В союз записалось 3 тыс. человек, через месяц уже было 4 тыс. На его нужды рабочие сразу же внесли около 500 руб. Велась подготовка к выпуску журнала[32]. Внутри союза развернулась ожесточенная борьба между большевистски настроенными членами и социал-оборонцами по основным вопросам рабочего движения. 27 августа 1916 г. власти закрыли союз металлистов. Союз вновь перешел на нелегальное положение и легализовался лишь в дни Февральской революции.
В нелегальных условиях работал профсоюз текстильщиков, которым руководили большевики и меньшевики-интернационалисты. Союз выпустил по два номера журналов «Текстильщик» и «Рабочие ведомости» антивоенного направления. В августе 1916 г. после утверждения в Особом присутствии устава профсоюз перешел на полулегальное положение, но учредительного собрания провести не удалось[33].
Деятельность профсоюзов и их инициативных групп координировалась подпольной Профессиональной группой при Петербургском комитете РСДРП. Большевики направляли профсоюзное движение по революционному и антивоенному пути. Профсоюзы часто выпускали листовки и обращения к рабочим с призывами к революционной борьбе. В листовке-воззвании профсоюза металлистов, выпущенной весной 1915 г., рабочие призывались «во имя пролетарского интернационализма сплотиться вокруг своего красного знамени, энергично и громко протестовать» против войны и царизма[34]. В первомайской 1916 г. листовке профсоюза булочников разоблачалась [63] предательская тактика российского и международного оппортунизма, содержался призыв: «Товарищи, будем праздновать день Первого мая с требованием: «Долой войну!» Да здравствует братство народов! Да здравствует Третий Интернационал!»[35] Выпуск этих листовок способствовал росту антивоенных настроений среди членов профсоюзов, широких рабочих масс.
В. И. Ленин и Заграничное бюро ЦК постоянно интересовались деятельностью петроградских профсоюзов и больничных касс, просили работников Русского бюро ЦК систематически освещать их работу. Обобщая опыт российского и международного рабочего и профсоюзного движения, В. И. Ленин подчеркивал необходимость создания массовых, производственных и централизованных профсоюзов в противовес раздробленным, узкоцеховым, тред-юнионистским объединениям[36].
Как в стачечном, так и в страховом движении в петроградских профсоюзах проявлялись две тенденции: революционно-интернационалистская и оборонческо-реформистская. Если первая тенденция отражала настроения и действия почти 4/5 всех членов профсоюзов, наиболее боевой и организованной части рабочих, то вторая пользовалась поддержкой лишь у 1/5 членов профсоюзов (главным образом легальных союзов), у верхушечной, высокооплачиваемой и соглашательски настроенной части рабочих и фабрично-заводских служащих.
Эсеро-меньшевистские руководители насаждали идеи соглашательства, социал-реформизма и оборончества среди рядовых членов союзов приказчиков, служащих в печатных заведениях, печатников, фармацевтов. Мелкобуржуазные деятели выступали как против последовательно революционных действий профсоюзов, так и против наступательной стачечной борьбы питерских рабочих. В январе - феврале 1916 г. рабочей группой ЦВПК был разработан проект о временной примирительной камере. Оборонческие профсоюзы ухватились за него и начали всемерно пропагандировать в рабочей среде. «Реальное значение примирительных камер мы видим в том, - вещал оборонческий журнал «Наше печатное дело», - что они являются теми учреждениями, которые имеют возможность улаживать возникающие между рабочими и предпринимателями конфликты путем третейского разбирательства, не доводя дело, без [64] особой на то необходимости, до стачки, ибо стачка есть оружие обоюдоострое, одинаково бьющее как предпринимателя, так и рабочего»[37]. Меньшевики и эсеры-оборонцы стремились превратить петроградские профсоюзы в разновидность соглашательских примирительных камер, лишить их классовой направленности и боевого духа.
Городская организация большевиков настойчиво и последовательно разоблачала предательские действия социал-оборонцев в профсоюзном движении, особенно широкий размах эта кампания приобрела в канун 1917 г.
Профессиональные союзы (в первую очередь нелегальные) принимали активное участие в руководстве экономической борьбой пролетариата. В. И. Ленин указывал: «...в деле руководства экономической борьбой нужно сотрудничество с.-д. партийных ячеек с профессиональными союзами...»[38]
Наиболее успешно экономическими стачками питерских рабочих руководили профсоюзы металлистов, булочников, швейников, печатников, текстильщиков, ряда других. Чаще всего эти профсоюзы действовали вместе с районными комитетами и фабрично-заводскими ячейками большевиков, а также с представителями меньшевиков-интернационалистов. Профсоюзы принимали участие в выработке единых экономических требований, создавали забастовочные комитеты и стачечные денежные фонды, организовывали выдачу пособий стачечникам, их семьям. В январе - феврале 1916 г. профсоюз булочников успешно руководил общегородской стачкой 2700 рабочих 21 пекарни и булочной. Упорной борьбой питерские булочники добились 6-рублевой надбавки и выдачи бесплатных булок на 3 рубля в месяц. В начале 1916 г. активизировалась экономическая борьба рабочих-печатников. С марта по июнь 1916 г. печатники провели 16 экономических стачек, требуя повышения зарплаты, с 1259 стачечниками, причем в 8 случаях рабочие добились полного или частичного удовлетворения требований.
Деятельность профсоюзов в Петрограде следует рассматривать как положительное явление. Профсоюзы вовлекли в экономическую борьбу значительное количество рабочих хлебобулочного, полиграфического, швейного [65] производства, служащих-фармацевтов. При посредстве нелегальных союзов в годы войны удалось сохранить опытные профсоюзные кадры, которые после свержения царизма возглавили профдвижение в столице.
Осенью 1915 г. в петроградском рабочем движении появилась и такая своеобразная форма экономической борьбы, как кооперативные объединения. Кооперативное движение зародилось в условиях глубочайшего продовольственного кризиса и роста дороговизны. Оно выражало стремление пролетариата разрешить продовольственный вопрос собственными силами.
Инициатива создания рабочих кооперативов принадлежала передовым пролетариям крупных металлообрабатывающих заводов. В октябре - ноябре 1915 г. на целом ряде предприятий («Новом Лесснере», «Фениксе», Эриксона, Дюфлона, Франко-Русском, «Скороходе») состоялись общезаводские собрания, посвященные кооперативному строительству. По свидетельству охранки, рабочие-активисты в своих выступлениях указывали, что «кооперативное движение есть одна из форм рабочего движения вообще и что его необходимо использовать в целях не только экономической, но и политической организации рабочего класса»[39].
Кооперативное движение сразу же приняло массовый характер. В нем так же, как в страховом и в профсоюзном движении, определились две линии: последовательно революционная и реформистско-оборонческая. Если пролетарские массы под влиянием большевиков выступали за революционный путь в кооперативном строительстве, то организаторы кооперативно-потребительских обществ - либерально-буржуазные деятели, правые меньшевики и эсеры - толкали это движение на реформистский, чисто экономический путь развития.
Эту борьбу можно проследить на примере организации Выборгского рабочего кооператива. В ноябре 1915 г. владельцы заводов «Новый Лесснер», «Старый Лесснер», Эриксона, Л. Нобеля, «Феникс» совместно с группой меньшевиков-оборонцев К. А. Гвоздевым, Г. Е.Брейдо, В. М. Абросимовым, Г. А. Кузьминым приняли решение о создании «Общества потребителей служащих и рабочих заводов и фабрик Выборгской стороны». Учредители кооператива призывали рабочих «приложить усилия в борьбе с дороговизной... позаботиться о себе [66] и своих близких, а для этого необходимо соединиться в дружную семью (с промышленниками. - И. Л.), не жалея ни личного труда, ни материальных средств (на промышленников! - И. Л.)»[40].
Предприниматели на финансирование кооператива отпускали 100 тыс. руб. В зависимости от внесенной суммы на бюджет кооператива каждый из них мог располагать и соответствующим количеством голосов в правлении и на собрании уполномоченных. Причем вступительный пай устанавливался в 10 руб., а так как учредители рассчитывали в кооперативе объединить не менее 25-30 тыс. рабочих, то владельцы предприятий с лихвой покрывали свой 100-тысячный аванс. При таких условиях промышленники полностью подчинили бы себе Выборгский кооператив и дополнительно наживались бы на его членах.
Подобные условия создания Выборгского кооператива вызвали законное возмущение рабочих-выборжцев. В резолюции собрания рабочих завода Эриксона подчеркивалось: «кооперация есть одна из форм рабочего движения вообще, необходимо подумать о своих, независимых от фабрикантов, рабочих обществах»[41]. Подобные резолюции были приняты и на других предприятиях. На первом же учредительном собрании выборжцы отказались от участия в хозяйском кооперативе. Основная масса пролетариев с незначительной суммой паевых средств организовала независимый Выборгский рабочий кооператив. Большинство в его правлении захватили эсеры и меньшевики; два большевика были избраны в ревизионную комиссию. В июне 1916 г. кооператив объединял 5 тыс. членов, к январю 1917 г. - 11 тыс.[42]
К февралю 1917 г. в Петрограде действовали два общегородских, 21 районный (и подрайонный) кооператив, 13 заводских потребительских обществ и рабочих столовых (на правах кооперативов), 4 профессиональных и 3 смешанно-демократических кооператива. В 38 независимых рабочих кооперативах объединялось не менее 70-80 тыс. питерских пролетариев и до 15 тыс. заводских мастеров и служащих. В трех смешанно-демократических кооперативах насчитывалось не более 4-5 тыс. представителей демократической интеллигенции, а также торговцев, лавочников и частично рабочих[43]. [67]
В отличие от страховых и профсоюзных организаций петроградские кооперативы не стали боевыми, революционными организациями питерского пролетариата. В деятельности большинства кооперативов проявлялось классово ограниченное реформистское направление.
На развитии кооперативного движения в Петрограде отрицательно сказывались следующие причины.
Во-первых, только что возникшие рабочие кооперативы не имели опыта и традиции революционной борьбы, который имели страховые и профсоюзные организации. Имевшийся с 1906 г. опыт кооперативного строительства у питерских рабочих был негативным и крайне незначительным[44].
Во-вторых, мелкобуржуазный состав большинства кооперативов отражал изменения, происшедшие в среде петроградских рабочих за годы войны. Либерально-буржуазные и эсеро-меньшевистские лидеры считали, что кооперативы должны носить не классово-пролетарский, а общегражданский характер, поскольку в борьбе с дороговизной были якобы «заинтересованы все слои населения». В результате этого учредители и правления целого ряда рабочих кооперативов (особенно там, где ощущалась нехватка оборотного капитала) разрешали вступать в потребительные общества наряду с пролетариями буржуазным и мелкобуржуазным элементам. Подавляющее большинство политически активных питерских рабочих работали в нелегальных партийных, профсоюзных и легальных страховых организациях, участвовали в стачечной борьбе. Из всех рабочих организаций Петрограда кооперативы были наиболее бедны революционным пролетарским элементом.
В-третьих, во главе петроградского кооперативного движения оказались мелкобуржуазные партийные группировки. Меньшевики и эсеры, используя тягу рабочих к борьбе с дороговизной и голодом, стремились через кооперативы усилить социал-шовинистическое влияние на пролетарские массы, подчинить их воздействию буржуазной оппозиции. При помощи кооперативов мелкобуржуазные политики рассчитывали объединить всех рабочих без различия их партийной и фракционной принадлежности, изолировав их от боевого большевистского авангарда.
Невзирая на засилье оборонцев в кооперативах, большевики [68] и передовые пролетарии стремились революционизировать кооперативное движение. В январе 1916 г. петроградская охранка сообщала в Департамент полиции: «Революционно настроенные элементы стремятся использовать кооперативы исключительно как удобную для них форму «легальных возможностей»»[45].
14 апреля 1916 г. организовался единый общегородской кооперативный центр - Петроградский союз потребительных обществ. В июне 1916 г. в союз входило 11 рабочих кооперативов с 11 тыс. членов, в феврале 1917 г. - уже 28 кооперативов (из них 20 рабочих и 3 смешанно-демократических) с 50 тыс. членов. Большинство в правлении союза находилось в руках меньшевиков, эсеров и беспартийных - рабочих и группы либеральной интеллигенции. Деятельность союза заключалась в координации действий кооперативов, оптовой закупке продовольствия и товаров первой необходимости и распределении их среди кооперативов, проведении культурно-просветительной работы. Продовольствие (мясо, муку, молоко, картофель), дрова, дешевые ткани, обувь союз приобретал при посредничестве столичного Общества оптовых закупок и затем передавал их кооперативам. В свою очередь кооперативы продавали продукты через свои лавки потребителям по ценам несколько ниже городских и рыночных; часть продуктов шла на снабжение рабочих столовых. Для закупки продуктов при союзе был создан объединенный закупочный фонд.
С осени 1916 г. начались серьезные перебои в снабжении кооперативов продуктами. С середины февраля 1917 г. союз потребительских обществ перестал совсем получать муку. Царские и городские буржуазные власти проводили тактику пренебрежения к продовольственным нуждам рабочих кооперативов. Реформистская тактика правления Союза потребительских обществ вызывала растущее недовольство рабочих - членов кооперативов.
Наиболее дееспособными оказались те рабочие кооперативы, в правлениях которых большинство имели рабочие представители и правления которых проводили независимую линию от промышленников. Так, в правлении Выборгского рабочего кооператива большинство составляли представители пролетариев. Кооператив имел отделения, лавки, рабочие столовые на предприятиях [69] района: Эриксона, «Новом Лесснере», Л. Нобеля, Парвиайнена, Металлическом, «Фениксе», Л. Е. Кенига, «Промете» и др. Причем значительная часть рабочих этих заводов пользовалась услугами кооператива, не записывалась в него и не вносила 10-рублевого пая, рассматривая кооператив как свой рабочий орган. Эти пролетарии и вносили революционизирующую струю в деятельность кооператива. Рабочие не члены потребительного общества по своему почину избрали своих представителей в собрание уполномоченных. При кооперативном правлении ими была явочно организована лавочная комиссия. Лавочная комиссия организовала систематическое снабжение продуктами рабочие лавки и столовые. В июне - июле 1916 г. с продажей свинины в лавках ежедневная выручка кооператива достигала 7 тыс. руб., а приток новых членов -до 100 человек в день. Лавочная комиссия и рабочие-активисты добивались организованной работы лавок, столовых, правильного и равномерного распределения продуктов среди рабочих семей, организации порядка в массовых очередях. Кооператив предложил своим заводским отделениям взять в свои руки и распределение сахара, который поступал в заводоуправления. Под давлением требований рабочих, поддержавших инициативу кооператива, администрация предприятий Эриксона, Парвиайнена, «Промет», Л. Е. Кенига вынуждена была распределение сахара передать в руки рабочих представителей. Выборгский кооператив принимал также меры к снабжению продуктами рабочих кооперативов и в других районах столицы[46]. При Выборгском кооперативе функционировал книжный отдел, который снабжал выборжцев книгами. В подобном же направлении, как и в Выборгском кооперативе, протекала деятельность в рабочих кооперативах «Кузнец», Обуховского сталелитейного завода, «Лесное», «Друкарь»[47].
Петроградское кооперативное движение способствовало определенному облегчению экономического и продовольственного положения рабочих и их семей, но не более. В то же время через кооперативы мелкобуржуазные партийные группировки стремились усилить влияние на рабочие массы в оборонческом и реформистском направлении. Если в ходе Февральской революции страховые и нелегальные профсоюзные организации (наряду [70] с крупнейшими и крупными предприятиями) являлись опорными пунктами питерских революционных пролетариев, возглавлявшимися большевиками, то кооперативы и легальные профсоюзы (наряду с некоторой частью больничных касс) являлись базами консолидации сил «рабочей аристократии», отчасти мелкобуржуазных и неорганизованных прослоек в рабочей массе, находившимися под влиянием меньшевиков и эсеров.
Революционная борьба петроградских рабочих в годы первой мировой войны являлась составной частью общероссийского пролетарского движения. Общей тенденцией развития борьбы рабочего класса в этот период было увеличение удельного веса политических выступлений, переход от единичных и разрозненных стачек к массовой революционной стачке. В годы войны рабочее движение в России поднялось на новую, высшую ступень своего развития. Ускорился процесс роста сознательности и организованности рабочих, расширилось и укрепилось влияние большевистской партии.
В авангарде российского пролетариата, как и в предшествующие периоды, шли питерские рабочие. Январско-февральские выступления петроградского пролетариата явились прямыми предшественниками второй русской революции. «Ждать и молчать больше нельзя. Рабочий класс и крестьяне... подав друг другу руки, должны повести борьбу со всей царской кликой... - говорилось в листовке ПК РСДРП, выпущенной 18-22 февраля 1917 г. - Настало время открытой борьбы!»[48]
Наступал период решительной и ожесточенной борьбы с царским самодержавием.
[1] Рабочее движение в Петрограде, с. 425-426.
[2] ЦГИА СССР, ф. 23, оп. 16, д. 316, л. 2, 6 об.
[3] Страхование рабочих, 1915, № 3, с. 22.
[4] Вопросы страхования, 1915, № 9 (47), с. 12-13.
[5] Вопросы страхования, 1916, № 8 (52), с. 2-3.
[6] Вопросы страхования, 1916, № 11 (60), с. 2.
[7] Вопросы страхования, 1915, № 9 (47), с. 12-13; 1916, № 1 (50), с. 2; 1916, № 11 (60), с. 2-3, и др.
[8] Листовки петербургских большевиков, т. II, с. 188.
[9] Вопросы страхования, 1916, № 2 (51), с. 12, 1916, № 6-7 (55-56), с. 36; ЦГИА СССР, ф. 23, оп. 16, д. 316, л. 2--16.
[10] Вопросы страхования, 1916, № 6-7 (55-56), с. 10; 1916, № 9 (58), с. 10; Текстильщик, 1915, № 1, с. 7.
[11] Кащевская Е. И. Больничная касса Путиловского завода. - Вопросы истории КПСС, 1963, № 8, с. 101-102; ЛГИА, ф. 1229, oп 1, д. 808, л. 39, 40, 54; ЦГАОР СССР, ф. ДП, VII д-во, 1915 г., д. 2472, л. 8; Личный архив Н. Ф. Свешникова и М. Н. Выдриной-Свешниковой; Сашонко В. Н. Калинин в Петербурге - Ленинграде. Л., 1977, с. 112-113; ЦГВИА, ф. 1343, оп. 2, д. 493, л. 204-208, 195 и об.; Красная летопись, 1926, № 3(18), с. 42; ЦГАОР СССР, ф. ДП, VII д-во, 1915 г., д. 2472, л. 10, 9, 13.
[12] ЦГАОР СССР, ф. ДП, VII д-во, 1915 г., д. 2472, л. 6 об., 9 об. - 10 об.
[13] Крылова И. И. Деятельность рабочих уполномоченных в больничных кассах Петрограда. - Вестник Ленинградского университета, 1959, № 20, с. 33-34.
[14] Андреев А. А. Ленинским курсом. - Звезда, 1964, № 8, с. 142.
[15] Страхование рабочих, 1915, № 1-6; 1916, № 1-12.
[16] Крылова И. И. Указ. ст. - Вестник Ленинградского университета, 1959, № 20, с. 35.
[17] Полное собрание законов Российской империи, т. 32, с. 867, 868.
[18] Вопросы страхования, 1915, № 7 (45), с. 1.
[19] Вопросы страхования, 1916, № 6-7 (55-56), с. 11-12.
[20] Кащевская Е. И. Указ. ст. - Вопросы истории КПСС, 1963, № 8, с. 102.
[21] ЦГИА СССР, ф. 150, oп. 1, д. 340, л. 358.
[22] ЦГИА СССР, ф. 150, oп. 1, д. 343, л. 209 и об.
[23] Рабочее движение в годы войны, с. 227-228; ЛГИА, ф. 287, oп. 1, д. 293, л. 1.
[24] Петроградские большевики в трех революциях. Л., 1966, с. 140.
[25] Подсчеты автора.
[26] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 25, с. 376.
[27] Иванов Б. Профессиональное движение рабочих хлебопекарно-кондитерского производства Петрограда и губернии (1903-1917 гг.), М., 1920, с. 126-127; Красная летопись, 1926, № 2 (17), с. 100-101; ЦГАОР, ф. ДП, ОО, 1915 г., д. 5, ч. 57, л. 21.
[28] Груздев С. И. Труд и борьба швейников в Петербурге. 1905- 1916 гг. Л., 1929, с. 99-101.
[29] Дороватовский П. и Злотин В. Профессиональное движение в годы империалистической войны. Л., 1927, с. 28-29, 39. Подобная структура была характерна для нелегальных союзов металлистов, текстильщиков, булочников.
[30] ЦГАОР СССР, ф. ДП, VII д-во, 1915 г„ д. 1577, л. 10-15.
[31] Листовки петербургских большевиков, т. II, с. 160.
[32] Булкин Ф. Союз металлистов. 1906-1918 гг. М„ 1926, с. 174; Бибиков Ю., Малышкин В., Шалаева Е. Профсоюзы Петрограда до Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1957, с. 91.
[33] Дороватовский П. и Злотин В. Указ. соч., с. 30, 46.
[34] ЦГАОР СССР, ф. ДП, VII д-во, 1915 г., д. 1577, л. 11.
[35] Красная летопись, 1926, № 2 (17), с. 100-101.
[36] См. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 27, с. 73.
[37] Наше печатное дело, 1916, № 29, с. 1.
[38] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 22, с. 185.
[39] ЦГАОР СССР, ф. ДП, ОО, 1915 г., д. 167, ч. 57, л. 13.
[40] ЦГИА СССР, ф. 150, oп. 1, д. 673, л. 63-64.
[41] Рабочее движение в годы войны, с. 221.
[42] ЦГИА СССР, ф. 150, oп. 1, д. 673, л. 64; Труд, 1916, № 1, с. 27; 1917, № 2-3 (8-9), с. 36.
[43] Подсчет общей численности рабочих и смешанно-демократических кооперативов произведен на основании данных кооперативного журнала «Труд», 1916, № 1-6; 1917, № 1 (7), 2-3 (8-9).
[44] В июле 1906 г. возник первый рабочий кооператив «Трудовой союз», организованный группой либеральной интеллигенции. В нем объединялось 8,5 тыс. рабочих со 101 предприятия. В конце 1907 г. этот буржуазно-аморфный кооператив распался.
[45] ЦГАОР СССР, ф. ДП, ОО, 1915 г., д. 167, ч. 57, л. 12.
[46] Труд, 1916, № 2-3, с. 29; 1916, № 6, с. 25; 1917, № 2-3 (8-9), с. 36-37.
[47] Труд, 1916, № 1, с. 27-29; 1916, № 2-3, с. 29-30.
[48] Листовки петербургских большевиков, т. II, с. 248-249.