Поздней осенью 1918 года начало круто меняться положение и на западе России. Германская армия потерпела поражение в осенних боях во Франции и начала отступать. В городе Киль подняли восстание немецкие моряки. В Берлине вышли на улицы рабочие и солдаты. В Германии началась своя «ноябрьская» буржуазно-демократическая революция. Кайзер Вильгельм II отрекся от престола и бежал из страны. К власти в Германии пришли социал-демократы, провозгласившие республику. Еще раньше началась революция в Австрии, здесь также была провозглашена республика. Австро-Венгрия распалась. Война была проиграна и 11 ноября Германия и Австрия подписали соглашение о перемирии, признав свое поражение. Страны Антанты и США требовали от Германии сохранить свои войска в Прибалтике и на Украине «пока страны Антанты и США будут считать это необходимым» (статья XII Соглашения). Однако осуществить это требование было уже невозможно. В Германии началась демобилизация, и военные части на Востоке начинали выходить из повиновения. 13 ноября 1918 года Советское правительство аннулировало Брестский договор. Красная Армия, а также отряды провозглашенной на Украине Советской республики начали продвижение на запад. Немецкие войска стали уходить из Закавказья и Крыма, из Прибалтики и Украины. Гетман Скоропадский бежал в Германию, и оккупационный режим рухнул. Проблем для большевиков на Украине было еще очень много, но немалая часть украинских губерний перешли под контроль коммунистов Украины.
Уход германских войск резко ослабил белоказачий режим генерала Краснова. Он умолял о помощи Антанту, начавшую высадку войск на юге Украины. Антанта не возражала [78] против поддержки Донской армии, но требовала объединить все белые армии на юге России под командованием генерала Деникина.
Глава британской миссии на Кавказе генерал Пуль писал Краснову в ответ на его обращения: «Инструкции от моего правительства указали мне войти в связь с генералом Деникиным, представителем, в британском мнении, русских армий, действующих против большевиков. Я вполне отдаю себе отчет в той великолепной работе, которую Ваше превосходительство выполнили с донскими казаками, и я осмелюсь поздравить Ваше превосходительство по случаю Ваших блистательных побед. Я надеюсь, что Ваше превосходительство покажет себя теперь не только великим солдатом, но и великим патриотом. Если я вынужден буду вернуться и доложить моему правительству, что между русскими генералами существует взаимная зависть и недоверие, это произведет самое болезненное впечатление и безусловно уменьшит шансы на то, что союзники окажут какую-либо помощь. Я предпочел бы донести, что Ваше превосходительство показали себя настолько великим патриотом, что согласились даже подчинить Ваши собственные желания общему благу России и согласились служить под командой генерала Деникина»[1].
Раздоры между белыми генералами, задержка с помощью Антанты, а также расширение контролируемой большевиками территории на Востоке и Западе России, что позволило существенно пополнить и укрепить Южный фронт, - все это создавало благоприятные условия для начала общего наступления Красной Армии и на Юге. Изменились и настроения казачества на Дону, особенно в северных, более бедных округах Донской области. Немало казаков из этих округов воевали на стороне Красной Армии в составе 23-й дивизии под командованием Филиппа Миронова, а также в кавалерийской дивизии под командованием Бориса Думенко. В первых числах января семь станиц во главе с Вешенской подняли восстание против Краснова. Один из казачьих полков оставил свои позиции у ст. Калач. Через несколько дней по приказу Реввоенсовета Республики Южный фронт начал общее наступление, которое развивалось успешно и быстро. Армия Краснова начала [79] откатываться на юг, отдельные подразделения сдавались в плен, многие казаки расходились по домам. К концу февраля Красная Армия вышла к реке Донец, стремясь овладеть Новочеркасском - столицей Донской области. Части красных остановило не столько сопротивление деморализованного противника, сколько весенняя распутица и ледоход. В это же время Донской войсковой круг отставил Краснова от должности войскового атамана. В Москве создавалось впечатление, что на Южном фронте уже одержана решающая победа. Выступая в феврале 1919 года в Колонном зале Дома Союзов, председатель Реввоенсовета Троцкий заявил, под аплодисменты присутствующих, что красновской армии больше не существует. Часть резервов, предназначенных для Южного фронта, стала перебрасываться к Петрограду для борьбы с Северо-Западной армией генерала Юденича. Часть нарядов на обмундирование и вооружение была переадресована Восточному фронту.
Конечно, гражданская война еще не окончилась. Финляндия и Антанта помогали формированию и вооружению полков и дивизий для Юденича, объявленного лидером «белого дела» на северо-западе. На юге усилилась и окрепла Добровольческая армия, подчинив себе остатки Донской армии. Генерал Деникин был объявлен главнокомандующим вооруженными силами Юга России и главой «белого дела» на юге России. Появился лидер «белого дела» и в Сибири. Бывший командующий Черноморским флотом адмирал Александр Колчак после Февральской революции находился в «командировке» в США и Великобритании. Не без договоренности с политическими и военными лидерами США и Антанты Колчак прибыл в октябре 1918 года в Омск и возглавил здесь военное министерство «Уфимской директории», аморфного политического образования, пытавшегося объединить антибольшевистские силы Поволжья, Урала и Сибири. Опираясь на офицерские и казачьи части и при поддержке сибирской буржуазии и Антанты, Колчак совершил 18 ноября в Омске военный переворот и объявил себя Верховным правителем Российского государства и Верховным главнокомандующим. К марту 1919 года Колчаку удалось создать достаточно крепкую армию, способную [80] выставить на фронт более 150 тысяч штыков и сабель.
Но и Красная Армия к весне 1919 года значительно окрепла, а ее численность приближалась к 2 миллионам. Поворот в настроениях среднего крестьянства облегчал пополнение армии, которую было решено увеличить до 3 миллионов человек. Появилась уверенность, что гражданскую войну можно будет успешно завершить к осени 1919 года. Однако как раз в это время для Красной Армии началась полоса неудач и поражений. 12 марта 1919 года в северных станицах Дона во главе со станицей Вешенской вспыхнуло новое восстание, но уже против Красной Армии. Причиной этого восстания стало проведение в станицах Верхнего Дона жесточайшего красного террора. Этот террор не был инициативой тыловых частей армии или фронтовых командиров, хотя они стали его исполнителями. Никакого повода к террору не давали и сами казаки, еще недавно открывшие фронт Красной Армии. Директива о терроре поступила из Москвы. Это было постановление Оргбюро ЦК РКП(б), подписанное руководителем Оргбюро и Председателем ВЦИК Яковом Свердловым. В ней говорилось: «Последние события на различных фронтах и в казачьих районах, наши продвижения в глубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск заставляют нас дать указания партийным работникам о характере их работы в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества, путем поголовного их истребления.
1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применить все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
2. Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем сельскохозяйственным продуктам. [81]
3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно.
4. Уравнять пришлых иногородних с казаками в земельном и во всех других отношениях.
5. Провести полное разоружение, расстреливать каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.
7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.
8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания... Наркомзему разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли.
ЦК РКП(б)»[2].
Я не буду комментировать эту страшную и чудовищную директиву, которую начали исполнять в феврале в станицах Верхнего Дона. Это была не только грубейшая ошибка, но и преступление перед Россией и революцией. Не говоря уже о политических или моральных соображениях и последствиях, проведение в жизнь январской директивы Свердлова в казачьих областях, где все мужское население было вооружено и отлично владело оружием, где в станицах и хуторах мобилизация могла быть проведена в считанные часы и дать десятки пеших и конных полков; в этой обстановке директива о «расказачивании» и массовом терроре должна была с неизбежностью привести к восстанию казаков и поставить под угрозу не только устойчивость Южного фронта, но и судьбу революции. И действительно, начавшееся на Верхнем Дону восстание подавить не удалось. Умело маневрируя своими полками и дивизиями, казаки Верхнего Дона разбили все брошенные против них и чаще всего наспех сформированные соединения. Это позволило армии Деникина хорошо подготовиться и в мае 1919 года начать мощное наступление. К концу июня армия Деникина [82] заняла почти всю Украину, значительную часть черноземного Центра и Поволжья. 24 июня Красная Армия оставила Харьков, а 30 июня Царицын. Еще раньше мощное и успешное наступление развернула армия Колчака, которая вышла вскоре снова на подступы к Самаре и Казани. Начался новый этап гражданской войны, который получил в нашей историографии название Первого, Второго и Третьего «походов Антанты». Однако рассмотрение этих походов Антанты не входит в задачу данного очерка.
[1] С. Пиотковский. Гражданская война в России: хрестоматия. М., 1925, стр. 431 - 432.
[2] ЦПА, ф. 17, оп. 4, д. 21, л. 216. Опубликовано в книге Р. А. Медведев, С. П. Стариков. Жизнь и гибель Филиппа Кузьмича Миронова. М., 1989, стр. 153-154, а также Нью-Йорк. 1978, стр. 110 - 111.