Протокол частного совещания киргиз Тургайской, Уральской, Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской областей, состоявшегося 7 августа 1916 года в помещении тургайского областного правления с разрешения тургайского губернатора[1].

Совещание было открыто речью господина губернатора, который присутствующим разъяснил смысл высочайшего повеления 25 июня 1916 года и просил содействия их спокойному осуществлению призыва киргиз на работы. Предложив затем собранию избрать председателя, господин губернатор оставил зало.

После ухода господина губернатора, под председательством выбранного присутствующими А. Н. Букейханова[2] при секретарях О. Алмасове и М. Я. Дулатове, совещание приступило к обсуждению вопроса о призыве киргиз на тыловые работы.

Высочайшее повеление 25 июня стало известно киргизам в форме объявления местных властей в то время, когда само повеление не было опубликовано. Это поразило население, как гром из ясного неба. Местная власть в спешном порядке стала приводить в исполнение высочайшее повеление. В неподготовленности населения и в чрезвычайной спешности, местами - грубости и злоупотреблени[ях] в действиях властей, кроется корень до сих пор бывших и ставших известными недоразумений и трений. [57]

Киргизский народ воинской повинности не отбывал никогда. Молодежь его массами, да еще в принудительном порядке, не призывалась никогда. Единовременная и спешная мобилизация 25 возрастов (19-43) поразила население. Мобилизация частичная даже у народов, привычных к воинской повинности, часто проходит с большими трениями. В той обстановке, в которой происходит приведение в исполнение высочайшего повеления 25/VI и при новизне дела мобилизации 25 возрастов киргизского народа, нет ничего удивительного в том, что до сих пор случилось. При наличности: 1) надлежащей подготовки населения, 2) частичной мобилизации в течение более или менее продолжительного времени по мере надобности, 3) при применении возможных льгот, необходимых для сохранения интересов хозяйства, и 4) при участии уполномоченных от населения - мобилизация рабочих от киргизского населения прошла бы гладко и мирно.

Если мы не видим худшего - открытого восстания народа, то это объясняется его чрезвычайным миролюбием. В Актюбинском уезде, в 3-м участке, местная власть приказала явиться к приему через 10 дней. Киргизы этого участка разбросаны на пространстве в 400 - 200 верст в длину и ширину.

В Кустанайском уезде местная власть назначила прием в Аракарагайской волости через 9 дней, в Соройской волости через 15 дней.

В других волостях также чрезвычайно спешно требовали явку на сборный пункт, отдаленный от населения на 200 - 300-400 верст.

Всем известно, что в посемейных списках записанные возрасты киргиз не соответствуют действительности. Возраст киргиз в списки заносится аульными произвольно. Никто правильностью этой записи до сих пор не интересовался. Некоторые записи заведомо властями делались неправильными: богатые киргизы, подготовляя требуемый при выборах на общественные должности возрастный ценз, умышленно записывали лета своих сыновей старшими. Поэтому в степи нередкость 20-летний бий[3] или волостной управитель, когда по закону они должны быть не моложе 35-25 лет.

До мобилизации необходимо было при участии аульного схода исправить заведомо неправильные списки или составить новый верный список.

Между тем местная власть спешно потребовала старые неправильные списки, объявив их правильными, и пожелала мобилизовать по ним единовременно 18% всего мужского населения. Просьбу киргиз об исправлении списков, о согласовании их с действительностью, никто не хотел слушать. Когда население увидело явную несправедливость, то оно обратилось к самосуду, повсеместно отбирая от волостных управителей списки. Это было в областях Тургайской, Уральской, Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской. Местами волостные управители пожелали на почве мобилизации свести счеты со своими партийными врагами, стали сочинять новые списки, включив всех своих противников в возрасте 19-31, другие стали торговать списками, [58] предлагали за деньги изменить возрасты призываемых. Одни откупались, другие, непризываемые, попадали в списки призываемых. Волостные управители Карабалыкской волости Кустанайского уезда Саим Кыдыров и Чингирлауской волости Уральского уезда Ахмед Сарыбалин были убиты населением именно за разнообразные свои злоупотребления. Некоторые волостные управители, желая нанести самый верный удар своим врагам, обвиняли их в сопротивлении мобилизации и доносили по начальству.

Благодаря вышеуказанным злоупотреблениям киргизских властей, нынешнее поколение впервые познакомилось с отрядами казаков. В Чингирлауской волости и по аулам расквартированы 75 казаков, содержание коих обходится киргизам в сутки 25 баранов и 25 пудов овса. В Кустанайском уезде в пределах Аракарагайской волости расквартировано 125 казаков и в пределах Кинаральской и Миндыгаринской - 125 казаков.

Появление в степи казачьих отрядов навело страх на мирное население огромного района. Киргизы, до того мирно ожидавшие приема, призываемых рабочих, заволновались: местами, оставив все свое имущество, взяв на семью две решетки и кусок кошмы, откочевали на юг. Молодежь оставила аулы, выехала в степь, и неизвестно, куда она направилась. Повсюду киргизы оставили поспевающий хлеб; скошенное сено остается в копнах, гниет и развевается ветром по степи. Хозяйству нанесен непоправимый ущеб, ибо со времени объявления о призыве никто хозяйственными делами не занимается. В Уржарской волости Лепсинского уезда Семиреченской области киргизы, уходя неизвестно куда, потравили скотом весь свой хлеб и покосы.

Отряды казаков вызваны также в некоторые уезды Акмолинской области. Везде результаты одни и те же: обострение волнения народа, которого, быть может, ожидает еще большее несчастье и горе.

Все, что до сих пор произошло, объясняется чрезвычайною спешностью приведения в исполнение высочайшего повеления.

Необходимо немедленное принятие мер успокоения населения отозванием из степи казачьих отрядов, созывом на местах съездов уполномоченных от населения. Местные власти, особенно волостные управители, сами создали своими спешными действиями, грубостью и злоупотреблениями народное волнение, возмутили самый мирный, покорный высочайшему повелению, народ, которого объявили непокорным властям и закону. Все это неверно - киргизы исполнят повеление.

Необходимо принять в соображение целость хозяйства, поставляющего на нужды войны и населения в тылу скот, мясо и хлеб.

В северных уездах степных областей, где киргизы живут вперемежку с переселенцами, киргизское хозяйство напоминает крестьянское и требует рабочих сил, сколько потребно для крестьянского хозяйства. [59]

Киргизы в этом районе часто хлеб сеют исполу с крестьянами. Отсутствие работника киргиза одинаково поражает хозяйство крестьянина, который, может быть, находится на войне. В уездах Уральском, Актюбинском, Кустанайском, Петропавловском, Кокчетавском, Омском, Акмолинском, Павлодарском, Семипалатинском, Барнаульском, Усть-Каменогорском, Зайсанском после ухода крестьян на войну киргизы составляют единственную рабочую силу для уборки сена и хлеба. В Омском, Павлодарском, Семипалатинском уездах киргизы, арендующие землю в пределах 10-врстной полосы по р. Иртышу, уборкой сена занимаются до первого снега. Здесь же киргизы, по условию с Сибирским казачьим войском, до 1 октября не могут подходить к своим зимовкам и ремонтировать ежегодно размываемые весною свои постройки. В северных уездах киргизской степи на каждое хозяйство приходится 10 десятин посева и 2.000 пудов потребляемого сена. Объявление мобилизации рабочих застало киргиз в самый разгар сенокоса и накануне уборки хлебов. Вот уже месяц как вся степь волнуется, бросила свое хозяйство, сено не успели скосить, а хлеб не убирается. Все это нужно приводить в порядок, нужно наверстать потерянное время. Теперь это потребует временно лишних работников в хозяйстве.

Хозяйство южных киргизов зимою занимает все мужское население, кочующее всю зиму со скотом. Например, иргизские и атбасарские киргизы со скотом уходят в Сыр-дарьинскую область, гурьевские и иргизские киргизы - в Закаспийскую область. Ныне киргизы разбежались по всей степи, собрать их в более или менее короткое время нет никакой физической возможности.

Природные условия - теплые дни, наличность подножного корма для лошадей, удобство добывания пищи и для самих людей - много способствует образованию шаек в степи. С наступлением зимних холодов и исчезновением всех этих благоприятных условий шайка распадется, и киргизы вернутся в аулы.

1. В виду изложенного необходимо отсрочить призыв рабочих для северных уездов до 1 января 1917 года, а для южных уездов до 15 марта 1917 года.

2. Призвать в первую очередь одну треть 19-31 возрастов, начиная с младшего возраста, так как в этом возрасте наибольшее число несемейных.

3. Прием лиц, проживающих за пределами места приписки, согласно их желанию, производится или по месту жительства, или приписки.

4. Оставить в семье одного работника призывного возраста при полуработнике (17 или старше 50 лет).

5. Принятых, по возможности, оставлять на работах по обороне государства на местах.

6. Принятому предоставить право заменить себя другим лицом.

7. На каждое аульное общество оставить по одному мулле. [60]

8. Оставить мугаллима учителя на каждые 50 кибиток для обучения детей киргизской грамоте, при чем предпочтение должно быть отдано тем, кто имеет шаадат-нам (свидетельство) от медрессе.

9. Освободить от призыва учащихся в мусульманских медрессах в городах.

10. Старые списки, представленные спешно, неправильны, - нужно их возвратить: избрать комитет, составленный лицами, избираемыми по одному от каждого десятка домохозяев, и поручить этому комитету составление нового списка в присутствии аульного схода.

11. Так как в дело мобилизации волостные управители или претенденты на их должности впутали свои дела по выборам, то необходимо приостановить на время мобилизации производящиеся выборы должностных лиц киргизской администрации.

12. В приемной комиссии с правом голоса должны участвовать по два уполномоченных от каждой волости, уполномоченные участвуют в приемной комиссии при приеме рабочих своей волости.

13. Принятым рабочим предоставить право соединяться в артели в 30 человек. При артели должен быть переводчик, и на 10 артелей один мулла.

14. Заболевшие рабочие пользуются медицинским уходом наравне с ранеными.

15. Рабочие киргизы должны быть в ведении учреждений городского и земского союзов. О правах и обязанностях учреждений, заведующих рабочими киргизами, должна быть издана инструкция.

16. Для доставления рабочим одежды и провизии с мест должны быть даны бесплатные вагоны в необходимом количестве и пропуск двум лицам от каждой волости..

17. По уважительным причинам по мере надобности киргизы рабочие пользовались бы отпуском.

18. Об изложенном совещание постановило ходатайствовать перед правительством.

[1] Протокол частного совещания киргиз 7 авг. 1916 г. и памятная записка о киргизах от половины сент. 1916 г. — печатаются с копий, полученных от казак-киргизских деятелей на месте.

[2] Букейхапов-Алихан, член I Госуд. Думы от Семипалат. обл., сотрудник газеты «Казак» с 1912 г., комиссар Временного Правительства в Тургайской обл. — в 1917 г., председатель временного киргизского правительства «Алаш орды» в 1917—1918 г.г.

[3] Бий — у казак-киргиз народный судья и вообще влиятельный человек.

Текст воспроизведен по изданию: Красный архив. - Т. 16 (№ 3). - М., 1926. С. 57 - 61.