Датируется по содержанию документа.

17 сего июля по окончании занятия я поехал в свою деревню в с. Бессоновку, где как раз работает отряд по борьбе с дезертирами и по изъятию наряда на масло и яйца во главе губуполномоченного т. Макарова и его по­мощника т. Львова. Утром в воскресенье 18 июля я пошел в волость и, вы­ходя из дома, я увидел, что народ в возмущенном виде бежит от церкви по домам; я поторопился к церкви, где и увидел: около церкви стоят верхом красноармейцы, один из них заехал в ограду церкви и выгоняет оттуда людей; в числе стоявших красноармейцев находился помощник губуполномо­ченного Макарова т. Львов, к каковому я обратился и сказал: «Тов. Львов, Вы приехали сюда для изъятия дезертиров и выкачки наряда - в этой об­ласти должны работать, но зачем же Вы нарушаете мирную жизнь деревни?» Львов дерзко ответил мне: «Нам нужны рабочие». Я ему говорю: «Если Вам нужны рабочие руки, то это нужно сделать в порядке наряда, но ни в коем случае не из церкви гнать и делать волнения в церкви». Львов отлично знал, что ему делает замечание о неправильном действии член губернского испол­нительного комитета, но он даже и не позволил себе объяснить мне в чем дело, а прямо сверху кричит: «Арестовать его, он саботажник!» И на все мои убеждения он даже не хотел и ответить, и под конвоем повели меня в во­лость, отлично зная, что арестовать он меня не имеет права, а наоборот, мое замечание должен принять к сведению и исполнению. Я не стал больше воз­ражать и противиться, а подчинился и был препровожден под конвоем к Ма­карову, и последний не хотел тоже слушать меня как представителя крес­тьян. Такие отношения к крестьянам в Советской власти не должны быть допустимы, как, например: соблюдая религию, по воскресеньям все идут в церковь, а в особенности тогда, как Макаров ни одного человека не пропус­кает никуда. Макаров же забирает их от церкви и, не разбирая - дезертир ли он, или нет, сажает всех подряд и беспощадно конфискует коров и лоша­дей не только у злостных дезертиров, а даже и у тех, кто и не знает, за что он арестован. Кроме того, не считаясь с тем, что на полях поспела рожь, в лесах сенокосы, крестьяне рвутся на работу - он же никуда не пускает не только молодых мужчин, под которыми подразумевает дезертиров, а даже стариков и женщин. И, таким образом, все сидят без дела, тогда как насту­пившая работа не терпит никаких отлагательств. Затем производит убой [540] скота у первопопавшихся граждан, и уже за время пребывания в с. Бессоновке, по заявлению граждан, зарезал двух свиней и одну телку. Обращение с крестьянами форменным образом, как можно выразиться, жандармское. Вместо того чтобы пояснить крестьянам серьезность выполнения наряда, он в первых словах приказывает молчать и кричит: «Саботажник, контрреволю­ционер, посадить его!». И крестьяне трясутся перед ним как осина. Я не­сколько раз делал ему замечания о недопустимых поступках по отношению к крестьянам. Он даже и слушать не хотел. Такие отношения к крестьянам со стороны советских работников явно подрывают авторитет Советской влас­ти и дают козырь в руки контрреволюции, а посему я, как представитель от крестьян, работающий в Советской власти со дня Октябрьской революции, категорически заявляю: немедленно убрать Макарова и Львова из Бессоновки и заменить их другими, а последних арестовать и предать суду как за непра­вильное действие и превышение власти, о чем довести до сведения граждан через волисполком для поднятия духа. Все вышеизложенное мною может подтвердить присутствующий при этом член Пензенского уисполкома Циплинин.

Член губисполкома Богомолов

Текст воспроизведен по изданию: Крестьянское движение в Поволжье. 1919 - 1922 гг.: Документы и материалы. - М., 2002. С. 541 - 542.