3 числа с. м. г. Францишек Скомпский, чрезвычайный представи­тель Польской республики при правительстве ген. Деникина, отчиты­вался в своей деятельности перед начальниками департаментов и сек­ций М[инистерства] ин[остранных] д[ел]. Для выяснения специальных военных вопросов г. Скомпский пригласил пор. Михальского из мис­сии ген. Карницкого[1], который прежде всего в общих чертах ознакомил [469] собравшихся с положением войск Деникина на отдельных участках фронта и обозначил на карте путь его последнего катастрофического отступления в южном направлении[2] [...][3]

Взаимоотношения миссий с Деникиным

Польская миссия.

Миссии г. Ивановского был оказан весьма холодный прием. Ген. Дарницкий был встречен очень сердечно, с распростертыми объятиями, как бывший русский генерал, известный и популярный.

(Далее г. Скомпский разъяснил происхождение некоторых слухов, проникших в Польшу, о «царском приеме, оказанном ген. Карницкому, с выставлением целой дивизии». Дело в том, что какой-то грузин, который раньше командовал не то ротой, не то полком у ген. Карниц­кого, узнав о его приезде, решил занять своим полком вокзал и ока­зать генералу неслыханные почести. Деникин это запретил. Тогда тот же грузин отправился со своим полком на какую-то станцию под Та­ганрогом и там устроил Карницкому торжественную встречу.)

Ген. Карницкий, принятый очень сердечно, прямо с вокзала напра­вился на неофициальный завтрак, устроенный в его честь, где на при­ветствие ген. Деникина, произнесенное по-русски, ответил также по-русски. Но во время официального приема и представления он говорил по-польски. Однако эти сердечные отношения испортились после бесе­ды майора Пшездзецкого с полк. Нолькеном. Об этом полк. Романов­ский[4] сказал г. Скомпскому совершенно определенно.

Майор Пшездзецкий сказал следующее: «Я удивлен, что вы так до­биваетесь нашего расположения, ведь еще неизвестно, против кого мы выступим. Территорий, занятых нами, мы не отдадим, так как они польские».

После этого Нолькен спросил его: «Вы заявляете это официально?» «Да, - ответил Пшездзецкий, - так как политические полномочия даны мне, а не ген. Карницкому». На вопрос полк. Нолькена, может ли он об этом доложить начальству, майор Пшездзецкий ответил утверди­тельно.

После этого ген. Карницкий был вызван к ген. Деникину, который со слезами на глазах начал упрекать его и обвинять в неискренности. Отношения настолько испортились, что ген. Карницкий не был принят Деникиной, которую он знал с детства.

Кроме того, г. Скомпский добавил, что майор Пшездзецкий, уезжая, пригрозил, что он еще вернется и его политическая линия победит.

В результате всего этого миссия г. Скомпского оказалась в затруд­нительном положении. Деникин никого не выслал навстречу миссии, а когда, наконец, назначил время приема миссии, то пришлось ожидать в течение 40 минут. Весь прием длился 4 минуты. Деникин принял миссию сам; говорил по-русски и никаких политических тем не затра­гивал. До 2 декабря никто не нанес ответного визита г. Скомпскому и лишь 2.XII ему прислал свою визитную карточку Романовский, а 3.ХII его лично посетил Нератов[5].

Ни Деникин, ни кто-либо из его окружения не вел переговоров с миссией. Один лишь ген. Хольман[6] (русофил и поклонник Деникина) делал кое-что с целью активизировать польский фронт. [470]

27.XI 1919 Хольман 3 раза был у ген. Дарницкого и договорился о встрече с Деникиным на 28.XI. Встреча состоялась. Присутствовали ген. Дарницкий, пор. Михальский, г. Скомпский, Деникин, начальник штаба, заместитель начальника штаба и Нератов. Англичан не было. Атмосфера была напряженной. Деникин спросил, зачем мы прибыли. Ген. Дарницкий ответил: «Мы были приглашены». Тогда Деникин из­ложил те требования и вопросы, о которых мы сообщили в телеграм­ме и рапорте[7]. (Ведет ли Польша борьбу с большевиками? Почему она позволила снять с фронта 93 000 штыков? Зачем мы заняли Каменец-Подольск? Было выдвинуто требование оставить Подолию и Волынь).

Г. Скомпский ответил: «Мы воюем с большевиками самостоятельно, так как у нас нет никаких договоров с вами. То, что наше наступление ведется медленно, объясняется недостатком боеприпасов, угля и транс­порта. Войска с нашего фронта были отправлены на юг, а на нашем фронте появились войска, воодушевленные разгромом Юденича». За­тем г. Скомпский выразил протест против утверждения, будто мы не­законно увольняли русских служащих, а что их заставляли присягать на верность польскому правительству, так как они находились в тылу войск, то всякое государство так поступает. Что касается вывода войск из Подолии и Волыни, то по этому вопросу мы ждем ответа из Вар­шавы.

Затем мы предложили выслать в Варшаву комиссию, либо дать полномочия Дутепову и Долинскому[8]. Деникин ответил, что в Варшаву ни их, ни кого-либо другого он не пошлет, так как у него не хва­тает людей.

Совещание закончилось безрезультатно.

30.XI 1919. Хольман снова явился к ген. Дарницкому и с 12 до 3 ча­сов дня склонял его оказать помощь Деникину. После чего он еще раз вернулся в 6 часов вечера. Хольман сам написал телеграмму, заверив, что Деникин уже не требует вывода польских войск из Подолии и Во­лыни.

(В этой телеграмме была такая фраза: «Деникин не в силах на­стаивать». Ген. Дарницкому, обратившему на это внимание, Хольман шутливо сказал: «Конечно, если бы он был в силах, то он пригрозил бы вам кулаком»).

Затем г. Скомпский охарактеризовал направление своей политики, а также передал краткое содержание своих бесед с Нератовым и ми­нистрами в Ростове.

Их заинтересовала его постановка вопроса о равноправии сторон при разрешении спорных вопросов, а также то, что Польша не настаи­вает на определении своих восточных границ до тех пор, пока в Рос­сии не будут созданы авторитетные органы власти.

Г. Скомпский сумел также переломить их отрицательное отноше­ние к плебисциту. Они пришли к заключению, что на некоторых спор­ных территориях, населенных поляками, можно согласиться на прове­дение плебисцита.

Накануне отъезда по тем же вопросам состоялась беседа с Нерато­вым; мы спросили его, в связи с чем наблюдается такое холодное от­ношение к нам; в ходе беседы было подчеркнуто, что если бы мы ско­ординировали свои военные действия, то успех был бы обеспечен, что [471] вся миссия вместе с ген. Карницким прибыла именно с целью установ­ления дружественных связей. Нератов дал понять, что поляки проводят в Париже политику, преследующую своей целью продвижение погра­ничной линии за Вильно, а их позиция в этом вопросе такова, что мы не имеем права даже думать о восточных землях. Кроме того, Деникин убежден, что Польша за всякую оказанную ему помощь потребует тер­риториальных уступок. А Деникина поддерживает вся русская общественность. Ее ослепляет эта политика, она не чувствует, что гибнет и продолжает отстаивать точку зрения, не допускающую никаких тер­риториальных уступок. («О Восточной Галиции и Холмщине мы еще с вами поговорим» - такового мнение этих политиков).

Слишком много развелось здесь германофилов. Они пользуются со­лидной поддержкой прессы. Везде шныряют германские агенты (преж­ний комендант города Ростова - немец, во главе какой-то фабрики в Ростове - немец, комендант станции - тоже немец).

Пресса продолжает вести свою подрывную деятельность. После вы­ступления Джорджа[9] она вылила целый ушат помоев на Англию. Польскую армию они называют «наемной польской солдатнёй, требу­ющей, чтобы ей за помощь платили вперед» (газеты «Великая Россия» и «Казачья Дума»).

Надо непременно иметь там представителей польской прессы [...][10].

Подлинник, рукопись на польском языке.
CAMSW, R-20, t. 4, d. 28.

[1] Польское правительство летом 1919 г. направило к Деникину следующие миссии: военную миссию во главе с ген. А. Карницким, торговую миссию, которой руководил Ивановский - бывший министр труда и социального обеспечения в кабинете И. Па­деревского, - и политическую миссию во главе с чрезвычайным представителем Ф. Скомпским. Миссия ген. Карницкого действовала до марта 1920 г., т. е. до разгрома армии Деникина.

[2] А. Пшездзецкий, начальник штаба миссии ген. Карницкого, в беседе с полк. Нолькеном, штабным офицером, начальником отдела сношений с иностранными мис­сиями, выразил сожаление, что многие русские безосновательно считают, будто между Польшей и Югом России заключен союз. Далее он утверждал, что поляки могут ока­зать помощь Деникину но прежде хотят знать, какую они получат плату за пролитую кровь (см.: «Przegląd Współczesny», 1936, № 172, s. 35).

[3] Опущена часть отчета, касающаяся военного положения, морального состояния армии Деникина и политических отношений в кругах, поддерживающих Деникина.

[4] И. Романовский (ум. в 1920 г.) - генерал, в 1919 г. - начальник штаба армии Деникина.

[5] А. Нератов (род. в 1863 г.) заместитель министра иностранных дел в царском правительстве и во Временном правительстве, начальник иностранного ведомства в «правительстве» Деникина.

[6] Хольман - английский генерал, начальник английской миссии при «правитель­стве» Деникина.

[7] Телеграмма и рапорт в деле не обнаружены.

[8] Г. Кутепов - генерал, командующий I корпусом в армии Деникина. Е. Долинский - полковник. Оба были представителями Деникина в Польше.

[9] Речь идет о выступлении Д. Ллойд-Джорджа на банкете, устроенном лордом-мэром Лондона в середине ноября 1919 г. В связи с этим «Тан» писала, что Ллойд-Джордж «...не верит в завоевание всей России большевиками, он считает что Англия не может далее поддерживать русских патриотов, как это она делала до сих пор, Ллойд-Джордж ищет иного способа решения вопроса, а о том, чтобы начать мирные переговоры с большевиками на основе новых предложений большевиков сделанных при посредничестве полк. Мелона, английского либерального депутата, Ллойд-Джордж и не думает. Он предлагает только изменить практикуемые до сих пор методы борьбы с большевиками: вместо того, чтобы стремиться к подавлению большевизма Ллойд-Джордж намеревается уничтожить его путем уговора различных русских партий за­ключить между собой мир» (см.: «Gazeta Warszawska», 17.XI 1919 г., № 320).

[10] Опущена заключительная часть отчета, касающаяся деятельности английской, французской и чешской миссий при «правительстве» Деникина.

Текст воспроизведен по изданию: Документы и материалы по истории советско-польских отношений. - Т. II. - М., 1973. С. 469-472.