Содержание | Библиотека | Россия глазами иностранцев XVIII в.
Глава IV
Отъезд из Архангельска. Способ путешествовать в России зимою. Описание Вологды и монастыря Троицы. Приезд в Москву
Я выехал из Архангельска 21 декабря в три часа пополуночи с г-ном Аврамом Кинзиусом, которого сопровождали два солдата и который снабжен был подводою, т. е. приказанием, чтобы ему давались лошади бесплатно; но ямщики все-таки не преминули и при этом извлечь для себя малую толику. Г-н Кинзиус имел шесть саней, к которым я присоединил и свои сани, разместивши пожитки свои между пожитками г-на Брантса. Для подобных поездок санями нужно запасаться в Архангельске, ибо ямщики доставляют одних только лошадей. Сани эти делаются так, что один человек может удобно улечься в них. Нужно иметь также свою постель, шубы и добрые одеяла, чтобы защититься от сильного холода. Задок саней покрывают рогожей, а все остальное обивают сукном или кожею. Сверху сани покрываются мехом или кожей, подбитой сукном, или одной кожей для защиты себя от дождя и снегу. Лежа на такой постели, не чувствуешь ни малейшего холода. Таким образом мы ехали день и ночь, запрягая в каждые сани по паре лошадей, которых переменяют через пятнадцать верст, коих пять полагается на один час. В конце каждой версты у русских стоит знак с надписью верст. В настоящее время верста содержит в себе сто сажен, а каждая сажень - три аршина или голландских локтя. При езде из саней выходят только один раз, чтобы поесть. Миновав множество селений, мы прибыли 22-го числа в 3 часа пополудни в город Колмогоры, отстоящий в пятидесяти верстах от Архангельска. Город этот довольно велик и лежит на юго-запад от Двины - одной из величайших и знатнейших рек целой России. Река эта имеет источник свой в южной части Вологодской области и, протекая довольно значительное пространство, принимает в себя множество других рек и впадает двумя рукавами в Белое море (как было сказано уже прежде) несколько ниже Архангельска. Так как г-н Кинзиус знаком был с архиепископом этого города, называемым по-русски владыкой, который есть духовная особа, заведывающая епископией, то мы пошли посетить его. Он весьма благосклонно принял нас и угостил коричневою [45] водкой, красным французским вином и прекрасным пивом - напитком, обыкновенным в этой стране, как замечено нами выше. Он предложил также нам блюдо египетских фиников и другие освежающие лакомства. Это был человек лет пятидесяти, по имени Афанасий[1]. Он жил в своем подворье, довольно обширном и соединенном с монастырем. Проведши весьма приятно два часа времени в разговоре с ним, человеком умным и любителем искусств, мы пошли с ним вниз в один покой, наполненный оружиями. Между прочим, здесь были две небольшие медные пушки, собственной его отливки, и две железные, захваченные со шведских судов на реке у Архангельска, о которых говорено было выше. Когда мы были готовы уже удалиться и благодарили его за хороший прием, он велел проводить нас в нашу гостиницу пятерым духовным лицам, из которых один нес нам пять хлебов, а остальные - сушеную рыбу и другие съестные припасы. Мы выехали вновь в дальнейший путь в 10 часов вечера на свежих лошадях, которых получили с большим трудом, потому что незадолго перед нами проследовало много проезжих, так же как и мы, снабженных подорожными, которые поразобрали большую часть лошадей, находившихся в городе.
23-го числа была благоприятная погода, и мы проехали несколько лесов, изобиловавших пихтовыми деревьями двух родов - елью и сосной, из коих одни простирали свои ветви вдоль всего ствола, другие имели их только на вершине. Попадались также ольховые деревья и береза. Проехав двадцать пять верст, прибыли мы в деревни Ступино, далее пятнадцать верст - Ракула, еще двадцать верст - Устье, пятнадцать верст - Прилука, где мы обедали, а через пять часов - в Николу, отстоящую от прежнего на восемнадцать верст. Оттуда восемнадцать верст - в Калино, а от него девятнадцать верст - в Сийское - последнее, состоящее в ведении Архангельской области. Оттуда (из Сийского) проехали в Березник, в стране Важской, где мы взяли свежих лошадей и где нужно было несколько раз переезжать реку Вагу, откуда, проехав тридцать верст, прибыли в Усть-Вагу, где и подкрепили себя пищей и питьем. В этом селении остановились мы, после чего продолжили наш путь. (Вскоре) приехали мы в деревню Кицко, девятнадцать верст оттуда, следуя большей частью вдоль реки. Еще проследовав пятнадцать верст, проехали Золотилово. [46]
25-го числа, сделав двадцать верст, мы приехали в Шенкурск, главный город страны Важской, на реке Ваге. Оттуда двинулись мы далее и через пятнадцать верст приехали в Усть-Паденку, деревню, названную по реке Паденке, при устье которой она лежит. Тут мы поели и тронулись далее к Усть-Почи, в пятнадцати верстах деревню... Течением реки, вдоль которой мы ехали, было двадцать верст до Болтинской, куда прибыли в самую полночь.
26-го сделали еще двадцать верст и очутились в Павлове, а затем через тридцать верст в Заозерье, где, поевши, пустились в Низово (или Нижнее), куда прибыли через двадцать четыре версты, а оттуда через восемнадцать верст - в Вакомину. Между этими двумя деревнями мы проехали через большое селение Верховажье, где один раз в неделю бывает большой торг. Далее поехали мы в Шилович (иначе называется Великий Двор), в восемнадцати верстах от прежнего: в него мы прибыли в полночь. Проехав еще пятнадцать верст, очутились мы 27-го числа в Золотой, оттуда направились в Ергинку, в двадцати пяти верстах, а потом четырнадцать верст в Ратчину, далее пятнадцать верст - Самжена, на реке Самжене, а 28-го, проехав еще пятнадцать верст, прибыли в Филинское, затем переехали большой лес Каменев, который в ширину имеет добрых двадцать верст, а через двадцать пять верст приехали в Двиницу, на реке того же имени, где мы узнали, что недавно еще трое русских купцов, ехавших тоже из Архангельска, были ограблены двадцатью шестью человеками разбойников и что один из этих грабителей снял с главного из купцов, мне знакомого, серебряный крест, который носят обыкновенно в этой земле на груди, хотя товарищи грабителя отговаривали его от этого, потому что крест вообще весьма уважается. Негодяй этот, сам имевший на себе крест, снял его со своей шеи и, надев на шею купца, сказал ему: «Ну, теперь мы братья с тобой, поменявшись крестами!» Известие это встревожило было нас; впрочем, пораздумав хорошенько, мы все-таки решили продолжать наше путешествие, не дожидаясь общества купцов, которые могли проезжать из Архангельска, и приготовили наше оружие для защиты в случае надобности.
И так мы, проехав 25 верст, прибыли 29-го числа без всякого приключения в Рабангу (Рабанское), на реке Сухоне, а оттуда в 3 часа пополудни приехали в Вологду. Город этот, как известно, составляет украшение этой страны. Мы остановились у г-на Воутер Эвоутс де Ионг, голландского купца, которого я знал еще в Архангельске [47] и который принял нас весьма почетно. На другой день я пошел прогуляться по городу и видел главную церковь, называемую собором, построенную тем же итальянским зодчим, который строил подобное здание в Московском Кремле. Эта церковь была о пяти башнях, покрытых жестью, которые русские называют главами, т. е. головками, церкви, и на каждой из них водружено по большому кресту. В этом городе есть еще другие каменные церкви, числом 21, из которых у большей части главы также покрыты жестью, с позолоченными крестами, что производит прекрасное впечатление, когда солнце играет на этих главах и крестах. Кроме того, есть еще сорок три деревянных церкви, три мужских монастыря и один женский, главным украшением которого есть каменная церковь, построенная посреди и окруженная деревянными кельями монахинь, в особом месте, в которое ведут небольшие ворота. Обозревши хорошенько эти здания, я пошел посмотреть лавки и торжище, наполненное всякими товарами, и я заметил, что разные товары продаются в особом месте, отдельно, т. е. говядина, наприм, в одном отделении, сено, лес, пушные товары, сало и проч - в других. Оттуда я прошел большими воротами в другое здание, недоконченное еще и которое начато было царем Иваном Васильевичем[2] с целию сделать из него крепость[3], но его не достроили по причине страха, наведенного в то время татарами, которые заставили этого князя удалиться из Москвы. Затем я пошел прогуляться вдоль реки Вологды, протекающей через город. Другая часть на западном берегу не так важна... хотя это часть одного и того же города, имеющая, впрочем, особого градоначальника. Длина города составляет добрый час, ширина же около четверти часа. Это есть место, через которое приходят все товары, идущие из Архангельска, для отправки за пределы этой страны. В настоящее время здесь находится три или четыре склада для товаров наших голландских купцов. Город лежит под 59° 15' северной широты, на восточном берегу реки, довольно широкой в этом месте.
Мы выехали далее отсюда 30-го числа в 10 часов вечера и на другой день в 6 часов утра прибыли в Грязовец, сделавши таким образом сорок верст. Мы приказали покормить здесь наших лошадей, имевших в этом большую потребность, потому что им предстояло сделать еще двадцать верст пути. В этот день проезжих собралось тут санях на пятидесяти, из которых одни выехали из Архангельска прежде нас, а другие после. Впрочем, мы не все вместе продолжали наше путешествие: было [48] только двадцать саней, отправлявшихся по московской дороге. Сделав столько же верст, мы прибыли в час пополудни в Обнорский Ям, куда мы послали солдата, чтобы приготовить нам свежих лошадей, которые тотчас и были заложены. Таким образом, ехали мы тридцать верст и приехали в Телячее, а еще через тридцать верст в Ухорский Ям, а семь верст далее - в Даниловский (Данилов)- прекрасное и большое местечко, где ведется торговля и где находится большой конный завод, на котором в числе лошадей есть более двух тысяч, принадлежащих царю. Тут остались мы до 4 часов пополуночи и прибыли через двадцать три версты в Вокшеру (Вокшерский Ям), где застал нас первый день 1702 года. Пустившись далее и проехав деревню Тверово (или Творино?), прибыли мы в Ярославль, один из знатнейших городов в России. Между сим городом и последним селением протекает река Волга, которая в этом месте очень широка; мы переехали ее у самого города, а затем и реку Которость, протекавшую также близ города с юга и впадающую на востоке в Волгу. В городе этом я нашел весьма много каменных церквей, о которых я еще буду говорить впоследствии, так как я все их снял на возвратном моем путешествии. Переехавши Которость, мы въехали в предместье, называемое Трупино, где и пробыли четыре часа, чтобы поесть и переменить лошадей. Мы отправились отсюда в 10 часов и так спешно ехали, что 2-го числа в 7 часов утра прибыли в деревню Николу (Никольское), сделав пятьдесят пять верст, а через шесть верст были уже в Ростове, который мы только проехали.
Митрополит имеет свое местопребывание в этом городе, наполненном множеством каменных церквей, которые служат ему большим украшением. Город стоит на правом берегу озера того же имени, которое лежит на восток от места, где мы проезжали город. Отсюда открывается много маленьких деревень. Большая часть народонаселения питается здесь чесноком и луком. Монастырь царевича Петра, окруженный несколькими домами, не далее как в получасе отсюда. Мы пустились далее и в час пополудни приехали в Вашку, сделавши таким образом тридцать восемь верст. Мы здесь обедали, а сделавши двадцать верст, далее приехали в Переслав-Залесский, главный город области того же имени, плохой и расположенный на запад на берегу Переславского моря или озера. Было 9 часов вечера, когда мы прибыли сюда, а в полночь мы отправились уже далее. [49]
Сделав тридцать верст, 3-го числа в 6 часов утра приехали мы в Тарбеево. Отсюда до Троицы нужно беспрестанно спускаться и подниматься на небольшие горы на протяжении тридцати верст. Сюда приехали мы в час пополудни и оставались шесть часов. В это время осмотрел я монастырь того же имени (Троицкий), мимо которого проехали мы, подъезжая к селению. Он окружен высокой прекрасной стеной из камня, из которого воздвигнуто и все здание монастыря. Углы стены, которая выведена четырехугольником, украшены прекрасными круглыми башнями, а между этими угольными есть и другие башни, четырехугольные. Из последних башен видны две четырехугольные с лицевой стороны монастыря, которые лучше всех других, и мимо них-то проходит большая дорога. Монастырь этот отстоит в доброй четверти часа от селения, на правой стороне, идучи в Москву. Он имеет спереди трое ворот; средние ворота, через которые я решил пройти, имеют два свода, под которыми находится небольшая сторожка, занятая солдатами, которые были также и у наружных ворот. Пройдя в эти ворота, видишь посреди главную церковь, отдельно стоящую от прочих зданий. Палаты его царского величества, великолепные и царские снаружи, находятся по правую сторону, и ход в них идет двумя различными лестницами; передовая сторона этих палат черезвычайно обширна. Они имеют несколько ярусов, но внутренность их не соответствует наружной красоте. Трапезная иноков, другое большое здание, стоит против палат и видом похожа на оные. Все окна украшены маленькими колонками, и камни расписаны различными красками. Церковь, о которой мы сейчас сказали, находится между этими двумя зданиями. Есть еще здесь четыре другие значительные церкви и пять меньшего объема. Монастырь этот с виду походит на крепость, и архимандрит или настоятель его составляют в нем высшую власть. В нем обыкновенно бывает от двухсот до трехсот иноков, из коих двое-трое сопровождали меня повсюду с большой вежливостью, желая удовлетворить моему любопытству. Монастырь этот обладает огромными доходами, извлекаемыми из тридцати шести тысяч крестьян, подвластных ему, от погребения многих знатных господ, также имеющих здесь и свои могилы или склепы, от служения обеден по умершим и от других подобных вещей.
Самое селение довольно обширно в длину и наполнено с правой стороны кузницами со стойлами для ковки лошадей. Пустившись отсюда, через тридцать верст достигли мы деревни Братовщины, где осмотрели наши товары [50] и наложили на них печати, которые снимаются только в таможне в Москве. Пробывши тут нужное время, мы в 3 часа пополуночи отправились далее и целых тридцать верст должны были сделать, прежде нежели достигли Москвы. В Москву наконец приехали мы в 8 часов утра 4-го числа и направились в Немецкую слободу, т. е. в часть города, преимущественно назначенную для жительства немцев, где находится большая часть их купцов. Впрочем, некоторые из них живут и в самом городе Москве. Прежде всего я отправился к г-ну Вилему Гуртсену, на которого мне указал упомянутый выше г-н Брантс: он жил именно в этой слободе и также только этого вечера приехал из Архангельска в свое обыкновенное жилище. На другой день царь[4] посетил его в сопровождении множества придворных господ, в восьми санях, из коих сани его величества были наименее украшены. Посещение царя продолжалось целых два часа, и здесь-то в первый раз я имел хороший случай увидеть этого великого государя.
[1] Афанасий («в миру» Алексей) (1640-1702) - епископ холмогорский и важский (1683), известный духовный писатель, борец против старообрядчества, сторонник петровских преобразований; выступал за культурные и экономические контакты с Западом.
[2] Иван IV Васильевич Грозный (1530-1584) - великий князь (1533) и первый русский царь (1547) Пытался укрепить централизацию и самодержавие. При нем начался созыв земских соборов, составлен судебный кодекс - Судебник 1550 г., проведены реформы управления и суда. Покорил последние оплоты Золотой Орды - Казанское (1552) и Астраханское (1556) ханства. Установил тесные экономические отношения со странами Западной Европы. При Иване IV усилилось закрепощение крестьян; для борьбы со своими врагами внутри страны царь использовал особое опричное войско (1565-1572).
[3] Каменное строительство в Вологде началось, как правильно сообщает де Бруин, по повелению царя. Это произошло в 1566 г. Царь в Вологде был дважды - в 1565 и 1571 гг.
[4] Петр I Алексеевич (1672-1725) - русский царь (1682), самостоятельно стал править с 1689 г., император (1721). Преобразователь России, он осуществил реформы во внутренней и внешней политике, в материальной и духовной жизни общества. Укрепление абсолютизма, усиление эксплуатации народных масс вызвали волнения крестьян, горожан, казаков (Астраханское восстание, Булавинское восстание).