Фюреру, рейхсканцлеру и рейхсминистру иностранных дел.

В начале сегодняшней беседы с Галифаксом я сказал, что не имею инструкций относительно его визита в Берлин, но приветствую возможность по-дружески и неофициально побеседовать с ним перед отъездом. Галифакс ответил, что он рад совершить наконец-то поездку в Берлин, о которой мы уже говорили в свое время. Далее он сообщил мне, что уедет в Германию на день раньше, а именно во вторник, так как до переговоров с фюрером и рейхсканцлером в Берхтесгадене[1] он хочет сделать остановку в Берлине. По сообщению из окружения Галифакса, срок отъезда был передвинут из-за желания не рисковать поездкой ввиду новых маневров прессы.

Галифакс выразил свою радость по поводу представившейся возможности лично познакомиться с фюрером и рейхсканцлером, которым он восхищается, и провести с ним открытую беседу информационного характера. Он изложит фюреру британскую точку зрения на политические проблемы и надеется, что фюрер поделится с ним своей точкой зрения о европейском и общем положении. В частности, он упомянул австрийский и чешский вопросы. Далее Галифакс высказал предположение, что фюрер обсудит с ним колониальный вопрос, который я затронул в свое время в беседе с ним. Тогда этот вопрос еще не назрел. Сегодня уже можно об этом говорить. Затем Галифакс подтвердил, что рассматривает ось Рим - Берлин[2] и отношения между Лондоном и Парижем как реально существующие. Развитие германо-английских отношений в этом направлении он представляет себе следующим образом: предстоящая беседа будет началом, за которым, возможно, последуют дальнейшие переговоры. Он надеется, что тогда будет возможным подключить и наших друзей[3]. (Имеются в виду Франция и Италия.) Если удастся достичь соглашения между четырьмя державами, будет сделан большой вклад в дело обеспечения мира в Европе. [34]

В конце беседы, в которой я ограничился в основном тем, что принимал к сведению высказывания Галифакса, не вдаваясь в подробности, Галифакс подчеркнул, что Англия и Германия не должны противостоять друг другу. Конфликт между обеими странами, независимо от его исхода, означал бы конец цивилизации. Я ответил, что я, как ему известно, в течение многих лет разделяю эту точку зрения и что, вне всякого сомнения, нет ни одного немца, который хотел бы такого конфликта.