9 сего сентября, с утра, общеземский и общегородской съезды занимались своей деловой программой, по исчерпании которой, также каждый в отдельности, приступили к обсуждению политических резолюций. [52]

Составленную комиссией свою резолюцию общеземский съезд принял единогласно и почти без прений, которые возникли лишь по вопросу о том, надлежит ли посылать особую депутацию к верховной власти, или обратиться непосредственно к народу. Эта последняя мысль не нашла себе поддержки большинства съезда, который постановил обратиться к государю императору с особым представлением чрез своих уполномоченных. По соглашению с общегородским съездом, предполагаемая депутация будет состоять из 6 лиц, по 3 уполномоченных от каждого съезда. От общеземского съезда были избраны: кн. Г. Е. Львов, член 3-й Государственной Думы от г. Екатеринослава  К а м е н с к и й  и председатель Орловской губернской земской управы  М а с л о в.  По своим политическим воззрениям,  К а м е н с к и й  и  М а с л о в - октябристы.

Съезд закончил свои занятия к 4 часам дня, и большинство его участников направилось на заседание общегородского съезда, который к этому времени, приступил к обсуждению своей политической резолюции.

С утра и до 4-х часов дня на общегородском съезде происходили совещания его комитета и отдельных групп по вопросу о выработке текста резолюции и о том, надлежит ли посылать особую депутацию к государю императору. От лица левой группы участников съезда, гласный петроградской городской думы Николай Николаевич  Ш н и т н и к о в  предложил текст резолюции, при сем представляемый, составленный в духе резкого осуждения всей деятельности настоящего правительства и с требованиями немедленной широкой политической амнистии, призыва к власти ответственного министерства и полной реорганизации существующего государственного строя на началах парламентаризма. По этим вопросам на предварительных совещаниях возникли бурные и страстные прения: шла упорная борьба правого и левого крыла между собою, и этот раздор в недрах самого съезда сказался впоследствии и при публичной оценке всех мнений и положений уже в открытом заседании, где и по вопросу о той или иной редакции резолюции, и по вопросу об образе активных действий продолжались те же страстные споры.

С подробной мотивировкой резолюции, предложенной комитетом союза (более умеренной), выступил член Государственной Думы  Ш и н г а р е в,  который доказывал в своей речи необходимость держаться более умеренной и осторожной тактики и не выставлять требований, на удовлетворение которых власть не пойдет. Кроме того, те, которые предъявляют такие крайние требования, разрушают тем то единство разнородных общественных сил, которое с таким трудом удалось, наконец, осуществить в «прогрессивном блоке» членов Государственной Думы. Особенно энергично  Ш и н г а р е в  возражал против требования о коалиционном министерстве, доказывая, что вполне достаточно ограничиться формулой «власть, облеченная доверием народа».

В защиту резолюции левой группы выступил петроградский присяжный поверенный  М о р г у л и е с,  который в своей речи пытался доказать, что положенные в основу этой резолюции требования суть требования широких народных масс, и что во имя собственного спасения власть должна их принять. С речами в защиту той же резолюции выступили. также: упомянутый выше  Ш н и т н и к о в,  делегат от г. Таганрога Аркадий  Б е з ч и н с к и й,  член Государственной Думы  Д з ю б и н с к и й,  представитель от г. Майкопа казак  И в а н е н к о в  и др.

При голосовании резолюции группы  Ш н и т н и к о в а,  из 152 голосов присутствовавших за нее было подано всего 33 голоса, и таким образом абсолютным большинством голосов была принята резолюция комитета, [53] при чем голосование было поименным. Видя такой провал своего выступления, левая группа присоединилась и своими голосами к резолюции комитета, которая, таким образом, считается принятой единогласно.

По принятии резолюции съезд постановил:

«Поручить особой депутации из 3-х лиц, совместно с представителями всероссийского земского союза, довести до сведения государя императора о тревогах и чаяниях, волнующих страну, и представить мнение съезда о необходимости: 1) довести войну до победного конца, 2) незамедлительного восстановления работ законодательных учреждений и 3) призыва к власти людей, пользующихся доверием страны».

Первоначально в депутацию от съезда были определенно намечены:  М. В.  Ч е л н о к о в,  А. И.  Г у ч к о в  и П. П.  Р я б у ш и н с к и й;  когда эти кандидаты были оглашены, названный выше  Б е з ч и н с к и й  произнес громовую речь против Гучкова, как кандидата в эту депутацию, в которой, между прочим, сказал так: «Среди кандидатов в нашу депутацию указано имя человека, который едва ли может быть назван лицом, пользующимся общественным доверием. Мы помним его деятельность и его выступления в 3-й Государственной Думе, где он определенно высказался за недопущение депутатов левых фракций Думы в комиссию государственной обороны. Этот человек еще недавно в одной из своих речей перечислил авторов печальной памяти закона 3 июня 1907 г., но к именам этих авторов этот человек забыл прибавить свое собственное имя, так как всем известно, что закон 3 июня издан при его несомненном влиянии и соучастии». Речь Безчинского была покрыта дружными рукоплесканиями всего собрания, и Гучков был забаллотирован, а на его место в депутацию был избран  Н. И.  А с т р о в.

Этому инциденту в кулуарах давалось такое объяснение: уже давно Гучков начал в Москве утрачивать свою популярность, как подозреваемый общественными группами в «министерском» карьеризме. Недоверие к Гучкову усилось в последнее время, когда он стараниями Рябушпнского и его группы был проведен в председатели центрального военно-промышленного комитета. Гучкова и Рябушинского связывают личные отношения в такой степени, что даже после провала Гучкова в члены депутации Рябушинский предложил уступить ему свое место, на что, однако, съезд не согласился.

Интересно отметить, что Безчинский, взамен Гучкову, предлагал в делегаты  И в а н е н к о в а,  охарактеризовав его, «как личность определенных политических убеждений и сильной воли».

По характеристике членов съезда, близко знающих  А с т р о в а,  его считают человеком радикальным более на словах, чем на деле, и даже убеждены, что он способен, как и Гучков «поправеть», если достигнет власти, к чему втайне и стремится. О Рябушинском мнение большинства таково, что эта личность только фрондирует и к серьезной политической роли не способна. Таким образом, из состава всей депутации к государю выделяется личность кн.  Л ь в о в а,  которому и будет поручено представить его императорскому величеству ходатайство обоих съездов. Соответствующий всеподданнейший адрес будет составлен в самых почтительных выражениях.

При обсуждении вопроса о том, что надлежит сделать сейчас съезду, левая его группа предложила - не разъезжаться до возвращения с ответом депутации; более умеренные предлагали по возвращении депутации созвать экстренно, по телеграфу, новый съезд. Оба эти предложения встретили решительное противодействие в лице Челнокова и его группы, по предложению которого вопрос о будущей тактике предоставлен усмотрению комитета союза. [54]

Съезд был закрыт в 9 часов 15 мин. вечера.

При оценке общего настроения съезда и настроения отдельных его групп необходимо отметить, что  п о к а  в  е г о  б о л ь ш и н с т в е  п р е о б л а д а е т  у м е р е н н о е  т е ч е н и е,  р у к о в о д и м о е  Ч е л н о к о в ы м,  которое  и  у д е р ж а л о  с ъ е з д  о т  т е х  р е з к и х  в ы с т у п л е н и й, на которые его толкала  л е в а я  г р у п п а.  Эта группа, вполне понимая роль и значение Челнокова в деятельности съезда, неуклонно стремится поколебать его положение и намерена на будущем съезде поднять вопрос о переизбрании президиума общегородского союза. Несмотря на нежелание большинства союза, этой группе (1/5 часть съезда) удалось провести мысль о необходимости расширить личный состав комитета союза приглашением на него представителей от окраин, что увеличит его состав до 65 членов. Безчинский, Иваненков и пр. рассчитывают на то, что представители окраин усилят в комитете левый элемент.

Большинство участников съезда думают, что высочайший ответ едва ли будет благоприятным, и тогда, по млению Иваненкова, необходимо будет немедленно созвать новый съезд, которым и будет указано, «что все пути для переговоров с правительством исчерпаны, и остается единственный путь - обращение к улице». Высказывая такое мнение, Иваненков и Безчинский подчеркивали тревожное и радикальное настроение казачества, которое, по их словам, «теперь далеко не то, каким оно было в 1905 году, когда казаки по распоряжению правительства пороли бунтующее население; теперь правительству опереться на него будет нельзя». Учитывая мысль съезда, в деловой его части ставившую в первую очередь вопрос о призрении беженцев, некоторые из членов этой группы предлагали расселить беженцев по деревням, с пособием на их содержание, но это предложение встретило решительное противодействие группы Челнокова и умеренных членов съезда, которые справедливо возражали, что такая мера, как водворение в русские деревни пришлых, совершенно чуждых и притом обозленных людей, только революционизирует население, что несомненно имела в виду левая группа, делая такое предложение.

В кулуарных разговорах  Ш и н г а р е в  довольно откровенно высказывался о мнении своей партии по настоящему моменту. Между прочим, он говорил так: «Откровенно говоря, роспуск Государственной Думы вывел кадет из серьезного затруднения; ведь уже все вопросы, относящиеся к войне, были решены, и в этой области Думе, действительно, больше нечего было делать, поневоле приходилось перейти к обсуждению и решению социальных вопросов, в смысле оформления их в правовом порядке; а при решении таких вопросов на практике неминуемо последовал бы развал «блока», и таким образом перед всеми была бы демонстрирована действительная разобщенность общественных групп и отсутствие надлежащих сил для реального воздействия. Пока, до поддержки наших требований активно и демонстрации действительной силы общества перед властью, и надо показать ей единение общественных групп и партий. В сущности же «блок» висит на волоске. В этом не сомневаются такие его силы, как  М и л ю к о в,  Е ф р е м о в  и пр. Они убеждены, что даже при практическом разрешении еврейского вопроса может возникнуть такой раскол, который поведет к распадению «блока».

По всем разговорам членов кадетской партии в кулуарах видно, что при малейшей уступчивости правительства они будут готовы пойти навстречу таким начинаниям.

Подводя общую оценку всему высказанному на обоих съездах и всем тем явлениям, которые на них определялись, умеренно-правые элементы [55] их участников убежденно говорят, что в действительности съезды говорят «страшные слова», не имея никакой реальной возможности провести их в действие благодаря той идейной разрозненности, которая пока еще наблюдается среди членов обеих крупных общественных организаций, а также и тому разрыву, какой пока еще существует между этими организациями и рабочей демократией; но не подлежат сомнению, что уже в ближайшем будущем, как это видно из примера этих съездов, левые элементы возьмут верх и, опираясь тогда на рабочую демократию, попытаются взять в свои руки руководительство всем движением и таким образом могут вызвать действительное столкновение между правительством и страною. По мнению этой более благоразумной группы членов обеих названных общественных организаций, ни в каком случае не следует допускать нового съезда по возвращении депутации от государя с каким бы то пи было ответом, так как такие съезды только способствуют объединению и организации будирующих массы левых элементов, к счастью, пока все еще разрозненных. Если бы в будущем встретилась действительная нужда в съездах для разрешения практических и чисто деловых вопросов, связанных с их задачами обслуживания тыла, эти съезды можно было бы разрешить при условии обязательного наблюдения за ними присутствием на них представителей высшей администрации. Если бы съезды уклонились от таких условий и контроля,, у правительства была бы возможность воздействовать па центральные общественные организации напоминанием о том, что они работают при денежном пособии казны.

Об изложенном, в дополнение к телеграмме моей от 9 сего сентября, за № 289356, имею честь представить вашему превосходительству.

Текст воспроизведен по изданию: Буржуазия накануне Февральской революции. - М. - Л., 1927. С. 52 - 56.