Из грамоты вдовствующей царицы Марии Федоровны Нагой к жителям Ельца и Елецкого у., извещающей о низложении Лжедмитрия I, о перенесении тела царевича Дмитрия из Углича в Москву, о “чюдесах” от его “мощей” и призывающей верно служить царю Василию Шуйскому, оставя непослушание и смуту.

…1 [И после того государь царь и великий князь Василий Иванович всеа Руси послал в Углич… боярина Ивана Ивановича] Романова, да астораханского архиепископа Феодосья, да спаского архимарита Аврамия, да бояр князя Ивана Михайловича Воротынского, да Петра Никитича Шереметьева, да братью мою, Ондрея Олександровича да Григорья Федоровича Нагих. И ростовскои митрополит, и астараханскои архиепископ, и архимариты, и бояре благовернаго царевича князя Дмитрея Ивановича подняли и осматривали, и в ту пору весь храм наполнился многово благоухания, и мощи его Божиею милостию целы и невредимы, в немногих местех часть земли отдана, а на лице плоть и на главе волосы целы, и на костях плоть цела, и ожерелеицо, что яз положила, низано жемчюгом, цело, и в левой руке шириночка тафтяна, шита золотом и серебром, цела ж, и саван на нем весь цел, и кафтанец, чем был покрыт, весь же цел, и сапошки целы ж. И которые люди одержимы были розными болезньми, и те все исцелели от его святых мощей, и тем людем привезли к нам письмо.
А июня в 3 день мощи сына моего, благоверного царевича Дмитрея, к Москве привезли. И великий государь царь и великий князь Василий Иванович всеа Русии и я с митрополиты, и с архиепископы, и с епископы и со всем освященным собором, и з бояры, и з дворяны, и со всякими людьми Московского государства мощи его встретили со кресты за городом, и его мощи перед всем освященным собором и перед всеми людьми государь царь и великий князь Василий Иванович всеа Русии смотрил, да и яз, и всем людем показывати велели, и его целбоносные мощи и ризы все целы и тлению не причастны, в немногих местех часть земли отдана. И мы, видя такое неизреченное божие милосердье, с радостными слезами всесильному, в Троице славимому Богу и Его страстотерпцу, благоверому царевичую Дмитрею Ивановичю, хвалу воздали, и милости у него и прощенья просили. И как понесли мощи его в город, и от его мощей многие больные различными болезньми исцеление получили. И как его поставили в церкве Архангела Михаила, и от его целбоносных мощей пролились реки милосердия, многие больные различными болезньми исцеление получили, и ныне непрестанно исцеляет, и всем приходящим с верою неоскудную милость свою подает. А яз на принесенье его мощей, в церкве у Архангела Михаила перед митрополиты, и архиепископы и передо всем освященным собором, и перед бояры, и перед дворяны, и передо всеми людьми великому государю царю и великому князю Василью Ивановичю всеа Русии била челом, что я перед ним государем и передо всем освященным собором, и передо всеми людьми Московского государства всеа Русии виновата. А больши виновата перед новым мучеником, перед сыном своим царевичем [79] Дмитреем, что святые его многочюдесные мощи в забвеньи и без памяти учинила, терпела вору Розстриге, явному злому еретику и чернокнижцу, не обличила его долго; а многая кровь от того богоотступника лилася, и разоренье крестьянской вере хотело учинитца; а делалося то от бедности, потому, как убили сына моего царевича Дмитрея по Борисову веленью Годунова, а меня после того держали в великой нуже, и род мой весь по дальним городом розослан был, и в конечной злой нуже жили, и яз, по грехом, от страху, будучи в великой неистерпимой нуже, вскоре не известила. А как он со мною увиделся, и он запретил злым прещеньем, чтоб я того не говорила ни с кем.
И государь бы и весь освященный собор и весь народ меня в том простили, чтоб мне в том грехе в проклятстве ото всего мира не быти. И великий государь царь и великий князь Василий Иванович всеа Руси по своему царскому милосердному обычею, и для великого государя царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии и для благовернаго страстотерпца царевича Дмитрея Ивановича целбоносных его и многочюдесных мощей, меня в том простил. Да и к вам, елчаном о том от государя царя и великого князя Василья Ивановича всеа Русии про то про все писано, и вы государю царю и великому князю Василью Ивановичю всеа Русии крест целовали и души свои дали на том, что ему, государю, служити безо всякие хитрости до своего живота.
И ныне яз слышу, по греху крестьянскому, многую злую смуту, по замыслу врагов наших литовских людей; а говорите деи, что тот вор был прямой царевич, сын мой, а ныне бутто жив. И вы как так шатаетеся? Чему верите врагом нашим, литовским людем, или изменником нашим, лихим людем, которые желают о крестьянской крови, и своих злопагубных для корыстей? Как вас не уверят многочюдесные мощи сына моего царевича Дмитрея Ивановича, и царские грамоты и приказ, и наше, богомолицы царские и вашей, всех православных крестьян, к вам грамоты и моленья?
И от патриарха, и митрополитов, и архиепископов, и епископов, и от архимаритов, и игуменов, и всего освященного собора, и от всеи земли Московского государства грамоты к вам посыланы, и речью с вашими елчаны приказывано многижда, чтоб вы позналися и на истинныи путь обратилися, и врагом нашим, литовским людем, или изменником нашим, которые вам лжут, желая крестьянские крови, не верили. И от вас и посяместа обращенья никоторого нет, и смущаетеся, и верите врагом нашим, литовским людем и нашим изменником, а мне, благовернаго царевича Дмитрея Ивановича матери, и царским богомольцом, патриарху и митрополитом, и архиепископом, и епископом, и всему освященному собору, и бояром, и околничим, и дворяном и всеи земле Московского государства не верите, и вашею смутною и непокорством многая кровь христьянская безвинно проливаетца, и оставя свет, во тьме шатается.
И ныне яз посла к вам брата своего, боярина Григорья Федоровича Нагово, и с ним послала к вам образ сына своего благоверного царевича Дмитрея Ивановича, чтоб ваши сердца просветилися и на истиннои путь обратилися; и вы б, памятуя бога и истинную непорочную православную крестьянскую веру, и души свои и крестное целованье, на чем есте великому государю царю и великому князю Василью Ивановичю всеа Русии души свои дали, позналися и на истинныи путь обратилися, и о винах своих прислали бити челом к великому государю царю и великому князю Василью Ивановичю всеа Русии, безо всякого сумненья2. А мне то подлинно ведомо, что великий государь царь и великий князь Василеи Иванович всеа Русии вас пощадит, вины ваши покроет своим царским милосердьем, мне он то свое царское милостивое слово к вам молвил, а яз вас на то благословляю и прошу того у Бога, чтоб ваши сердца на истинный [80] путь обратились, и житии б вам в домех своих безмятежно, в тишине и во благоденстве, а кровь бы крестьянская престала литися. А тому истинно верьте, что то был не сын мой, а вор, богоотступник, розстрига Гришка Отрепьев, и убит он ныне на Москве, мои очи его мертва видели; а истинный государь, мой сын царевич Дмитреи Иванович, убит на Углече в 99 году; а ныне мощи его на Москве в Архангиле Михаиле сами о себе свидетельствуют неизреченными чюдесы, и вы б безо всякого сумненья прислали бити челом к великому государю царю и великому князю Василью Ивановичю всеа Русии, а он государь милостив и щедр, вины ваши покроет своим царским милосердьем.

1606 г. август