16 апреля в с. бездне был наряжен военно-полевой суд над Антоном Петровым. Суду было вменено в обязанность «окончить военно-судное дело в 24 часа». Речь шла об осуждении Антона Петрова. Что же касается наиболее активных участников возмущения из числа крестьян, то их дело было окончено к 4 августа 1861 г. Из 16 преданных суду крестьян 5 были приговорены к наказанию розгами и отдаче в арестантские роты (один из них - к заключению в рабочий дом). Остальные были освобождены от наказания. Это сравнительно «мягкое» наказание участникам восстания казанский губернатор в своем донесении министру внутренних дел объяснял тем, что «продолжение следует и суда поддерживает лишь беспокойное в моральном отношении составление крестьян, усиливает недоверие, а может быть, и самое неприязненное чувство к бывшим их помещикам, коих они считают причиною постигшего их несчастья» (Крестьянское движение в России в 1857 - мае 1861 г. С. 545). Самому суровому наказанию подвергся Антон Петров, приговоренный к расстрелу.

Сотника с. Бездны Андрея Матвеева.

До объявления высочайше утвержденного Положения между крестьянами не было никаких смут, работы отправлялись безостановочно. В начале апреля месяца, которого числа не упомню, губернаторский чиновник привез к нам Положение о крестьянах и одну книгу передал в контору к управляющему, другую - мне, а третью отдал бывшему в селе старосте дер. Болховской (нашего же имения). Причем чиновник сказал, чтобы мы избрали чтеца, который бы нам читал Положение. В тот день [324] мы просили читать управляющего, который, прочитав несколько страниц, отдал книгу назад. После обеда читал у меня Положение на дому отставной фельдшер, а потом старики отнесли книгу к бывшему конторщику Волкову, но никто из этих чтецов воли нам не вычитал, а говорили, что надо оставаться по-прежнему два года. В тот же самый день, как читали Положение, болховские крестьяне просили Антона Петрова к себе читать. Антон Петров был в Болховском дня три, и когда возвратился вместе с болховскими мужиками, то стал говорить, что вычитал там волю, после взял у нас Положение и в нем также нашел волю. После того к нему начали сходиться мужики из разных деревень, и он всем объявлял, что крестьяне вольные, на барщину ходит и подводы давать не следует и что земля вся принадлежит не помещику, а крестьянам. Когда прорвет плотину или будет плыть господский лес, то помощи не давать, не препятствовать даже и тогда, когда кто будет воровать из амбаров господский хлеб, но чтобы сами мы ничего барского не трогали, а на господ не смотрели, угроз противу помещиков не говорили. Дней за пять до происшествия в наше селение начало собираться много жителей из других деревень, чтобы послушать Петрова. По этому случаю приехал исправник, стряпчий и становой, но крестьяне их не слушали, а Антон Петров к ним не выходил, только смотрел в окошко и разговаривал с исправником. 10 апреля, когда приехал в наше село граф, он посылал меня собрать в контору стариков, и хотя я ходил к ним и говорил, что послан от графа, который приехал от государя, но старики, спросившись Петрова, отвечали, что они не пойдут. Когда же была приведена команда, я на площади не был и того, как стреляли в крестьян, не видал, говорил ли Антон Петров, что он послан от царя и от Бога, я сам и ни от кого другого не слыхал, будто бы что когда их будут наказывать розгами, то чтобы вместо одного разделились 5; говорил также, что придет команда, будут стрелять два раза назад. Причем просил стариков, чтобы они не выдавали, а стояли бы на своем, что им дана полная воля.

Старосты Павла Михайлова, который показал, что и сотский Андрей Матвеев, с той разницею, что граф не посылал его собирать мужиков, а в то время он находился дома и потому не знает, что отвечали мужики сотскому, что в то время, когда пришла команда и стреляла в мужиков, он выходил на площадь, но стоял отдельно вдалеке, видел, что крестьяне действительно не слушали графа и не хотели выдать Антона Петрова, кричали: «Воля, воля, умрем за царя». Более же ничего не расслышал, дручков[1], а равно и никакого оружия в это время у них не было. К сему добавил, что крестьяне прибили его за то, что он не принимал участия в их деле, что избранные Антоном Петровым [325] сотские ездили по деревне и запрещали крестьянам ходить в церковь.

Выборного Ивана Исаева.

Когда получили мы Положение о крестьянах, Антон Петров, спросившись у управляющего, пошел в с. Болховское читать по просьбе стариков Положение. Возвратившись туда, он стал смущать народ, говоря, что вычитал из Положения совершенную волю, и подъехал прямо к церкви, куда сбирался весь мир, туда вызвали меня и стали сказывать о вычитанной Петровым воле, а когда я начал Антона Петрова усовещивать и говорить ему, что он делает худо, то крестьяне прибили меня, и я убежал к священнику, куда приходил Петров с другими крестьянами и просил дать им присягу в том, что действительно в Положении объявлена воля, но священник, удивившись таким требованиям, прогнал их из дому. Через два дня я ходил к Антону Петрову [узнать], что он читает и какую проповедует свободу, но Петров сказал, что этот секрет мне открывать нельзя, так как я начальник. Когда я сидел у Петрова, набралось много народу и стали кричать на меня, зачем я пришел, а когда я вышел на двор, то крестьяне меня прибили, который мне приказал не ходить к Петрову. После чего я сделался болен и пролежал до приезда генерал-майора гр. Апраксина, которому рассказал все подробно. Свидетелем при том, как стреляли в мужиков, не был.

Крестьянина Антона Петрова.