Диковинная перемена
В Париже властвует сейчас,
Совсем невиданная сцена
О, граждане, пленяет нас:
Смятенных тока вода живая,
Квиритов Бурных череда,
Бежит сюда, бежит сюда,
Клокочет, пиками сверкая, -
Земля, ярясь, из недр своих
Рождает днесь героев сих.

А там, среди толпы огромной
Нетерпеливых удальцов,
Король со свитой едет скромно,
Неспешной поступью, без слов.
То не владык триумф блестящий
Среди льстецов, златых затей, -
То песнь победная детей
Свободы, в торжестве летящей.
Король проходит, - смолкнул крик.
Людовик головой поник.

Народ наш, гибнувший в печали,
Его приветствовать не мог.
Король Земли, вы гласу вняли?
Сие молчанье - вам урок.
О, если б, долгу днесь послушный,
Желанья наши ты свершил, -
Какой бы в нас проснулся пыл,
И как француз великодушный
Вскричал бы ныне здесь со мной:
«Да здравствует король родной!»

Парад сей новый созерцанья.
Он тихо едет пред толпой.
Увы, сомнения не зная,
Карминой тронут он живой.
Прибыв к обители той вечной,
Где заседает магистрат,
Взнесенный полчищем солдат,
Король правдивый, не беспечный,
Вдруг слово лести обронил, -
И крик восторга пробудил.

«Пусть радость вам удвоит силы, -
Сказал Людовик, - здесь - я свой,
Вы все мне - дети, все мне милы.
Я посреди семьи родной».
В пылу пленительных признаний,
Когда сказалась доброта
(Весьма счастливая черта),
Людовик не сдержал рыданий,
И я узнал, клянусь главой,
Как плачут короли порой.

Наш старый мэр (велеречивым
Себя оратором он мнит)
Докладом важным и учтивым
Его порадовать спешит.
Раз тысячу здесь прозвонило
«Величество» и «государь»:
Тех титулов тщеславных хмарь
Меня немало рассмешила:
Мог Ленуар[1] их расточать,
Байи[2] же - щедрость не под стать.

Затем наш мэр эмблему[3] важно
Святой Свободы в руки взял,
И глядь, - монарху преотважно
Ее на шляпу привязал.
И страх Людовика пронзает, -
Все ж улыбнулся кое-как:
Трехцветный сей лобзает знак,
Девиз Свободы повторяет
И прочь идет под шум и звон,
Которым день сей завершен.

Король, во глубине сознанья
Запомни день великий сей,
И наши жаркие желанья
Запечатлей в груди своей:
Тебя народ наш добрый любит
И не трепещет он нисколь, -
«Людовик, - мыслит он, - король, -
Плуты его да не погубят:
Они, желая управлять,
Мечтают короля сковать».

Весьма ревнивые к короне,
Они предатели, в сердцах,
Скорбят не о твоей персоне,
Но о своих былых правах.
Их гордость вышла за пределы:
Лелея тайно злую страсть,
Они хотят похитить власть,
Против нее направить стрелы
И ныне сделать из тебя
Лишь мерзкий призрак короля.