Содержание | Библиотека | Россия глазами иностранцев XVIII в.

Глава III

Описание Архангельска. Изобилие в жизненных припасах. Доход от таможен и проч<его>

Царь имеет прекрасное место для постройки кораблей в получасе от Архангельска, на северо-запад от него; оно расположено очень приятно, вне большой дороги. Все корабли, приходящие в город и выходящие из него, проходят через него. Тут находилось много кораблей на якорях, поджидавших другие корабли, возвращавшиеся на родину. На реке у оконечности берега можно видеть корабль совершенно готовый, но палуба которого еще не окончена. Селение в стороне... называется Соломбаль.

Что до города Архангельска, то он лежит на северо-запад от Московии, на северо-восток от р. Двины, впадающей в Белое море, в шести часах от него. Город расположен вдоль берега реки на три или четыре часа ходьбы, а в ширину не свыше четверти часа. Главное здание в нем есть палата, или двор, построенный из тесаного камня и разделяющийся на три части. Иностранные купцы помещают свои товары и сами имеют для помещения несколько комнат в первом отделении, находящемся налево от реки. Здесь же помещаются и купцы, ежегодно приезжающие сюда из Москвы и выжидающие отъезда последних кораблей, возвращающихся в свое отечество. Иностранцы, которые приезжают сюда каждый год, останавливаются там же; но спустя некоторое время после отплытия их кораблей, бывающего обыкновенно в октябре месяце, они помещаются в других местах где-нибудь, до времени возвращения их в Москву, в ноябре и декабре месяцах, когда дороги сделаются удобными для езды по снегу на санях и лед окрепнет до того, что можно переезжать по нем реки. [39]

Входя в эти палаты, проходишь большими воротами в четырехугольный двор, где по правую и левую сторону расположены магазины. Наверху длинная галерея, на которую ведут с обеих сторон лестницы; здесь по левую сторону находятся покои, о которых было говорено сейчас. Во второе отделение вход через подобные же ворота, где находится другая палата, в конце которой - дума со множеством покоев. Несколькими ступенями восходишь на длинную галерею, где на левой руке помещается приказ или суд, а внизу его дверь, выходящая на улицу. Судебные приговоры исполняются в этой же палате, за исключением приговоров над лицами, осужденными на смерть, исполнение коих производится в различных местах, указываемых в самих приговорах. В этом дворе хранятся вещи, принадлежащие его царскому величеству, сложенные во множестве деревянных и отчасти каменных магазинов, собственно для того и устроенных, но которыми пользуются и иностранные купцы. Третьи ворота ведут опять в особую палату, назначенную для товаров русских людей, в которой и купцы, хозяева этих товаров, также имеют помещения для себя, но не так удобные, как покои наших купцов. Улица перед палатою довольно просторная и доходит до реки. Летом, когда сюда приходят корабли, строятся два больших бревенчатых моста, продвигающихся в эту реку, для удобства переноски товаров, выгружаемых и нагружаемых во всякого рода суда. Барки, служащие для перевозки хлеба на корабли, довольно большие.

Кремль, в котором живет правитель (воевода)[1], содержит в себе лавки, в которых русские во время ярмарки выставляют свои товары. Кремль окружен бревенчатою стеною, простирающеюся одной частью до самой реки.

Что до зданий, все дома этого города построены из дерева, или, лучше сказать, из бревен, необыкновенно на вид толстых, что кажется чрезвычайно странным снаружи для зрителя. Однако же есть и хорошие дома внутри, снабженные порядочными покоями, в особенности принадлежащие иностранным купцам. Стены в этих зданиях гладкие, обшитые красиво тоненькими дощечками, и бревна в них служат отчасти лишь поддержкою строения. Гладкая сторона всегда находится потому внутри, а неровная - вне. В каждой комнате обыкновенно одна печь, затопляемая снаружи. Печи эти большею частию очень большие и устроены таким образом, что они не только не безобразят, напротив, составляют украшение [40] комнаты, так как они изящно сделаны. Купцы заморские, как называют обыкновенно иностранных христиан, проживающих здесь, содержат в домах своих такую чистоту и опрятность, какую находим мы у наших значительнейших людей, и комнаты их наполнены картинами и рухлядью очень хорошею.

Улицы здесь покрыты ломаными бревнами и так опасны для проходящих по ним, что постоянно находишься в опасности упасть. Вдобавок в городе находятся беспорядочно разбросанные развалины домов и бревна после пожара. Но снег, выпадающий зимою, уравнивает и сглаживает все.

В этом городе есть две церкви для богослужения - одна реформатская, а другая лютеранская, в которых два раза по воскресеньям говорятся проповеди. Они отстоят недалеко друг от друга на берегу реки. Проповедник (пастор) живет тут же, подле церкви, и кладбище, на котором хоронят покойников, так же как и у нас, расположено между жилищем и церковью. В продолжение зимы в церквах этих служение не совершается по причине весьма жестокого холода в них, а отправляют службу в одном из покоев пастора, назначенном для этого и хорошо отапливаемом.

Я снял вид этого города со стороны реки, с одного из наших кораблей, который стоял там на якоре. На нем (изображении), все обозначено числами, по крайней мере то, что особенно заметно, как, например: 1. Церковь Успения Богородицы; 2. Лютеранская церковь; 3. Реформатская; 4. Немецкое подворье; 5. Приказ и Арсенал великого князя; 6. Русское подворье; 7. Гостиный двор на берегу реки; 8. Собор; 9. Кремль. Что до главного управления, то прежде начальник имел в этом городе во всем неограниченную власть, но в прошлом году управление здесь изменено и установлены четыре выборных бургомистра, из коих 1-й живет в городе, 2-й - в Колмогорах и двое последних - в местах окрестных. Таким образом, теперь власть правителя простирается только на войско, бургомистры же ведают управление гражданскими делами. Сюда ежегодно приезжает главный таможенный смотритель ко времени прибытия товаров для охранения доходов, извлекаемых его царским величеством из торговли, а также для закупки вещей, потребных для двора его. Этот таможенный начальник имеет четырех пособников, или помощников, отправляющих службу его в его отсутствие и называющихся «гостиные сотни», т. е. выборные, из которых избирается [41] и самый таможенный начальник. Кроме того, из народонаселения берут несколько человек, число которых не определяется, и размещают их по городам и селениям. Люди эти обязаны трудиться в продолжение года без всякого вознаграждения и повиноваться приказаниям таможенных начальников и их помощников, по отношению ко всему тому, что касается доходов великого князя. Для этого их рассылают по всем местам и дают им войско, на случай надобности, чтобы препятствовать тайному провозу запрещенных товаров и задерживать тех, которые производят оный. По прошествии года их сменяют другими.

Что до предметов жизненной необходимости, то они находятся здесь в изобилии. Там много живности, и черезвычайно дешевой: так, например, пара куропаток стоит четыре штивера[2].Птиц этих имеется там два рода, из коих первые садятся на деревьях, цветом похожи на наших и отменно хороши. Другие - странная вещь! - зимой белые и называются по-русски куропатки. Водится здесь и два рода тетеревов - птиц величиной с наших индейских петухов и с прекрасным пером. Самцы этих птиц обыкновенно черные, с примесью самого темного синего цвета, самки же гораздо меньше величиной и цвета сероватого. Оба имеют под глазами прекрасный кружок. Зайцев там также множество, и в продаже они по четыре штивера за зайца. Зимой все они белые, кролики же, напротив, черные. Бекасы стоят здесь два и три штивера один. Много там и уток, и между прочим одна порода их, называемая гагарой, имеющая весьма быстрый полет и залетающая весьма высоко. Во время полета своего гагары производят шум, очень похожий на голос человека. Они плавают так же быстро, как и летают; но бегать они не могут, потому что устройство ног их, идущих от задней части тела, неудобно для бегу.

Реки богаты рыбою. Окуней такое множество, что ими можно накормить двадцать человек за каких-нибудь двадцать штиверов. Лучше их - караси, которые поменьше окуней, но вкусом отличные, и я не думаю, чтобы они находились в нашей стране, потому я и сохранил несколько их в спирту. Строением своим они почти такие же, как и форель,- темноватые и с блестящей чешуей. Щуки здесь весьма обыкновенны, так же как и превосходные угри - особый вид рыбы, похожий на наших вьюнов. Множество корюшки, пескарей, стерлядей, камбалы, мерлана, палтуса и еще темноватой рыбы, которую туземцы называют хариус, вкуса удивительного [42] и такой же почти величины, как треска. Вся эта рыба ловится в четырех часах от города, в одном заливе, образуемом рекою, где вода спокойная, стоячая. Излишне было бы говорить о лососи, которая, как всякому известно, высылается отсюда соленая и копченая к нам и в чужие страны. Здесь находится еще белая лосось, которую русские называют мекльма[3]и которую получил я сушеную. Я видел одну такую рыбу: она очень походила на икру, имела две ноги сзади, и туземцы называли ее Pasciskaet[4].В ней, внутри ее тела, находится две мыши , называемые Miski, и ворвань, которая употребляется русскими как лекарство. Эта рыба ловится на берегу Лапонии, почему ее можно иметь только в сушеном виде.

Мясо также изобильно. Лучшей говядины можно купить за один штивер фунт; ягненок около десяти недель стоит пятнадцать штиверов, теленок такого же возраста - от тридцати до сорока штиверов, смотря по времени года. Здесь всякий имеет индеек в своем дворе; четыре или пять цыплят или один гусь стоят от шести до восьми штиверов. Пиво здесь очень хорошее, но продавать и даже варить его воспрещается без особого разрешения великого князя, которое дается за известную ежегодную плату. Жители, однако ж, могут варить пиво в количестве, потребном для их только семьи, уплачивая по пятьдесят штиверов за 1 ¾ меры (бочку) солода. Есть, впрочем, довольно таких, кто изъят от такой платы.

Сюда привозят вино и водку из Франции морем, но последняя очень дорога по причине большой пошлины, которою она обложена. Но в этой стороне гонится своя водка из хлеба, которая очень хороша и цены умеренной. Иностранцы не пьют, кроме последней, никакой другой водки.

Царь ежегодно получает значительный доход от пошлин, установленных в этом городе. Говорили прежде, что доходы эти простирались до трехсот тысяч рублей, но это неверно. Я нашел по точным справкам, что в прошлое время они не восходили за сто восемьдесят или сто девяносто тысяч рублей, считая рубль в пять серебряных голландских гульденов.

Ежегодно сюда приходит от тридцати до тридцати пяти наших кораблей, но в настоящий год их сюда прибыло пятьдесят и тридцать три английских, а прибавив к ним гамбургские, датские и бременские, число всех их простирается до ста трех купеческих кораблей. Причина [43] этому та, что туземные купцы привозили обыкновенно в мирное время множество товаров в Ригу, Нарву, Ревель и даже в Королевець[5] и Гданск и что большая часть торговли здесь прервана войною со Швецией, так что вся она теперь перешла в Архангельск. Считают также, что его царское величество в нынешний год получит пошлин, наложенных на эти товары, с прибытия первых кораблей до отплытия последних из них, до ста тридцати тысяч рублей, или двухсот шестидесяти тысяч риксдалеров. Это число, по договору, следует половину уплатить риксдалерами, а другую - хорошим золотом (червонцами); когда же хотели было взносить все червонцами, русские не согласились на это, потому что они предпочитают им риксдалеры. Все это, разумеется, относится до товаров заграничных. Главные из этих товаров, привозимых сюда, суть: золото, шелк, сукна, саржа, золотые и серебряные предметы роскоши, и т. п., также кружева, золотые нитки (канитель), индиго и другие краски. Говоря о пошлинах, которыми облагались товары, заметим здесь, что с 1667 по 1699 год платили по двадцати риксдалеров с бочонка вина[6], вместо пяти риксдалеров, которые платятся только в течение последних трех лет. Однако же и теперь еще платят по тридцать шесть риксдалеров с бочонка водки и сорок риксдалеров с пины испанского вина, содержащей в себе два бочонка.

Из России вывозят в иностранные земли поташ, вайду[7] юфту, пеньку, сало, лосиную кожу и многие другие роды пушных товаров - все произведения страны. Мне сказывали также, что в реках Коле, Варзухе, Ваймуге и Солзе находятся раковины, в которых есть достаточно и жемчугу. Есть такие, которые стоят по двадцать пять гульденов жемчужина и вдвое более этого, особливо в окрестностях Омфала.

Вот все, что я мог заметить здесь, проводя оставшееся у меня время в обществе господ Христофора Брантса и Ивана Лупа, которые находили себе удовольствие, обязывая меня. Во все это время мы забавлялись игрой, пляской, питьем и едою, часто далеко за полночь. Г-н Брантс немало предавался этим развлечениям, будучи великим любителем музыки и превосходно играя на клавесине.

В таком-то удовольствии проводил я мое пребывание в этом городе.


[1] «На Двине», т. е. в Архангельске, с 1700 по 1702 г. воеводой был боярин, князь Прозоровский Алексей Петрович.

[2] Штивер - мелкая голландская монета.

[3] «Мекльма» - нельма.

[4] Pasciskaet - может быть, пикша?

[5] «Королевець» - Кенигсберг (Калининград).

[6] Бочонок, пина (пинта) - меры объема жидкости в XVIII в. в Западной Европе, колебались от нескольких литров до десяти.

[7] Вайда - краситель, сырье для красителя.

Дальше