Коммунистический строй есть высшая ступень развития человеческого общества, при котором производительные силы этого общества, степень власти человека над природой, далеко превосходят даже ту ступень технического развития, которой отличался капиталистический порядок времен своего расцвета; а наряду с этим коммунистическое общество представляет собою такую хозяйственную организацию, где господствует полное равенство между людьми и где отсутствует всякая эксплуатация человека человеком, а также и всякая команда, всякое насилие одних людских групп над другими. Стоит только сравнить между собой это состояние человеческого общества с тем его состоянием, в котором мы получаем его в нас­ледство от капиталистического строя, чтобы понять, какую поисти­не грандиозную работу, работу, которой хватит на целый ряд десятилетий, необходимо произвести, чтобы подняться на эту наивысшую ступень человеческого развития. Совершенно понятно поэтому, что всего-навсего лишь через несколько лет после завое­вания рабочим классом власти нельзя и думать об уничтожении сразу всякого вообще неравенства и всякой нищеты. Но в то же самое время необходимо всемерно ускорять наш путь к коммуниз­му, а для этого необходимо, в свою очередь, иметь совершенно яс­ное представление о том, каким образом будет постепенно преодолеваться существующее у нас еще до сих пор неравенство между людьми.

Рассмотрим по порядку главные виды этого неравенства, имеющиеся в настоящее время у нас в экономической области. Прежде [210] всего, бросается в глаза неравенство материальных условий существования между городом и деревней. Мы уже писали в предыдущих главах о том, что капиталистический способ производства неизбежно вызывает деревенскую отсталость, задерживает разви­тие сельского хозяйства по сравнению с промышленностью и прев­ращает город в исключительное сосредоточение всех основных жизненных удобств. Такое соотношение между городом и деревней достается в наследство захватившему власть рабочему классу и поддерживающему его крестьянству.

Мелкое хозяйство крестьянина чрезвычайно далеко отстает от современной фабрики с ее техническими усовершенствованиями. Мелкое крестьянское хозяйство точно так же отстает от этой фаб­рики и по внутреннему своему устройству, по организации труда. В результате производительность труда в этом мелком крестьян­ском хозяйстве чрезвычайно низка, приходится затрачивать гро­мадные массы этого труда, чтобы получать сравнительно ничтож­ный результат. Каким образом может быть изжито такого рода неравенство между городом и деревней? Было бы совершенно бес­смысленным решать его каким-либо механическим путем, одним ударом, одним каким-либо мероприятием. Можно, конечно, пред­ставить себе дикую мысль о растаскивании по кирпичикам всех крупных городов со всеми крупными городскими предприятиями, машинами, электрическими установками и т. д. Но это ведь ни капли не поправило бы дела. Прежде всего, потому, что это пов­лекло бы за собой подрыв и разрушение крупной промышленности, которая, как мы уже видели, служит основным источником для оп­лодотворения самого сельского хозяйства, поставляя ему машины, орудия труда и целый ряд предметов, необходимых для улуч­шения сельскохозяйственного производства, а равно и науку, ко­торая все более и более является решающей силой в области сельскохозяйственного производства. Такого рода мысль была бы поистине безумной мыслью, и люди, находящиеся в здра­вом уме и твердой памяти, должны ее сразу же отбросить. Совершенно естественно, наоборот, прийти к выводу, что лишь при помощи городской промышленности, руководимой рабочим клас­сом, этим верным помощником крестьянства, можно будет подни­мать деревню; и не путем разрушения городов, а путем сближения промышленности с деревней и путем хозяйственной и технической помощи этой деревне мы будем постепенно заполнять ту пропасть, которую создала между городом и деревней вся предыдущая история развития человеческого общества. Задачей рабочей пар­тии и задачей Советской власти является именно устранение этого противоречия между городом и деревней. Постепенно мы должны будем строить новые заводы, электрические станции и тому по­добные крупные производственные промышленные единицы не [211] только в городских центрах, но и среди сел и деревень, разбрасы­вая эти предприятия по всей стране и делая их рассадниками и очагами культуры, грамотности, хозяйственных улучшений, политической сознательности среди крестьянского населения страны.

Техническая помощь города, в особенности электрификация, а наряду с этим кооперирование крестьянских хозяйств, которое, как мы уже знаем, определяет столбовую дорогу в нашей деревне к социализму, явятся мощным рычагом подъема, возрастания де­ревни, и мало-помалу материальные условия существования в городе и деревне будут выравнены, и притом, по сути дела, с величайшей пользой для той и другой стороны. Городской житель, запертый в каменных мешках современных городов, не видящий природы и обреченный в таких условиях, несмотря на относительное материальное благосостояние, на вырождение, выиграет от своего приближения к этой природе. И наоборот, житель деревни чрезвычайно выиграет от того, что повысится производительность его труда и что он будет наконец пользоваться всеми теми благами культуры и цивилизации, которые раньше приходились на долю одних наших врагов. Само собой понятно, что для достижения такого рода общественного строя необходимы громадные перемены, произвести которые возможно лишь в те­чение долгих и долгих лет. Но тем не менее мы уже сейчас видим, как мы вступили на этот путь.

Внутри города, в свою очередь, мы наблюдаем в настоящее время точно так же чрезвычайно резкое и бросающееся в глаза неравенство. Стоит только сравнить нэпманов и уровень их жизни с жизнью беспризорных и голодающих детей или даже с толпами безработных, чтобы увидеть, как далеки еще мы от того идеаль­ного состояния, которое мы поставили себе задачей. Если мы рас­положим различные уровни жизни в порядке их нисходящей ве­личины, то мы получим целую лестницу разрядов, довольно резко отличающихся друг от друга. Если взять одни лишь крупные под­разделения, то все эти разряды можно примерно изобразить в таком виде:

1) Новая буржуазия (нэпманы), получающая прибыль за счет эксплуатации чужого труда, будет ли то прибыль с промышленного предприятия, будет ли то торговая прибыль, или барыш постав­щика, или спекулятивный барыш, или какой-нибудь другой вид так называемого «нетрудового дохода». Очень часто уровень жиз­ни лиц этой категории подходит под тот уровень, который был характерен для не особенно крупных капиталистов довоенного времени.

2) Высшие советские служащие, главным образом служащие хозяйственных учреждений и хозяйственных органов (директора [212] трестов, члены правлений синдикатов, крупные незаменимые спецы и т. д.).

3) Так называемые ответственные работники вообще.

4) Квалифицированные рабочие.

5) Неквалифицированные рабочие.

6) Безработные, люмпен-пролетариат (люди, выбившиеся из колеи, хронические безработные, нищие и т. д.).

Вся эта картина наглядно показывает нам опять-таки, насколь­ко мы далеки еще от того, чтобы достигнуть равенства даже в пределах города, который является пока что центром нашей работы и где резче всего выражено господство пролетариата. И тем не ме­нее мы уже ясно видим, что развитие нашего общества необходимо поведет, при правильной политике со стороны нашей партии и Советской власти, к смягчению этих противоречий, к их преодолению и к их уничтожению. В самом деле, возьмем, прежде всего, наиболее яркое проявление неравенства - неравенство в мате­риальном положении буржуазии (нэпманов) и положении рабоче­го класса в его целом. Как будет изживаться это неравенство? Это нетрудно сообразить после всего того, что было уже нами сказано.

Ведь подъем нашего государственного хозяйства, а равно и кооперации будет сопровождаться вытеснением частнопредпринимательской формы хозяйства. Еще до того, как эти формы совер­шенно погибнут и отомрут, сдаваясь перед победоносным шествием развивающихся социалистических хозяйственных отношений, подъем государственной промышленности будет повышать зара­ботную плату рабочего класса, а, с другой стороны, система нало­гового обложения будет ограничивать дальнейший рост жизнен­ного уровня новой буржуазии. Окончательное вытеснение частно­капиталистического хозяйства, окончательная победа над ним доведет дело до конца, и это основное противоречие, это основное неравенство в городах будет таким образом уничтожено. Доволь­но сложно обстоит вопрос относительно неравенства между высшими кадрами советских служащих и руководителей, с одной стороны, и средним рабочим - с другой. В числе этих выс­ших и ответственных служащих Советской власти имеются, наряду со всевозможными специалистами, и бывшие рабочие из наиболее талантливых и культурных «рабочих-передовиков» (например, красные директора и т. п.). Совершенно очевидно, что это не­равенство вытекает, в своей самой глубокой основе, из культурной отсталости рабочих масс, которые были в капиталистическом обществе классом эксплуатируемым, политически угнетенным и культурно придавленным. Для выполнения сложной работы по управлению хозяйством и для ведения целого ряда других подобных работ в других областях управления страной необходим большой запас знаний, опыта, умения. Количество людей из рабочего [213] чего класса, которые оказались способными выполнять такую роль и научились ей за время революции, а отчасти получивших опыт в руководстве массами и в политической борьбе еще до по­беды рабочего класса, сравнительно само по себе мало. Вполне понятно, что далеко не вся рабочая масса в целом могла подняться до такого уровня. С другой стороны, разного рода специалисты, которые были таковыми еще и при капиталистическом режиме и накопили большой опыт, научный, управленческий, хозяйственный и т. п., являясь необходимыми для жизни и для дела управления людьми в теперешних условиях, точно так же представляются до известной степени незаменимыми силами: вся рабочая масса, в целом, всеми своими составными частями, точно так же не могла еще за короткий срок достигнуть такого высокого культурного уровня. Выполнение же подобного рода работы требует само по себе довольно значительной оплаты, обеспечивающей соответ­ствующий образ жизни. Между тем давать такую же плату всем решительно слоям рабочего класса при теперешней степени развития производительных сил представляется невозможным и неосуществимым. Если бы все рабочие обладали таким же высоким культурным уровнем, то руководящие должности могли бы заниматься по очереди или лишь на определенный срок, и, таким образом, на так называемых «ответственных постах» постоянно стояли бы все новые и новые работники, так как в любой деятельности можно было бы одного в любое время заменять другим. Но здесь-то и дает себя знать неравенство культурного уровня и еще большая отсталость масс. Опять-таки здесь нужно отметить, что это вовсе не вина этих масс, а их 6еда\ таковыми их сделали деся­тилетия капиталистического господства. Однако задачей рабочего класса, который за годы революции чрезвычайно быстро учится в самом ходе борьбы все большему участию своему в активном строительстве социализма, а также все больше обучается в специальных учреждениях (разного рода рабочих организациях, клубах, партийных и советских школах, рабфаках и даже вузах), задачей этого рабочего класса является преодоление такого рода отсталости в своей собственной среде. Понятно, что не вся масса рабочего класса движется совершенно одновременно, всеми свои­ми слоями. Как не все рабочие могут, при настоящих условиях, стоять на командных постах и занимать совершенно одинаковые места в системе управления, точно так же не могут, в силу совер­шенно понятных причин, все рабочие поголовно быть пропущенными через среднюю и высшую школу.

До более или менее высокого уровня современной науки и техники рабочий класс поднимается, если можно так выразиться, пачками, сравнительно небольшими своими отрядами, к которым год за годом будут прибывать все [214] новые и новые пачки, все новые и новые отряды, пока развитие производительных сил на­шей страны не создаст достаточного экономического фундамента для того, чтобы дети всех рабочих совершенно нормальным поряд­ком проходили через средние и высшие учебные заведения, через соответствующую практику и, таким образом, вступали в жизнь, преодолевши всяческое, создавшееся прежде, культурное неравен­ство внутри трудящихся.

В ослабленной степени то, что мы говорили только что о разли­чии между наиболее культурными из рабочих-передовиков, а равно прежних специалистов, с одной стороны, и рабочей массой вооб­ще - с другой, годится и для вопроса о неравенстве между различными слоями рабочего класса, различными в смысле различ­ной квалификации их труда (например, металлисты, с одной стороны, землекопы, строительные рабочие и т. д. - с другой). Механика Советской власти, советского режима в целом, направление всей политики пролетарской диктатуры состоит как раз в том, чтобы, поднимая культурный уровень широких рабочих масс, тем самым уничтожать «незаменимость» наиболее передовых слоев самого рабочего класса, уничтожать разницу культурных уровней и уничтожать разницу материальных условий существования. Конечно, мы никогда не достигнем полного равенства людей в том смысле, что люди будут совершенно одинаковы по своему уму, по своей талантливости, по цвету своих волос или форме носа, и совершенно это не нужно. Такое равенство было бы как две капли воды похоже на отчаянную скуку. Не в этом заключается цель наших стремлений. Цель наших стремлений заключается в том, чтобы достигнуть равенства материальных условий существования, чтобы, всем обеспечить нормальные условия развития и, таким образом, дать возможность идти вперед всей массе и выде­ляться наиболее талантливым и способным не из узкого круга «образованных людей», отделенных перегородками от остальных, а из всего огромного трудящегося человечества.

И здесь нетрудно понять, что это неравенство, вытекающее из очень глубоких причин, не может быть уничтожено одним взмахом. Можно было бы, конечно, в один прекрасный день издать декрет, по которому все решительно высшие советские служащие, все инженеры, все профессора, все директора трестов и т. д. получали бы столько же, сколько получает простой поденщик. Но мы скоро убедились бы, что при таком положении вещей рабочий класс в целом не выиграл бы, а проиграл; он проиграл бы потому, что при таких условиях работа на этих командных должностях пошла бы неизмеримо туже, дело в значительной степени было бы дезорганизовано, и общие успехи сменились бы положением застоя или попятным движением. Рабочему классу выгоднее лучше содержать свою собственную верхушку, а равно и выходцев из буржуазного [215] мира, так называемых специалистов, ибо в таком случае он достиг нет в гораздо более короткий срок общего повышения произво­дительных сил и за счет этого повышения может гораздо быстрее улучшить свое собственное положение, а с определенного вре­мени, используя этот рост производительных сил, начать усиленнейшее производство «образованных людей» из все более широкой массы своего собственного класса и трудящихся вообще. Из этого, конечно, не следует, что нужно перебарщивать с высокой оплатой; наоборот, с такого рода «перебарщиваниями» партия должна вести упорную борьбу.

Внутри деревни, наконец, мы имеем точно так же различные слои крестьянства, жизненный уровень которых отличается друг от друга довольно резко. Стоит сравнить кулака с батраком или с крестьянином-бедняком. Но это коренное противоречие, характерное для современной деревни, будет точно так же медлен­но уничтожаться по мере роста производительных сил и по мере подъема государственного и кооперативного хозяйства. Мы уже видели раньше, что мы будем все более и более в состоянии оказы­вать помощь хозяйству середняков и бедноты, которая будет переставать быть беднотой, а с другой стороны, путем целого ряда мероприятий мы будем обрезывать и хозяйственно вытеснять предпринимательские слои крестьянства, т. е. сельскохозяйствен­ную буржуазию. Таким образом, и здесь основной линией нашего развития через определенный промежуток времени, когда начнут еще более быстро подрастать социалистические формы нашего хозяйства, является линия на уничтожение, на преодоление эко­номического неравенства, существующего теперь.

Нужно видеть всю глубину нищеты, темноты, культурной отсталости, неравенства, оставленных нам в наследство капиталистическим порядком вещей, чтобы понять, сколько времени пот­ребуется на переделку всего человеческого материала и на преодоление этого проклятого наследства. Но уже теперь мы видим подъем социалистических форм народного хозяйства, что является главной гарантией, обеспечивающей действительную и реальную политику, ставящую своей целью осуществление экономического равенства. А с другой стороны, уже и теперь мы замечаем, как следующее поколение рабочих и крестьян во все большем масштабе сплошной массой поднимается к новой культурной жизни, чему способствует работа нашей партии, чему способствует вся деятельность и вся политика Советской власти. Раньше лишь одиночки из рабочих и крестьян могли попадать в высшие учебные заведения; теперь с каждым годом во все более широких размерах целые большие слои подрастающего поколения трудящихся уже систематически, так сказать, «в нормальном порядке» проходят через рабфаки и поступают в наши высшие школы. Раньше [216] обычно лишь в зрелом возрасте трудящийся человек вступал в активную политическую жизнь; теперь мы имеем около полутора миллиона одних членов комсомола, сынов рабочих и крестьян, которые более или менее равномерно приобщаются с юного возра­ста к активной общеполитической и общекультурной работе; а поколение еще более молодое - юные пионеры - начинает охва­тывать огромные круги людей, которые уже с самого юного возра­ста воспитываются, растут и учатся работать на иной культурной основе, чем предшествующие поколения.

Завоевание власти пролетариатом не может создать истори­ческого чуда, один только факт победы над буржуазией в гражданской войне не обеспечивает сразу и немедленно равенство между людьми. Но это завоевание власти и укрепление рабочей диктатуры в стране в конце концов создает такого рода условия, при которых отчетливым становится наше движение по направ­лению к этому экономическому равенству.