Михаил Петрович Погодин (1800 - 1875) - сын крепостного, отпущенного в 1806 г. на волю, профессор русской истории в Московском университете (с 1833 г.), член Российской Академии наук (с 1836 г.), редактор журнала «Москвитянин» (1841 - 1856), сотрудник «Московских ведомостей» и «Русской беседы» в 50 - 60-х гг., тайный советник. Придерживался консервативных взглядов (в 30 - 40-х гг. - видный представитель «официальной народности»). В годы Крымской войны выступил в серии политических писем, расходившихся в списках, с критикой внешней и внутренней политики правительства и требованием проведения ряда реформ. В данной книге воспроизводятся в сокращении его письма от 18 ноября 1854 г., от 3 января и 16 мая 1856 г. по изданию: П о г о д и н М. П. Историко-политические записки и письма в продолжении Крымской войны. М., 1874. С. 333 - 340, 355 - 358.

Отечество в затруднительных обстоятельствах, если еще не в опасных: союзников благонадежных мы не имеем; друзья нас выдали, враги напирают со всех сторон; все внутренние дела давно уже пришли в страшный беспорядок. Не видать никакого порядочного выхода. Европа выслала против нас сто тысяч, и мы, имея под ружьем полтора миллиона героев, не можем управиться с ними в продолжение двух лет и уступаем везде в количестве; не можем выжить их даже из своих пределов, несмотря на помощь болезней, бурь и их ошибок. Припасы наши истощаются понапрасну, беспрестанные наборы ослабляют население, опустошат землю, торговля остановилась, золото сибирское расточается [71] дурно, а что всего хуже, правда вышла из общего употребления как ненужная ассигнация и заменилась везде всепроникнувшею ложью, которая со всякою минутою покрывает тьмою глаза правительства гуще и гуще.

Какое заключение с первого взгляда выведет посторонний наблюдатель, обозревая настоящее положение? Старые формы распоряжений, отношений, назначений, отчетов, всего делопроизводства обветшали, оказываются недостаточными, и в новых обстоятельствах должны быть приискиваемы новые средства спасения. Платье износилось, если и было сначала хорошо и красиво: нельзя ходить в лохмотьях, хоть и парчовых, бархатных, атласных.

К числу таких новых средств осмеливаюсь напомнить на одно самое старое - Земскую: пусть велит государь прислать к нему «из небольших, средних и мелких людей, добрых и умных людей, с кем о земском деле говорити», - и все русские люди авось подымут поникнувшую свою голову, развернут уста, прильнувшие к гортани, посоветуются между собою искренно и любовно и представят царю, по древнему обычаю, откровенные мнения о всех современных вопросах, внешних и внутренних, а царь решай, как Бог ему на сердце положит. Не может быть, чтобы из семидесяти миллионов народа, столько даровитого, не нашлось на всякое дело по нескольку умных советников и добросовестных исполнителей. Нашелся же в 1612 году гегнерал-интендант для действующей армии, нижегородский мещанин Козьма Минин, который управлял своим делом лучше всякого нынешнего Комиссариатского департамента. Нашелся же в осажденном городе капитан Тотлебен[1], который сумел защитить до сих пор город землею от всех вновь изобретенных бомб, картечи и пуль со стороны, оставленной без внимания многими полными генералами.

Верно, найдутся в общем совете и по мирскому приговору новые, способные главнокомандующие, генералы и офицеры, и в гласе народном послышится глас Божий.

Верно, найдутся также разные облегчительные меры для продовольствия и снабжения войск всеми нужными вещами; укажутся новые источники доходов, откроются средства для содействия обращению денег.

Мы все теперь упали духом, ослабели, опошлели, притупели, испортились, отвыкли от участия в общем деле - и лжем без всякого милосердия! Когда новый царь, встреченный с такою любовью, произнесет великое слово и призовет к жизни русский народ, он, верно, возродится, встанет как один человек, стряхнет с себя оковы всех пороков, наследственных и благоприобретенных, будет готов на все пожертвования и оставит всякие мелочные расчеты.

Мы представляем теперь труп, вспрыснутый уже мертвою водою; нас надо вспрыснуть живою водою, - и Европа удивится, может быть, русской силе. [72]

Невежи, злоумышленники, подлецы будут пугать правительство Французской революцией, которая произошла из Assemble Nationale[2], - нелепые опасения! Революция во Франции возникла из семян, брошенных историей еще в начале государства, которых у нас не было, а потому не может быть и их нечастного плода.