Из вышеприведенных теоретических соображений тов. Преображенский делает и соответствующие практически-политические выводы. «Установив», что неизбежно «пожирание» несчастных «третьих лиц», т. е. обитателей «унутренних и унешних колоний», тов. Преображенский пишет:

№ 1. «Таким образом, мы подходим к третьему, не только возможному, но неизбежному в наших условиях случаю, т. е. к политике цен, сознательно рассчитанной на эксплуатацию частного хозяйства во всех его видах» (с. 79).

Извиняясь перед читателем за последующие километрические выписки, мы все же вынуждены их сделать для того, чтобы добросовестно проследить ход мыслей тов. Преображенского. Для удобства последующей критики обозначим отдельные положения автора специальными номерками, начиная с вышеприведенной цитаты.

№ 2. С. 59. «Во всяком случае мысль о том, что социалистическое хозяйство может развиваться само, не трогая ресурсов мелкобуржуазного, в том числе крестьянского, хозяйства, является, несомненно, реакционной мелкобуржуазной утопией. Задача социалистического государства заключается здесь не в том, чтобы брать с мелкобуржуазных производителей меньше, чем брал капитализм, а в том, чтобы брать больше из еще большего дохода, который будет обеспечен мелкому производству рационализацией всего, в том числе мелкого, хозяйства страны».

№ 3.  С. 69 - 70. «То, что будет отбито от частной торговли, при [99] прочих равных условиях, будет завоевано в фонд государственного хозяйства. Я говорю: при прочих равных условиях, потому что здесь возможна торговая политика и не в интересах социалистического накопления, а в интересах мелкобуржуазных производителей, имеющая своей целью сокращение вычетов из их доходов. Целесообразна ли такая политика - это вопрос другой (!). Экономически же она означает, несомненно, сокращение фонда социалистического накопления и подарок частному производству - подарок тем более тяжелый для государственного хозяйства, чем беднее это хозяйство капиталами и чем менее выгодно для него занимать в филантропической (!) по своей доходности торговле часть тех капиталов, которых не хватает в самом производстве» (курсив самого автора. - Н. Б.).

№ 4. С. 99. «Власть пролетарского государства, которая распространяется на прибавочный продукт частного хозяйства (конечно, в пределах экономически возможного и ТЕХНИЧЕСКИ ДОСЯГАЕМОГО), не только является сама орудием первоначального накопления, но и постоянным резервом этого накопления, так сказать, потенциальным фондом государственного хозяйства» (курсив наш. - И. Б.).

Итак: 1) нужно вести политику высоких цен для эксплуатации крестьянского хозяйства (что важно с точки зрения социалистического накопления); 2) здесь нужно (№ 4) брать все то, что брать экономически возможно и что можно технически достать; 3) под «экономически возможной» (в высшей степени неясное выражение) политикой необходимо, однако, разуметь такую политику, которая никак не ставит своей целью брать меньше, чем брал капитализм; 4) такая политика была бы мелкобуржуазной, была бы подарком крестьянину, ущербом для промышленности, а вместе с нею и для дела социализма. Вот концепция тов. Преображенского в области «политики цен». «Бери дороже!» - вот вся премудрость, основывающаяся на «основном законе» тов. Преображенского.

Возьмем под критическую лупу эту премудрость преображенной тов. Преображенским «партийной» политики.

Присмотримся к цитате № 2 насчет мелкобуржуазной политики нашей партии (ибо всякий видит, что тов. Преображенский спускает с тетивы критическую стрелу своего анализа именно в действительную политику нашей партии). Мысль тов. Преображенского состоит здесь из двух положений: первое - нельзя руководствоваться целью брать меньше, чем брал капитализм, и второе - мы будем брать больше, ибо доход крестьянина будет больше, а будет он больше потому, что его хозяйство будет более рациональным, а стало быть, и более доходным.

Во втором положении тов. Преображенского есть много здравого [100] смысла в хорошем значении этого слова. Но это второе положение противоречит всему остальному, является невольной данью ленинскому учению, данью, затерявшейся в горе антиленинских построений автора.

В самом деле. Если тов. Преображенский думает, что мы будем брать больше, ибо доходы крестьянского хозяйства будут больше («рационализация» и т. д.), то как же это примирить с теорией «пожирания»? Ведь здесь вопиющее противоречие, и притом отнюдь не диалектическое, а совершенно плоское!

Что-либо одно из двух: или ведется линия «колониальная» - на эксплуатацию, на вытягивание всего «технически достижимого»; тогда мы будем иметь хирение крестьянского хозяйства, падение его дохода, исчезновение и разрушение крестьянского хозяйства, его «пожирание». Но тогда неоткуда появиться «большему доходу», «рационализации» и прочему, что в двух строчках обещает «милостивец» тов. Преображенский мелкобуржуазным производителям.

Или пролетарское государство действительно может больше получать на основе растущей рационализации и растущей доходности крестьянского хозяйства. Это - действительно правильная политика. Но тогда все - или почти все - положения тов. Преображенского нужно перевернуть. Никакого «пожирания» мелкобуржуазных хозяйств не будет (само собою разумеется, что мы здесь говорим о главной массе середняцкого хозяйства и что это не исключает частичного исчезновения мелких хозяйств в связи с выталкиванием избыточного населения в города и процессом пролетаризации, каковой будет происходить и при строе пролетарской диктатуры). Будет их превращение, их трансформация на кооперативной основе. Растущая доходность, растущая рационализация и т. д. будет в то же время означать и втягивание этих хозяйств через кооперацию в общую систему нашей социализирующейся экономики. Не на изничтожение нужно держать курс, а на вовлечение крестьянского хозяйства в систему госхозяйства.

Но если мы «больше будем брать» по мере роста доходности, то ясно, что нам отнюдь не безразличен вопрос о «накоплении» (мы берем этот термин в кавычки, так как это - специфический термин капиталистической экономики) в крестьянском хозяйстве. А если мы заинтересованы и в этом накоплении, то нам нельзя ограничиться лозунгом «бери возможно больше». Тогда нам нельзя говорить о границе «выкачивания» как о «технически возможной». Тогда нельзя говорить о тяжелом для социализма «подарке» мелкой буржуазии. Тогда нам нельзя говорить о филантропии и прочем. И тогда нам нельзя формулировать и самую проблему так грубо упрощенно, как формулирует ее товарищ Преображенский. [101]

В третьем № «положений» тов. Преображенский всю проблему сводит к проблеме арифметического сложения, вычитания, деления. РАЗДЕЛИТЬ данное, чтобы больше досталось пролетарской промышленности. Вычесть из крестьянского хозяйства. Нельзя вычесть меньше, ибо это значит вычесть у социалистической промышленности и прибавить к крестьянскому хозяйству и т. д.

Но ведь все это - поистине младенческая «мудрость», а вовсе не пролетарская.

Ибо дело отнюдь не ограничивается проблемой дележа уже данного «национального дохода» между рабочим классом и крестьянством (в целях упрощения проблемы мы отвлекаемся здесь от частного капитала). Гвоздь проблемы вовсе не здесь, не в этом. Вот чего никак не может понять тов. Преображенский.

Гвоздь проблемы заключается в увеличении «национального дохода», т. е. в подъеме производительных сил, и притом в такой форме, чтобы был обеспечен рост социалистических производственных отношений.

А это такая проблема, которая вовсе не сводится к простой дележке данного запаса, к операциям сложения, вычитания, деления над уже данными величинами.

Ибо задача состоит в том, чтобы эту «данную величину» «национального дохода» постоянно повышать. Вот почему вопрос о «накоплении» в социалистической промышленности выступает неизбежно как вопрос, связанный с проблемой «накопления» в крестьянском хозяйстве, которое образует рынок для промышленности и совокупность хозяйственных единиц, подлежащих втягиванию в государственное хозяйство и постепенной переработке.

Вопрос о емкости внутреннего рынка даже не поставлен тов. Преображенским. Между тем это - центральный вопрос нашей экономики. Только в одном месте своей работы тов. Преображенский пишет:

«Препятствия, которые встречает на этом пути (т. е. на пути тов. Преображенского. - Н. Б.) государственное хозяйство, заключаются не в недостатке у него экономической силы для проведения этой политики, а прежде всего в слабой покупательной способности частного хозяйства» (С. 80. Курсив наш. - Н. Б.).

И больше ни слова. А между тем, казалось бы, что именно над этим вопросом и следовало бы поразмыслить.

Если такое «препятствие» налицо, то можно ли не считаться с этим «препятствием»? Предположим, что мы, по желанию тов. Преображенского, не «делаем вычета» «из социалист. промышленности», не занимаемся «филантропией», а, несмотря на «препятствие», проводим «линию» тов. Преображенского, гнем ее «до победоносного конца». Что мы неизбежно получим? Сокращение [102] спроса, кризис сбыта, застопорившийся процесс общественного воспроизводства, упадок промышленности и т. д. Другими словами: из «социалистически-пролетарской», «антифилантропической» и пр. позиции тов. Преображенского целиком вытекает подрыв и разорение социалистической промышленности и всего народного хозяйства в целом.

Методологический корень ошибки тов. Преображенского весьма «на виду»: во-первых, он берет вопрос в статике, а не в динамике (дележ данного, а не изменяющегося); во-вторых, он берет социалистическую промышленность изолированно, а не в связи с крестьянским хозяйством (вся «связь» у него - только в вычетах; он не понимает, что накопление в социалистической промышленности при большом удельном весе крестьянских хозяйств есть функция накопления в крестьянском хозяйстве).

Грубо говоря, тов. Преображенский предлагает пролетариату зарезать курицу, несущую золотые яйца, и исходит притом из того соображения,   что   кормить   курицу - это   значит   заниматься филантропией. Замечательная хозяйственная сообразительность!

Но крестьянство - это для пролетариата такая «курица», которая должна превратиться в человека. И пролетариат этому должен, ради своего собственного дела, всемерно помочь. Не видеть этой цели - значит быть своеобразным оппортунистом, не видящим основных революционных задач рабочего класса, значит - в данной связи - быть нерасчетливым скопидомом, скрягой, который боится выпустить в оборот копейку (как бы она не пропала!). Неправда, что нужно брать наибольшую цену. Нужно брать такую цену, которая обеспечивает не на один хозяйственный год возрастающий доход социалистической промышленности, стремясь постоянно к ее понижению. А такая политика цен не строится на основе примитивной формулы: бери все, что «технически достижимо». Это - вульгарное представление, которое никак не может быть положено в основу политики цен.

Тов. Преображенский в одном месте, сам чувствуя слабость своей позиции, говорит:

«(Я сознательно избегаю говорить: «на основании повышения цен», потому что обложение не только возможно при падающих ценах, но у нас оно как раз будет происходить именно при падающих или неизменных ценах; это возможно потому, что при удешевлении себестоимости продуктов снижение цен происходит не на всю сумму снижения, а на меньшую, остаток же идет в фонд социалистического накопления)» (с. 80).

Но и это сиротливо притаившееся у тов. Преображенского в скобках местечко, «смягчающее» «промышленный» задор автора, тоже не спасает дела.

Ну, скажите, пожалуйста, не чудовищна ли сама по себе такая [103] «уступка» со стороны тов. Преображенского: «Я сознательно избегаю говорить: «на основании повышения цен».

Еще бы! Вряд ли нашелся бы хоть один смельчак, который ставил бы себе задачу все время повышать цены, из года в год и из месяца в месяц. Вряд ли кто мог бы выступить в защиту такого милого строя, который открыто писал бы на своем знамени этакую цель. И вряд ли нашлись бы дураки, которые этакий порядочек бы терпели. Так что такая декларация тов. Преображенского производит ей-ей странное впечатление.

Но тов. Преображенский рисует перспективу падающих или неизменных цен. Мы же говорим: нужно всемерно стремиться к тому, чтобы цены падали, чтобы у нас был исключен экономический застой и что таким образом в общем итоге дело социализма выиграет, ибо будет гораздо более быстрый темп накопления во всей стране и особенно быстрый темп накопления в социалистической промышленности, действительно имеющей возможность получать добавочную прибыль и опираться на громадную концентрированную мощь всего государственного аппарата в целом.

Два слова о путях к социализму и «филантропии». Ленин сказал:

«Собственно говоря, нам осталось «только» одно: сделать наше население настолько «цивилизованным», чтобы оно поняло все выгоды от поголовного участия в кооперации и наладило это участие. «Только» это. Никакие другие премудрости нам не нужны теперь для того, чтобы перейти к социализму... Поэтому нашим правилом должно быть: как можно меньше мудрствования и как можно меньше выкрутас»[1] («О кооперации»).

И несколько раньше:

«Каждый общественный строй возникает лишь при финансовой поддержке определенного класса... Теперь мы должны сознать и претворить в дело, что в настоящее время тот общественный строй, который мы должны поддерживать сверх обычного, есть строй кооперативный»[2] (там же).

Приводить из Ленина цитаты, где он говорит о том, что мы должны стремиться показать крестьянину большую дешевизну нашего производства по сравнению с капиталистическим, - излишне.

Между системой взглядов, развитых тов. Преображенским, с одной стороны, и ленинским учением о хозяйственном блоке рабочих и крестьян - «дистанция огромного размера», как видит всякий непредубежденный читатель. Нора нам, действительно, понять, что нужно поменьше «мудрствований и выкрутас» и побольше ленинской мудрости, которая проста, как просто все великое, но проста особой простотой, которую нужно видеть и прочувствовать до конца.

[1] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 372.

[2] Там же, с. 371.