Великая Октябрьская социалистическая революция открыла новую эру в истории человечества - эру крушения капитализма, торжества социализма и коммунизма. Она означала коренной перелом в судьбах народов России, вступивших на путь социалистического развития. Рабочий класс во главе с Коммунистической партией взялся за осуществление глубоких революционных преобразований во всех сферах общественной жизни. Проведение этих преобразований вызвало яростное сопротивление свергнутых эксплуататорских классов и их приспешников - эсеров и меньшевиков. Подстрекаемые международным империализмом и опираясь на его поддержку, они всеми средствами, вплоть до вооруженной борьбы, пытались уничтожить Советскую власть, восстановить буржуазный строй. Перед Коммунистической партией и Советским государством со всей остротой встала задача отстоять завоевания революции. Исключительную роль в борьбе против сил старого мира сыграл Дзержинский.
Победа Великого Октября ознаменовала начало нового, самого важного периода в жизни Дзержинского. Феликс Эдмундович стал одним из ближайших соратников В. И. Ленина в организации защиты революционных завоеваний, в строительстве социализма.
После победы Октябрьской революции Дзержинский продолжал работать в Петроградском военно-революционном комитете. С конца октября ВРК перешел в непосредственное подчинение ВЦИК. Функции Военно-революционного комитета стали необычайно широкими. Это прежде всего борьба с контрреволюцией, охрана революционного порядка, ликвидация старого государственного аппарата, создание новых органов управления. ВРК ведал снабжением продовольствием городов и армии, распределял оружие и финансы, реквизировал у буржуазии здания, автомобили, излишки товаров первой необходимости, вел агитационную работу среди населения. [136]
Дзержинский - один из наиболее активных руководителей Военно-революционного комитета. Он участвовал почти во всех его пленарных заседаниях, отстаивая там принципиальную линию большевистской партии. Его избирают в состав штаба ВРК, а затем в исполнительную комиссию комитета. На заседаниях ВРК Феликс Эдмундович умело разъяснял делегациям рабочих и солдат смысл происходивших событий, разоблачал клевету буржуазной печати по адресу большевиков.
Дзержинский принимал деятельное участие в организации разгрома мятежа Керенского - Краснова. Он отдал распоряжения об аресте и отправке в Кронштадт контрреволюционеров - членов Центрофлота, о выдаче оружия, боеприпасов и продовольствия революционным частям, сражавшимся против мятежников.
В разгар мятежа эсеро-меньшевистский Всероссийский исполнительный комитет союза железнодорожников (Викжель) потребовал от большевиков согласия на создание «однородного социалистического правительства», угрожая в случае отклонения этого требования всеобщей забастовкой. Для решения вопроса о составе правительства Викжель предложил созвать совещание различных политических партий и организаций. ЦК РСДРП (б) согласился послать делегацию на совещание. Переговоры с Викжелем он рассматривал как «дипломатическое прикрытие» военных действий против Керенского, необходимое, чтобы выиграть время для организации отпора контрреволюции. Условием подписания большевиками соглашения выдвигалось признание другими участниками переговоров ответственности правительства перед ЦИК, подтверждение Декретов о мире и о земле.
Делегацию большевиков на совещании с Викжелем возглавлял Каменев. Во время переговоров он, нарушив решение ЦК, согласился с требованием эсеров и меньшевиков образовать коалиционное правительство с участием партий - от большевиков до народных социалистов включительно, не возражал против вывода В. И. Ленина из состава правительства.
1 ноября 1917 г. Каменев доложил на заседании ЦК РСДРП (б) о ходе переговоров с Викжелем. Его доклад вызвал негодование многих членов ЦК, в том числе и Дзержинского. «...Делегаты не выполнили поручений ЦК, - заявил Феликс Эдмундович. - ЦК определенно решил, что правительство должно быть ответственно перед [137] ЦИК. Вчера было ясно сказано, что для нас важнее всего наша программа. Далее было нами определенно заявлено, что мы не допускаем отвода Ленина... Все это не было выполнено, и я предлагаю выразить недоверие делегации, отозвать ее и послать других»[1].
Переговоры со всей очевидностью раскрыли контрреволюционную сущность Викжеля, который фактически поддерживал Керенского. В начале ноября, когда советские войска разгромили мятежников, ЦК РСДРП (б) принял решение прервать переговоры о создании «однородного социалистического правительства». Однако Каменев, Зиновьев и их сторонники вопреки решению ЦК голосовали во ВЦИК за продолжение переговоров, открыто выразив тем самым солидарность с эсерами и меньшевиками. Большинство членов Центрального Комитета предъявило оппозиции ультиматум, потребовав прекращения дезорганизаторской работы, подчинения партийной дисциплине. Ультиматум вместе с В. И. Лениным и другими членами ЦК подписал и Ф. Э. Дзержинский. Оппозиционеры заявили о выходе из ЦК и правительства. Центральный Комитет осудил бегство кучки капитулянтов. Совет Народных Комиссаров был укреплен стойкими, преданными делу революции большевиками.
Таким образом, в сложной обстановке первых дней Октября Дзержинский стойко поддерживал В. И. Ленина, проявлял твердость и решительность как в подавлении сопротивления свергнутых классов, так и в борьбе с капитулянтами внутри партии.
После разгрома мятежа Керенского - Краснова Дзержинский принимал активное участие в ликвидации Петроградской городской думы - одного из центров контрреволюции. Дума открыто противопоставила себя Советскому правительству. 16 ноября Совет Народных Комиссаров принял декрет о ее роспуске. Однако думские деятели отказались подчиниться этому декрету. Они заявили, что дума не прекратит работы, а если против нее будет использована вооруженная сила, объявит забастовку служащих городского самоуправления. 19 ноября на заседании ВРК представитель большевистской фракции думы, опасаясь последствий забастовки, предложил пока ее не распускать, оставив аппарат вместе с гласными [138] впредь до новых выборов. Феликс Эдмундович не согласился с этим и заявил, что с политической точки зрения совершенно недопустимо существование думы после декрета Совнаркома о ее роспуске. Дзержинский предложил вызвать воинскую силу, с тем чтобы не допустить собраний думы. Предложение было принято.
На следующий день на заседании ВРК он высказался за целесообразность отделения вопроса о думе, как центре контрреволюции, от вопроса об управе, как органе, выполняющем текущую работу. Ввиду того что ликвидация ее могла неблагоприятно отразиться на хозяйственной жизни столицы, он предложил по отношению к управе меры принуждения использовать лишь в том случае, если она забастует. Военно-революционный комитет согласился с этим предложением. Поскольку же опасность забастовки служащих управы сохранялась, было решено начать подготовку к созданию продовольственного органа, который в случае надобности мог бы заменить управу.
Серьезную опасность для молодого Советского государства представляла буржуазная печать, которая распространяла чудовищную ложь о большевиках и подстрекала к развязыванию гражданской войны. 27 октября Совет Народных Комиссаров принял декрет о печати, согласно которому подлежали закрытию все органы прессы, призывавшие к сопротивлению или неповиновению правительству, сеявшие смуту, призывавшие к действиям преступного характера. Военно-революционный комитет немедленно начал проводить в жизнь декрет Совнаркома. Ряд его распоряжений о конфискации контрреволюционных изданий, закрытии типографий и контор буржуазных газет был подписан Дзержинским.
Контрреволюция попыталась использовать принятие декрета о печати для усиления политической борьбы против Советской власти. Эсеры и меньшевики попытались натравить отсталые элементы среди печатников на большевистскую партию, противопоставить их рабочему классу Петрограда. 6 ноября на заседание ВРК прибыла эсеро-меньшевистская делегация печатников с резолюцией, направленной против декрета Совнаркома. Она потребовала отмены декрета о печати, угрожая объявить всеобщую забастовку.
В беседе с делегацией Я- М. Свердлов, Ф. Э. Дзержинский и Н. А. Скрыпник разъяснили причину принятия [139] декрета о печати. Феликс Эдмундович сказал делегатам, что они пытаются противопоставить себя всему рабочему классу, не желают проявить пролетарскую классовую дисциплину. Он призвал членов ВРК не допустить, чтобы меньшинство, представленное частью печатников, навязывало свою волю большинству пролетариата. Военно-революционный комитет занял твердую, принципиальную позицию в отношении ультиматума печатников, заявив, что в «период восстания газеты, ведущие контрреволюционную политику, допущены быть не могут»[2].
Дзержинский как член ВРК, а с середины ноября и как член коллегии НКВД уделял большое внимание борьбе с саботажем. При помощи саботажа служащих буржуазия стремилась сорвать дело советского государственного строительства, внести хаос в политическую и экономическую жизнь страны, вызвать недовольство населения новой властью. Военно-революционный комитет объявил саботажников врагами народа. Наиболее злостные из них подлежали аресту. 14 ноября ВРК арестовал группу чиновников бывшего министерства государственного призрения «за упорный саботаж». Лишь после того как забастовщики сдали ключи и документы советским властям, они были по распоряжению Ф. Э. Дзержинского освобождены[3]. 23 ноября по ордеру, подписанному им, были арестованы и доставлены в ВРК уклонявшиеся от работы служащие Государственного банка[4]. В бумагах Феликса Эдмундовича сохранились записи о необходимости ареста ряда саботировавших чиновников министерства продовольствия и внутренних дел, получивших жалованье за несколько месяцев вперед.
В начале ноября 1917 г. на Ф. Э. Дзержинского была возложена ответственность за охрану Смольного института, где размещались ВЦИК, Совнарком, ВРК и другие важные государственные учреждения. Феликс Эдмундович обследовал состояние охраны Смольного, нашел его неудовлетворительным и предложил реорганизовать комендатуру, изгнав из нее контрреволюционные элементы и укрепив ее красногвардейцами и матросами [140] Балтийского флота. 2 ноября Военно-революционный комитет утвердил комендантом Смольного матроса с крейсера «Диана» члена Центробалта П. Д. Малькова. Под руководством Дзержинского был укомплектован штат служащих комендатуры. В ведение Феликса Эдмундовича перешла выдача постоянных и временных пропусков в Смольный. По его инициативе проверялись служащие учреждений, находившихся на территории института. Благодаря принятым мерам контрреволюционным элементам был закрыт доступ в Смольный.
Деятельность Дзержинского в Военно-революционном комитете затрагивала многочисленные стороны жизни молодого Советского государства. Сохранившиеся документы рассказывают о том, как он занимался охраной винных складов, реквизицией товаров у спекулянтов, разрешал проведение митингов и собраний. Дзержинский заботился об охране границ республики, об отправке в провинцию оружия и агитационной литературы, о снабжении воинских частей и учреждений продовольствием, мануфактурой и топливом, о розыске ценностей, похищенных в Зимнем дворце, об открытии дешевой столовой для низших служащих, о выделении протезов для инвалидов войны, о ремонте казенного автомобиля и о многом другом.
Во второй половине ноября Дзержинский принял деятельное участие в реорганизации петроградской милиции, созданной еще при Временном правительстве. После победы Октября ее руководящая верхушка встала на путь саботажа, отказываясь выполнять распоряжения ВРК. По его указанию был арестован начальник петроградской милиции. Однако в милиции наряду с контрреволюционными элементами имелись и демократические: Около 6 тысяч милиционеров заявили о своем подчинении Военно-революционному комитету, и лишь 600 оставались на стороне городской думы. Это обстоятельство позволяло временно, до создания новых, революционных органов охраны общественного порядка использовать прежнюю милицию.
По вопросу об отношении к старой милиции были две точки зрения. Командующий Петроградским военным округом В. А. Антонов-Овсеенко считал необходимым полностью упразднить институт милиции, а охрану общественного порядка осуществлять путем «всеобщего вооружения». Он издал даже приказ об упразднении милиции [141] в Петрограде. Однако Ф. Э. Дзержинский, В. А. Аванесов и ряд других членов ВРК считали возможным временное и частичное использование старой милиции. Феликс Эдмундович на заседании ВРК 19 ноября выступил с протестом против приказа Антонова Овсеенко, расценив его как вмешательство в компетенцию Комиссариата внутренних дел, и высказался против немедленной ликвидации старой милиции. По предложению Аванесова, поддержанному Дзержинским, ВРК. принял постановление, которым обязал районные Советы выделить комиссаров во все комиссариаты милиции и отстранить от должности милиционеров, не подчинявшихся Советской власти. ВРК решил также создать при Петроградском Совете комиссию по реорганизации охраны города из представителей районных Советов, Центральной комендатуры Красной гвардии и союза милиционеров. Постановление было подписано Ф. Э. Дзержинским.
Деятельность Дзержинского в Военно-революционном комитете не ограничивалась пределами Петрограда и окрестностей. Он оказывал большую помощь местным партийным и советским органам в их борьбе за упрочение Советской власти, в организации разгрома контрреволюционных сил. 3 ноября Дзержинский послал на Кавказ в качестве комиссара ВРК М. Голембиовского. 7 ноября он подписал удостоверение П. А. Кобозеву, назначенному Военно-революционным комитетом чрезвычайным комиссаром в Оренбургской губернии и Тургайской области. В конце ноября Феликс Эдмундович по поручению В. И. Ленина отправил оружие и патроны Уфимскому Совету.
По мере создания и укрепления советского государственного аппарата стал наблюдаться параллелизм в работе Военно-революционного комитета и народных комиссариатов. 25 ноября Совнарком принял постановление разгрузить ВРК от излишней работы, передав различным ведомствам относящиеся к их компетенции дела. На первый план в деятельности ВРК все более выдвигалась борьба с контрреволюцией. Еще 21 ноября по предложению Ф. Э. Дзержинского при Военно-революционном комитете была образована особая комиссия для борьбы с контрреволюцией, в которую вошли пять его членов.
5 декабря ВРК принял постановление о ликвидации всех своих отделов и передаче материалов соответствующим отделам ВЦИК, Совнаркома, Петроградскому и районным [142] Советам. С ликвидацией ВРК заканчивалась одна из наиболее ярких страниц деятельности Дзержинского по созданию и укреплению Советского государства, защите завоеваний Октябрьской революции.
В начале декабря 1917 г. произошло дальнейшее обострение политической обстановки в стране. Контрреволюция, пользуясь гуманизмом Советской власти, усилила подрывную работу. На окраинах страны она развязала гражданскую войну. Еще более широкие масштабы принял саботаж чиновников. Не утихала кампания лжи и клеветы на страницах буржуазных, эсеровских и меньшевистских газет. Особенно опасное положение сложилось в Петрограде. Здесь свыше месяца бастовали служащие бывших министерств, Государственного банка, казначейства, городской управы. Прекратилась выплата пенсий и пособий вдовам, сиротам, инвалидам войны. На некоторых предприятиях перестали выдавать заработную плату рабочим. Саботажники дезорганизовали распределение топлива, создав реальную угрозу остановки фабрик и заводов. «Союз союзов служащих государственных учреждений» принял решение объявить всеобщую политическую забастовку по всей России.
Положение в столице осложнялось стихией погромов и грабежей. Банды хулиганов, подстрекаемые контрреволюционерами, громили винные склады, магазины, аптеки, спаивали солдат гарнизона. Комитет по борьбе с погромами, созданный Петроградским Советом 2 декабря 1917 г., раскрыл организацию, печатавшую и распространявшую среди пьяной толпы воззвания с призывом к свержению Советской власти. Были обнаружены тайные склады оружия, явочные квартиры, переписка контрреволюционеров.
Саботаж чиновников, волна винных погромов, подготовка контрреволюционерами вооруженных выступлений - все это создавало прямую опасность завоеваниям социалистической революции.
6 декабря 1917 г. Совет Народных Комиссаров рассмотрел вопрос об угрозе всероссийской забастовки служащих государственных учреждений. Дзержинскому было поручено создать особую комиссию для выяснения способов предотвращения этой забастовки. 7 декабря В. И. Ленин направил Ф. Э. Дзержинскому записку о необходимости принятия экстренных мер по борьбе с контрреволюционерами и саботажниками. [143]
В тот же день Феликс Эдмундович, реализуя установки Ленина, доложил Совнаркому о составе комиссии, ее структуре, задачах и правах. «Задачи комиссии, - говорил он: - 1) Пресекать и ликвидировать все контрреволюционные и саботажнические попытки и действия по всей России, со стороны кого бы они пи исходили.
2) Предание суду Революционного трибунала всех саботажников и контрреволюционеров и выработка мер борьбы с ними.
3) Комиссия ведет только предварительное расследование, поскольку это нужно для пресечения»[5].
Комиссии необходимо обратить внимание, подчеркивал Дзержинский, прежде всего на борьбу с антисоветской печатью, ликвидацию саботажа, пресечение преступной деятельности кадетов и правых эсеров. Она должна быть наделена правом производить конфискации, выселять преступные элементы, лишать их продовольственных карточек, опубликовывать списки контрреволюционеров и т. д.
Заслушав доклад Дзержинского, Совнарком постановил: «Назвать комиссию - Всероссийской чрезвычайной комиссией при Совете Народных Комиссаров по борьбе с контрреволюцией и саботажем - и утвердить ее»[6]. Председателем ВЧК был назначен Ф. Э. Дзержинский.
На следующий день, 8 декабря 1917 г., на заседании ВЧК был избран президиум из пяти человек во главе с Феликсом Эдмундовичем. Вскоре определилась организационная структура комиссии. В ее составе формировались отделы по борьбе с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией, а также организационный отдел. Его задача - обеспечить связь с местными органами Советской власти, оказать им помощь в охране завоеваний революции от покушений со стороны внутренних врагов. В руководящее ядро ВЧК вошли видные. большевики, профессиональные революционеры Я. X. Петерс, И. К. Ксенофонтов, Д. Г. Евсеев, В. В. Фомин, С. Е. Щукин и другие.
Образование Всероссийской чрезвычайной комиссии означало рождение органов государственной безопасности нового, социалистического типа. ВЧК стала орудием диктатуры пролетариата, охраны завоеваний социалистической [144] революции. Она выражала и защищала коренные, жизненные интересы рабочего класса и крестьянства, всех трудящихся.
После утверждения Советом Народных Комиссаров состава ВЧК Ф. Э. Дзержинский отдает все силы налаживанию ее работы. Одна из первых вставших перед ним задач - укрепление Чрезвычайной комиссии кадрами. Феликс Эдмундович исходил из того, что сотрудниками ее могут быть, как правило, лишь выходцы из трудящихся классов, люди, беззаветно преданные Советской власти, обладавшие высокими моральными качествами. Он обратился в Центральный Комитет РСДРП (б), в Петроградский Совет, в штаб Красной гвардии с просьбой направить на службу в ВЧК безусловно честных работников, «сознающих великую свою миссию революционеров, недоступных ни подкупу, ни развращающему влиянию золота». Вскоре удалось подобрать необходимые кадры для Чрезвычайной комиссии.
Ф. Э. Дзержинский координировал и объединял деятельность всех отделов ВЧК, направлял их усилия к единой цели. Он пользовался непререкаемым авторитетом и громадной любовью чекистов. Большой политический опыт, глубокая преданность идеалам революции, кристальная честность, внимательность к товарищам сочетались в нем с громадным организаторским талантом. Он умело расставил кадры ВЧК с учетом деловых и политических качеств, способностей каждого сотрудника, мобилизовал чекистов на решение сложных задач защиты пролетарского государства от покушений со стороны внутренних и внешних врагов.
Феликс Эдмундович считал, что успех ВЧК в борьбе с противниками Советской власти во многом будет зависеть от поддержки широких масс трудящихся. Он предлагал шире информировать рабочих, солдат, крестьян о деятельности ВЧК, обращаться к ним с просьбами об оказании помощи.
В период становления ВЧК. Ф. Э. Дзержинскому пришлось выдержать упорную борьбу с левыми эсерами, пытавшимися поставить ее под свой контроль. Через день после образования ВЧК было заключено соглашение между Советом Народных Комиссаров и Центральным Комитетом партии левых эсеров о вхождении последних в правительство. Они возглавили несколько народных комиссариатов, в том числе Комиссариат юстиции. [145] Нарком юстиции И. 3. Штейнберг сразу же предпринял попытки подчинить себе деятельность ВЧК. Вечером 18 декабря 1917 г. ВЧК по ордеру, подписанному Ф. Э. Дзержинским, арестовала группу членов контрреволюционного «Союза защиты Учредительного собрания»[7]. Совнарком дал распоряжение задержать арестованных для выяснения личности. Однако И. 3. Штейнберг и член коллегии НКЮ левый эсер В. А. Карелин освободили их, даже не известив об этом ВЧК. В связи с вмешательством Наркомюста в ее компетенцию Совет Народных Комиссаров 19 декабря 1917 г. принял по предложению В. И. Ленина постановление, в котором указывалось, что «какие бы то ни было изменения постановлений комиссии Дзержинского, как и других комиссий, назначенных Советами, допустимы только путем обжалования этих постановлений в Совет Народных Комиссаров, а никоим образом не единоличными распоряжениями комиссара юстиции»[8].
21 декабря СНК вновь рассмотрел вопрос о взаимоотношениях между Наркомюстом, с одной стороны, и ВЧК, следственной комиссией при Петроградском Совете, Военно-морской следственной комиссией и Комитетом по борьбе с погромами - с другой стороны, Были отвергнуты домогательства руководимого левыми эсерами Наркомюста установить безраздельный контроль над деятельностью этих комиссий. В постановлении Совнаркома подчеркивалось, что ВЧК находится в его непосредственном подчинении.
Потерпев неудачу в попытках подчинить ВЧК Наркомату юстиции, левые эсеры потребовали ввести в состав ее коллегии своих представителей. Однако Дзержинский отказался принять их в ВЧК без предварительного утверждения Совнаркомом. 7 января 1918 г. на заседании СНК он доложил свои соображения о порядке пополнения ВЧК, указав на недопустимость назначения новых членов ВЧК[9] непосредственно партией левых эсеров, минуя Советское правительство. Рассмотрев конфликт [146] между Наркомюстом и ВЧК, Совнарком признал целесообразным включить в ее руководящий состав несколько левых эсеров - членов ВЦИК. Однако право утверждения кандидатов в члены ВЧК было оставлено, как это и предлагал Ф. Э. Дзержинский, за Совнаркомом, где большевики занимали решающие позиции. А это означало, что контроль за составом и направлением деятельности Чрезвычайной комиссии сохранялся в руках большевистской партии.
Через две недели левые эсеры предприняли новую атаку против ВЧК. На этот раз они попытались лишить ее права на арест лиц, использовавших в контрреволюционных целях печать. Член коллегии только что созданного Ревтрибунала печати левый эсер А. А. Шрейдер и нарком юстиции И. 3. Штейнберг потребовали от ВЧК освободить из-под стражи всех «осужденных» за преступления в печати. Дзержинский ответил, что за ВЧК «осужденных» не числится, что же касается нескольких арестованных журналистов, то «они обвиняются в контрреволюционных деяниях против Советской власти, которые проявились не только в печати, но и в определенной политической деятельности». Освобождение их, писал Феликс Эдмундович, равно как и главарей партии правых эсеров, в условиях, когда контрреволюцией устраиваются заговоры, невозможно.
Получив отказ, левые эсеры обратились 24 января 1918 г. непосредственно в Совнарком с предложением об освобождении арестованных сотрудников контрреволюционных газет. Совет Народных Комиссаров постановил: «Революционный трибунал печати карает лишь органы печати и не назначает прямых наказаний на лица, но этим отнюдь не отрицается право Комиссии по борьбе с контрреволюцией и других органов власти подвергать аресту лиц, выступления которых в печати свидетельствуют о наличии активной контрреволюционной борьбы с их стороны»[10]. Таким образом, Советское правительство одобрило принципиальную позицию Ф. Э. Дзержинского в споре с левыми эсерами по вопросу о компетенции ВЧК.
Вскоре Совнарком снова вернулся к этому вопросу. 31 января 1918 г. он рассмотрел вопрос о разграничении [147] функций органов розыска и пресечения, следствия и суда. С докладами выступили Ф. Э. Дзержинский, В. Д. Бонч-Бруевич, И. 3. Штейнберг и другие. Было принято постановление, определявшее основные функции ВЧК. «В Чрезвычайной комиссии, говорилось в нем, - концентрируется вся работа розыска, пресечения и предупреждения преступлений...»[11]
Документы Советского правительства, в разработке которых непосредственное участие принимал Ф. Э. Дзержинский, четко определяли компетенцию и полномочия ВЧК, ее взаимоотношения с другими государственными органами. Они закрепляли непосредственное подчинение ВЧК Совнаркому, подтверждали ее нрава па осуществление розыска контрреволюционных элементов и принятие необходимых мер пресечения преступлений, намечали порядок комплектования ее кадрами.
Осуществляя общее руководство ВЧК, Ф. Э. Дзержинский вместе с тем лично участвовал в борьбе с контрреволюционерами, саботажниками, спекулянтами. Он ходил на обыски и аресты, производил следствие по многим делам, дежурил в президиуме ВЧК. Сохранились многочисленные записи заявлений, полученных Феликсом Эдмундовичем во время его дежурств от граждан и организаций о преступной деятельности врагов Советской власти. В них сообщалось о выделении банками кредитов для саботажников и правых партий, о незаконной продаже сотрудниками министерства торговли и промышленности платины, золота и серебра японским и германским фирмам, о нелегальной доставке в Петроград из Германии взрывчатых веществ, о тайной перевозке оружия в Финляндию и на Дон, местах его хранения и способах транспортировки. В других заявлениях содержались сведения о контрреволюционном гнезде в солдатском университете, о деятельности организации по борьбе с большевизмом и отправке офицеров к Каледину, о контрреволюционной группе в Пятигорском ударном батальоне.
По каждому заявлению Дзержинский тут же намечал конкретные меры в отношении контрреволюционеров, саботажников и спекулянтов. В одних случаях он посылал отряд для производства обыска и ареста, в других [148] предлагал тщательно подготовить и провести операции по проникновению в антисоветские гнезда и их разгрому.
8 декабря на основе декрета Совнаркома «Об аресте вождей гражданской войны против революции» чекисты арестовали видных деятелей кадетской партии В. А. Степанова и В. И. Штейнингера. При аресте у них были изъяты важные документы кадетской партии, изобличавшие ее контрреволюционную деятельность. Вскоре чекистам удалось арестовать участников антисоветской организации «Союз защиты Учредительного собрания», которая готовила вооруженные выступления в Петрограде, Москве и других городах.
Чрезвычайная комиссия сыграла решающую роль в ликвидации саботажа в Петрограде. 22 декабря был произведен обыск в доме, где размещался центр саботажников - «Союз союзов служащих государственных учреждений». В числе 30 задержанных оказался председатель правления профессиональных организаций Петрограда, один из видных руководителей саботажа А. М. Кондратьев. При обыске сотрудники ВЧК изъяли печатавшиеся на гектографе бюллетени центрального стачечного комитета, подписные листы, визитные карточки, записные книжки саботажников. Дзержинский кропотливо изучал найденные бумаги, лично допрашивал арестованных, выяснял источники финансирования саботажников, степень участия в организации саботажа отдельных обвиняемых, их политические взгляды. Затем он составил подробный план дальнейшего расследования, список организаторов и активных участников саботажа. 30 декабря 1917 г. ВЧК арестовала их.
Всероссийская чрезвычайная комиссия выяснила, что «Союз союзов» и состоявший при нем стачечный комитет представляли собой один из важнейших центров саботажа не только в Петрограде, но и по всей стране, связанный с центральными комитетами партий кадетов, правых эсеров, меньшевиков. Саботажники получали средства от российских и иностранных капиталистов и банкиров. Чекисты выявили стачечные комитеты министерств и отдельных профсоюзов.
В ходе расследования ВЧК разрушила аппарат стачечного комитета, изолировала его руководителей от рядовых участников. Арестованные чиновники, давшие подписку о том, что они не будут больше участвовать в саботаже, были освобождены из-под стражи. [149]
В конце 1917 - начале 1918 г. ВЧК получила сигналы о существовании в Петрограде антисоветских центров, занимавшихся вербовкой и переправкой офицеров на Дон, к белоказакам. Дзержинский поставил задачу выявить и ликвидировать эти центры. Под его непосредственным руководством чекисты обезвредили «Организацию борьбы с большевизмом и отправки войск к Каледину», группы «Все для родины», «Белый крест», «Черная точка», «Союз помощи офицерам-инвалидам», «Военная лига» и другие. Благодаря разгрому этих групп Всероссийской чрезвычайной комиссией несколько сократился приток офицерских кадров в формировавшиеся на юге белогвардейские армии.
В конце февраля 1918 г. Советское правительство значительно расширило права ВЧК. Это было вызвано тем, что в связи с немецким наступлением возникла угроза завоеваниям революции, самому существованию Советской власти. В тылу страны подняли голову контрреволюционные элементы. Связанные с германским империализмом белогвардейские организации готовили восстание в Петрограде. В городах бесчинствовали шайки бандитов, терроризируя население. 21 февраля 1918 г. Совет Народных Комиссаров принял по предложению Ленина декрет «Социалистическое отечество в опасности!», в котором содержалась программа мобилизации всех сил народа на отпор врагу. Последний, восьмой пункт декрета предоставлял революционным организациям, в том числе и ВЧК, чрезвычайные полномочия в борьбе против неприятельских агентов, спекулянтов, громил, хулиганов, контрреволюционных агитаторов и германских шпионов. По предложению Дзержинского ВЧК опубликовала объявление, в котором доводилось до сведения граждан о том, что она будет беспощадно расправляться со всеми врагами Советской власти, перечисленными в декрете СНК.
В тревожные дни немецкого наступления на Петроград Ф. Э. Дзержинский направил усилия чекистов на пресечение бандитизма. В конце февраля - начале марта ВЧК выявила и ликвидировала несколько бандитских шаек, сурово наказав их главарей. Бандитизм в Петрограде пошел на убыль. В столице был наведен революционный порядок.
Чрезвычайная комиссия развернула активную борьбу и против спекулянтов. Как отмечала газета «Известия [150] ЦИК», деятельность комиссии Дзержинского в области пресечения спекуляции золотом «за короткое время успела дать блестящие результаты»[12]. Наряду с золотом у спекулянтов было реквизировано большое количество промышленных и продовольственных товаров.
Работа в ВЧК отнимала у Ф. Э. Дзержинского много времени и сил, но этим не ограничивалась его практическая деятельность. Он регулярно участвовал в заседаниях ЦК РСДРП (б), на которых решался вопрос о выходе Советской России из империалистической войны. В ходе переговоров о заключении мира Германия и ее союзники потребовали согласия Советского правительства на оставление немецких войск в Польше, на Украине, в Белоруссии, в Прибалтике. Нужно было или принимать унизительные условия мира, или призвать народ к революционной войне против германского империализма. Однако вести войну против Германии Советская республика была не в состоянии. Старая армия почти полностью развалилась, а новая, Красная Армия только что создавалась. Широкие слои рабочего класса и трудящегося крестьянства жаждали мира. Продолжение войны означало верную гибель революции. Поэтому В. И. Ленин считал, что в интересах спасения Советской республики необходимо немедленно заключить мир с Германией, каким бы тяжелым он ни был. Однако не все тогда в ЦК разделяли точку зрения В. И. Ленина. Троцкий, а также группа «левых коммунистов» во главе с Бухариным всячески противились заключению мира с Германией. «Левые коммунисты» призывали к прекращению мирных переговоров, к ведению «революционной войны».
Ошибочную позицию в вопросе о Брестском мире занимал в то время и Дзержинский, считавший, что подписание мира усилит германский империализм и вместе с тем не избавит от новых ультиматумов. «Подписывая этот мир, мы ничего не спасем»[13], - говорил он.
23 февраля Германия предъявила новый, еще более тяжелый ультиматум. Она стремилась отнять у Советской России всю Прибалтику, часть Белоруссии, добивалась [151] признания Советским правительством буржуазной Центральной рады Украины, демобилизации армии, выплаты большой контрибуции. На заседании Центрального Комитета, состоявшемся в тот же день, В. И. Ленин потребовал немедленного принятия немецких условий. Благодаря его непреклонной твердости Центральный Комитет партии решил немедленно принять германский ультиматум. Дзержинский при голосовании воздержался.
«Левые коммунисты» в знак протеста против решения ЦК заявили об уходе со всех партийных и советских постов и о развертывании агитации против заключения Брестского мира. Они открыто взяли линию на раскол партии. Дзержинский, считая сохранение партийного единства, сплочение партии вокруг В. И. Ленина непременным условием успешного развития революции, решительно отмежевался от раскольнической тактики «левых коммунистов». Он подал в ЦК РСДРП (б) заявление, в котором писал: «...широкая агитация в партийных кругах против политики большинства ЦК может в настоящее время повести к расколу, который мы считаем недопустимым»[14].
3 марта 1918 г. мирный договор с Германией был подписан. Состоявшийся через несколько дней VII Экстренный съезд РКП (б) одобрил заключение Брестского мира. 8 марта 1918 г. съезд избрал новый Центральный Комитет, членом которого стал и Ф. Э. Дзержинский.
В связи с переездом Советского правительства из Петрограда в Москву туда же переехала и Всероссийская чрезвычайная комиссия. Большинство дел, находившихся на рассмотрении ВЧК, было передано вновь созданной Петроградской чрезвычайной комиссии во главе с М. С. Урицким. В Москве ВЧК первоначально разместилась в одном из особняков на Поварской улице, а 30 марта переехала на Большую Лубянку, 11, где раньше находилось страховое общество «Якорь». Дзержинский поселился вместе с другими руководителями Советского государства в гостинице «Националь», а фактически до начала 1919 г. жил в своем кабинете на Лубянке.
Обстановка в Москве, как и во всей стране, была чрезвычайно сложной. Разбитые в открытом бою эксплуататоры перешли к тайной подрывной деятельности. Весной [152] 1918 г. возникают крупные, хорошо законспирированные военно-заговорщические организации - «Союз защиты родины и свободы», «Правый центр», «Союз возрождения», ставившие своей целью свержение Советской власти. Эти организации объединяли кадетов, эсеров, меньшевиков. Они финансировались империалистами Англии и Франции.
Серьезную опасность для Советской республики представляли спекулянты, взяточники, хулиганы и бандиты, подрывавшие государственную дисциплину и порядок, вносившие хаос в общественную жизнь. Во многих городах орудовали анархистские банды, которые самовольно захватывали особняки, производили облавы, реквизиции, грабили население. Буржуазная и эсеро-меньшевистская печать продолжала сеять клевету против Коммунистической партии и Советского правительства. Задача подавления врагов революции стояла теперь еще более остро, чем в первые месяцы после прихода пролетариата к власти.
Дзержинский продолжал интенсивно заниматься вопросами организационного строительства ВЧК. В ее составе был создан отдел по борьбе с преступлениями по должности. 18 марта коллегия ВЧК преобразовала организационный отдел в иногородний. В его задачу входило поддержание связи с местными Советами по вопросам создания чрезвычайных комиссий, общее руководство их деятельностью. На том же заседании коллегия приняла постановление о немедленной организации на местах чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией, преступлениями по должности и злоупотреблениями печатью. Это ускорило формирование местных чрезвычайных комиссий. В апреле 1918 г. они были образованы в Вятке, Витебске, Туле, Рязани, Симбирске, в мае - в Орле, Пскове, Костроме, Казани, Могилеве, Калуге, Астрахани и других городах.
Вновь созданный в ВЧК информационный отдел собирал и обрабатывал печатавшийся в газетах материал о происках контрреволюционных сил, направлял в редакции официальные сообщения комиссии, давал разрешение на публикацию статей, содержавших сведения о ее деятельности. При отделе было организовано бюро по борьбе с контрреволюционной печатью. Однако его попытки принять репрессивные меры в отношении газет, распространявших клеветнические сведения о Советской [153] власти, встретили противодействие со стороны руководителей Московского Совета, которые проявляли нерешительность и непоследовательность в этом вопросе. Дзержинскому пришлось затратить немало усилий, чтобы доказать им целесообразность передачи борьбы с антисоветской печатью Всероссийской чрезвычайной комиссии, «как органу, наиболее осведомленному и технически приспособленному к проведению в жизнь необходимых мероприятий с должной полнотой и быстротой»[15].
ВЧК получила поддержку со стороны ВЦИК, Совнаркома и Московского комитета партии. 11 мая 1918 г. Президиум ВЦИК принял постановление о закрытии газет, которые распространяли среди населения панику и возбуждали недовольство Советской властью. В качестве мер наказания ВЦИК определил денежные штрафы и предание редакторов газет суду трибунала. Исполнение этого постановления ввиду его срочности было поручено Всероссийской чрезвычайной комиссии[16].
Большую работу провел Феликс Эдмундович по созданию и укреплению вооруженной силы ВЧК, объединению отрядов, находившихся в ее распоряжении, в единую боевую силу со строгой централизацией и дисциплиной.
В связи с расширением функций ВЧК возникла необходимость укрепления ее кадрами. 29 апреля 1918 г. Дзержинский от имени коллегии ВЧК обратился в Центральный Комитет большевистской партии, в МК РКП (б), во ВЦИК с письмом, в котором указывал на возросший объем деятельности комиссии, на важное государственное значение ее работы. Он просил прислать в ВЧК пополнение «в лице наиболее идейных ответственных товарищей для тяжкой, но необходимой работы защиты нового строя, нашей рабочей революции»[17].
18 мая Дзержинский поставил вопрос о пополнении ВЧК на заседании Центрального Комитета РКП (б), который принял по его докладу постановление о переводе на ответственную работу в ВЧК М. И. Лациса, В. Н. Яковлевой. В ряды чекистов влилось много коммунистов, направленных туда ВЦИК, Московским комитетом РКП (б) и районными комитетами партии. [154]
Заботясь об укомплектовании ВЧК кадрами идейно зрелых, преданных Советской власти работников, Дзержинский вместе с тем уделял большое внимание вопросам политического воспитания чекистов. Выступая на заседаниях коллегии Чрезвычайной комиссии, он настойчиво проводил мысль о том, что на службу в ВЧК необходимо принимать лишь людей, ставивших на первое место интересы защиты революции, обладавших высокоразвитым чувством долга, способных беспрекословно выполнять приказы своих руководителей. Вместе с тем Феликс Эдмундович требовал изгонять из ВЧК лиц, потерявших чувство ответственности за свою работу, совершавших неблаговидные поступки. 26 апреля на заседании коллегии ВЧК он указал на необходимость провести чистку ее личного состава.
Дзержинский требовал от чекистов строгого соблюдения революционной законности, вежливого и внимательного отношения к арестованным. Когда ему стало известно о том, что один из работников позволил себе ударить арестованного, Феликс Эдмундович лично провел расследование этого факта. На протоколе допроса арестованного он написал: «Комиссия рассмотрела и решила сделать самые энергичные внушения виновным и в будущем предавать суду всякого, позволившего дотронуться до арестованного»[18]. Дзержинский считал недопустимым для ВЧК использование метода провокации и учил чекистов не ждать, пока совершится преступление, следствием которого станут аресты и другие репрессии. По словам Дзержинского, главная задача ВЧК - «предупреждение преступления, что, разумеется, в смысле внешнего эффекта производит меньше впечатления, по существу же дает несравненно большие результаты».
Он неустанно учил чекистов укреплять и расширять связи с трудящимися, как необходимое условие успешной работы ВЧК. «Везде и всюду, где только предоставляется возможность, делать доклады для привлечения широких масс к деятельности Комиссии», - подчеркивал он в выступлении на заседании коллегии ВЧК 29 апреля 1918 г.
Весной 1918 г. по инициативе Ф. Э. Дзержинского ВЧК осуществила операцию по разоружению анархистских [155] банд в Москве. В ночь на 12 апреля воинские части столичного гарнизона и отряды ВЧК окружили особняки, занятые анархистами. Было арестовано около 600 человек, подавляющее большинство их являлись не идейными анархистами, а обычными грабителями и хулиганами. Дзержинский принимал личное участие в операции.
Вскоре удалось разоружить анархистов в Петрограде, Воронеже, Саратове, Нижнем Новгороде, Самаре и в других городах. Ликвидация анархистских банд способствовала упрочению Советской власти, обеспечению спокойствия и безопасности граждан.
Чрезвычайная комиссия нанесла ряд ударов по спекулянтам. В марте - апреле 1918 г. Дзержинский расследовал несколько дел о незаконной продаже спирта владельцами чайных и столовых Москвы. Виновные в спекуляции были высланы из столицы, а их имущество конфисковано. Много внимания Феликс Эдмундович уделял разоблачению преступных сделок «Российского союза торговли и промышленности для развития внутреннего, и внешнего товарообмена», во главе которого стояли тузы московской буржуазии. Они сбывали десятки и сотни тысяч пудов различных товаров спекулянтам и маклерам. Постановлением ВЧК имущество этого союза было конфисковано. Вскоре Советское правительство национализировало все связанные с ним фирмы.
ВЧК выявила преступную связь российских спекулянтов с сотрудниками германского посольства. Германские дипломатические представители и агенты немецких фирм, по дешевке скупали акции и другие ценные бумаги подлежащих национализации предприятий, с тем чтобы, согласно условиям Брестского договора, предъявить их Советскому правительству для оплаты золотом по нарицательной стоимости. Они пытались нажить путем спекулятивных операций крупный капитал. Всероссийская чрезвычайная комиссия решила нескольких крупных спекулянтов расстрелять за государственную измену и незаконную сделку по продаже акций. Принятые ВЧК меры против российских капиталистов-спекулянтов и их иностранных сообщников способствовали укреплению экономических позиций Советской власти.
ВЧК развернула энергичную борьбу с преступлениями по должности. Под руководством Дзержинского чекисты выявили и расследовали много дел, связанных с крупными финансовыми злоупотреблениями, - хищением денег из [156] банков по подложным чекам, взяточничеством, вымогательством, изготовлением фальшивых монет.
Чрезвычайная комиссия решительно боролась с контрреволюционной прессой. В мае - июне по распоряжениям ВЧК прекратили существование выходившие в Петрограде и Москве эсеро-меньшевистские газеты «Вперед», «Родина», «Земля и воля», «Народное слово», «Новости дня», распространявшие клеветнические сведения о внутренней и внешней политике Советской власти. Были закрыты эсеро-меньшевистские газеты и «беспартийные» бульварные листки и в других городах.
Успешно разоблачала ВЧК и тайные происки контрреволюционеров. В конце марта она раскрыла и ликвидировала возглавляемый лидером октябристов М. В. Родзянко «Союз земельных собственников», который поддерживал связь с генералами Корниловым и Калединым. Одновременно была выявлена офицерская монархическая организация, занимавшаяся вербовкой и отправкой на Дон офицеров-добровольцев.
В апреле ВЧК закончила следствие по делу о контрреволюционной организации, в которой наиболее активную роль играли американский подданный В. А. Бари, бывшие офицеры-корниловцы, графиня Ланская. Они пытались сформировать отряд ударников, рассчитывая переправить его под видом красногвардейцев на Дон. Организация Бари обладала крупными суммами денег, которые расходовала на «материальную помощь» добровольцам, снабжение их одеждой и продовольствием. Дело о ее контрреволюционной деятельности было передано на рассмотрение Московского ревтрибунала.
Наиболее значительным успехом ВЧК было раскрытие в мае 1918 г. контрреволюционного «Союза защиты родины и свободы». Первый сигнал о его существовании в Москве ВЧК получила от рабочего завода «Каучук» Нифонова, сообщившего, что частную лечебницу в доме № 1 по Молочному переулку посещают под видом больных подозрительные господа, похожие по выправке на офицеров. Примерно в это же время командир Латышского полка передал заместителю председателя ВЧК Я. X. Петерсу, что его знакомая, сестра милосердия Иверской больницы, рассказывала о готовившемся в Москве вооруженном восстании. Она узнала об этом от знакомого юнкера Иванова (в действительности его фамилия была Мешков). Дзержинский распорядился установить наблюдение [157] за лечебницей в Молочном переулке, за Иверской больницей и за «Ивановым».
В ночь на 29 мая оперативная группа ВЧК во главе с Петерсом окружила дом, в котором собрались заговорщики, и арестовала их. При обыске чекисты изъяли печать и документы «Союза защиты родины и свободы», клочки изорванного письма, разрезанную но ломаной линии половину визитной карточки, записные книжки с адресами и телефонами. Были арестованы и другие контрреволюционеры, находившиеся у себя на квартирах.
Ф. Э. Дзержинский вместе с М. И. Лацисом начали допросы арестованных и изучение отобранных при обысках документов. В ходе следствия выяснилось, что «Союз защиты» представлял собой крупную, хорошо законспирированную военно-заговорщическую организацию, имевшую свои филиалы в ряде городов. Только в Москве боевая группа «Союза» насчитывала 400 человек. Заговорщики внедрили своих агентов в советские органы. В их руках находились некоторые воинские части и военные учреждения. Основная цель участников заговора - свержение Советской власти, установление военной диктатуры во главе с Б. В. Савинковым, возобновление войны с Германией.
От арестованного Пинки (Пинкуса) Дзержинский узнал явки и пароли казанского отделения этой организации. Вскоре в Казань под видом офицера - члена «Союза защиты» был послан комиссар ВЧК. Воспользовавшись паролями и явками, добытыми в ходе следствия в Москве, он проник в местное отделение контрреволюционной организации. Сотрудник ВЧК с помощью Казанской губчека арестовал заговорщиков.
Ликвидация «Союза защиты» поставила перед чекистами трудную задачу - научиться раскрывать деятельность глубоко законспирированных контрреволюционных организаций, имевших шифры, пароли, сложную внутреннюю структуру. Дзержинский показывал пример сотрудникам ВЧК. в искусстве расследования. «И нетерпеливые комиссары и следователи, - вспоминал Я. X. Петерс, - учились у него, как, работая над расшифровкой мелких бумажек, можно найти ценнейшие нити для дальнейшего раскрытия контрреволюционных заговоров»[19]. [158]
Вместе с белогвардейской контрреволюцией против Советского государства активно выступала эсеро-меньшевистская контрреволюция. Весной и летом 1918 г. правые эсеры и меньшевики развернули широкую агитацию за свержение Советской власти и создание «общедемократического» правительства.
Они приняли участие в ярославском мятеже, организованном «Союзом защиты родины и свободы», спровоцировали антисоветские выступления в Костроме, Твери, Саратове, Вольске, Нижнем Новгороде, Тамбове и некоторых других городах. На фабриках и заводах они подбивали рабочих на забастовки, в деревнях поднимали кулацкие мятежи.
23 мая 1918 г. Совет Народных Комиссаров поручил ВЧК усилить борьбу с враждебной деятельностью контрреволюционных партий. Чекисты установили наблюдение за лидерами правых эсеров и меньшевиков. 13 июня в ВЧК поступило сообщение от районных Советов Москвы о том, что в клубе Александровской железной дороги созывается эсеро-меньшевистская конференция для выработки платформы антисоветской борьбы. С целью маскировки организаторы конференции называют ее «Чрезвычайным собранием уполномоченных фабрик и заводов Москвы». На «собрание уполномоченных» прибыли правые эсеры и меньшевики из Петрограда, Тулы, Брянска, Пензы и других городов. В тот же день чекисты арестовали участников контрреволюционного сборища, забрали у них много антисоветских документов. В изъятых у эсеров и меньшевиков «Воззвании ко всем рабочим Москвы», «Наказе делегации к московским рабочим», «Наказе петроградских рабочих», проектах решений «собрания уполномоченных» содержались призывы к свержению Советского правительства и передаче власти Учредительному собранию. В этих документах контрреволюционеры просили союзников высадить десант и открыть на территории России фронт против Германии, клеветали на большевистскую партию и ее руководителей. Дзержинский лично участвовал в расследовании этого дела.
Борьба против анархо-банднтизма, спекуляции и преступлений по должности, разоблачение заговорщических организаций белогвардейцев, правых эсеров и меньшевиков поглощали все силы и время Дзержинского. Он редко бывал дома, почти все дни и ночи проводил в ВЧК. В его кабинете, в углу за ширмой, стояла покрытая солдатским [159] одеялом железная кровать, на которой он ночью отдыхал. «Я нахожусь в самом огне борьбы, - писал Феликс Эдмундович жене 27 мая 1918 г. - Жизнь солдата, у которого нет отдыха, ибо нужно спасать наш дом. Некогда думать о своих и себе. Работа и борьба адская»[20].
Сложная политическая обстановка в стране, усилившееся сопротивление врагов резолюции настоятельно диктовали необходимость расширении сети чрезвычайных комиссий, упорядочения их организационной структуры, выработки наиболее эффективных методов борьбы. Для решения этих задач коллегия ВЧК признала целесообразным созвать всероссийскую конференцию чрезвычайных комиссий. Ее подготовка проходила под руководством Ф. Э. Дзержинского.
Конференция состоялась в июне 1918 г. Феликс Эдмундович был избран ее председателем. Она обобщила опыт борьбы чрезвычайных комиссий против контрреволюции и спекуляции, определила структуру, направление и методы их деятельности.
На конференции разгорелась острая дискуссия по вопросу об организационных принципах строительства чрезвычайных комиссий. Большевики защищали выдвинутую Дзержинским идею централизации чекистского аппарата. Они считали, что чрезвычайные комиссии должны находиться в двойном подчинении - вышестоящим чекистским органам и одновременно местным Советам. Левые эсеры возражали против подчинения уездных ЧК губернским, а губернских - ВЧК, предлагая принять решение о подчиненности чрезвычайных комиссий только местным Советам. Их предложение преследовало цель оправдать и закрепить вредные тенденции местничества, наблюдавшиеся в работе отдельных ЧК. Конференция дала отпор анархистским проискам левых эсеров и закрепила принцип двойного подчинения чрезвычайных комиссий.
Признавалось необходимым создать корпус войск ВЧК. для подавления открытых контрреволюционных выступлений в тылу, а также пограничные и железнодорожные ЧК.
Была принята резолюция о связи с массами, в которой подчеркивалось, что чрезвычайные комиссии в своей деятельности должны опираться на организации рабочих и крестьянских масс, поддерживать полнейший контракт [160] с ними. Решения конференции явились важной вехой в строительстве и деятельности ВЧК.
Дзержинский настойчиво стремился превратить ВЧК в подлинно боевой орган пролетарского государства, карающий меч революции. Феликс Эдмундович добивался неукоснительного выполнения директивы ЦК. РКП (б) от 19 мая 1918 г. и постановления Совнаркома от 23 мая того же года об усилении борьбы с врагами Советской власти. «Наша задача, - говорил он в беседе с сотрудником газеты «Новая жизнь», - борьба с врагами Советской власти и нового строя жизни. Такими врагами являются как политические наши противники, так и все бандиты, жулики, спекулянты и другие преступники, подрывающие основы социалистической власти. По отношению к ним мы не знаем пощады».
Однако против применения ВЧК эффективных мер борьбы с врагами Советской власти резко выступили левые эсеры. Пользуясь правом вето, они срывали принятие коллегией ВЧК постановлений о суровом наказании наиболее активных участников «Союза защиты родины и свободы». Для предварительного рассмотрения вопросов о мерах наказания политических преступников была образована комиссия в составе Ф. Э. Дзержинского, Я. X. Петерса, М. И. Лациса и представителей левых эсеров. Но из-за противодействия последних комиссии ни разу не удалось принять единогласного решения.
Левые эсеры ожесточенно сопротивлялись мероприятиям большевистской партии не только в ВЧК. В это время они усиленно готовили мятеж в Москве. Поводом для него должно было послужить убийство германского посла Мирбаха, а основной вооруженной силой они предполагали использовать один из отрядов ВЧК, находившийся под командованием левого эсера Д. И. Попова. В конце июня - начале июля тот направил на фронт почти всех преданных Советской власти бойцов и вместо них набрал деморализованных матросов Черноморского флота и анархистов.
6 июля 1918 г. левые эсеры Блюмкин и Андреев по подложному мандату ВЧК проникли в германское посольство и убили Мирбаха. Убийство посла грозило резким осложнением советско-германских отношений, создавало опасность возобновления войны. Одновременно левые эсеры подняли мятеж против Советской власти, пытались захватить стратегически важные объекты столицы. [161]
Узнав о случившемся, Дзержинский решил выяснить, является убийство посла личным делом Блюмкина или же заговором всей партии левых эсеров. Пренебрегая опасностью, он с тремя чекистами выехал в штаб мятежников. Главари левых эсеров арестовали председателя ВЧК и сопровождавших его лиц. Феликс Эдмундович смело и мужественно держался в стане врага, клеймил позором изменников, разъяснял обманутым бойцам отряда смысл происходивших событий.
Известие о том, что председатель ВЧК оказался в руках левых эсеров, вызвало большое волнение среди трудящихся. Все понимали, что его жизни угрожает смертельная опасность. Рабочие многих заводов, выступая на митингах, требовали от левых эсеров немедленного освобождения Дзержинского и других задержанных ими большевиков.
С особой тревогой воспринял сообщение об аресте Дзержинского Ленин. «Владимир Ильич, - вспоминал В. Д. Бонч-Бруевич, - нельзя сказать побледнел, а побелел. Это бывало с ним тогда, когда охватывал его гнев или нервное потрясение при весьма опасных неожиданных обстоятельствах»[21]. Ленин часто справлялся о том, нет ли известий о судьбе Феликса Эдмундовича.
7 июля мятеж левых эсеров был подавлен. Когда советские войска начали обстреливать их штаб, организаторы мятежа позорно бежали. Караул освободил Дзержинского и других большевиков, арестованных левыми эсерами. Феликс Эдмундович был потрясен их вероломством, не мог простить себе того, что вовремя не разгадал их предательских замыслов. Он подал в Совнарком заявление с просьбой освободить его от обязанностей председателя ВЧК и вообще от работы там, мотивируя это тем, что он - один из главных свидетелей по делу об убийстве Мирбаха. Совнарком удовлетворил просьбу Ф. Э. Дзержинского. Председателем ВЧК временно был назначен Я. X. Петерс. [162]
[1] «Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б). Август 1917 - февраль 1918», стр. 125.
[2] «Петроградский Военно-революционный Комитет. Документы и материалы», т. 2. М., «Наука», 1966, стр. 146.
[3] См. Д. Л. Голинков. Крушение антисоветского подполья в СССР (1917-1925 гг.). М., Политиздат, 1975. стр. 80.
[4] См. «Петроградский Военно-революционный Комитет», т. 3, стр. 58.
[5] «В. И. Ленин и ВЧК. Сборник документов (1917-1922 гг.)». М., Политиздат, 1975, стр. 37.
[6] Там же.
[7] В «Союз» входили кадеты, правые эсеры, меньшевики, энесы, представители подпольного ЦИК первого созыва и других антисоветских организаций. Под флагом защиты Учредительного собрания они вели злобную агитацию против Советской власти, вынашивали планы ее вооруженного свержения.
[8] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 54, стр. 384.
[9] Членами ВЧК в то время назывались члены ее коллегии.
[10] «Декреты Советской власти», т. 1. М., Госполитиздат, 1957, стр. 434.
[11] «Из истории Всероссийской Чрезвычайной комиссии. 1917- 1921 гг. Сборник документов». М., Госполитиздат, 1958, стр. 91.
[12] «Известия ЦИК», 17 февраля 1918 г.
[13] «Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б). Август 1917 - февраль 1918», стр. 212.
[14] «Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б). Август 1917 - февраль 1918», стр. 210.
[15] «Из истории ВЧК», стр. 113-114.
[16] Центральный государственный архив Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР (далее - ЦГАОР), ф. 1235, оп. 34, д. 19, л. 24-25.
[17] «Из истории ВЧК», стр. 113.
[18] «Из истории ВЧК», стр. 103.
[19] «Страж Октября (Памяти Ф. Э. Дзержинского)». М.- Л., Госиздат, 1926, стр. 18.
[20] Феликс Дзержинский. Дневник заключенного. Письма, стр. 257.
[21] В. Д. Бонч-Бруевич. Воспоминания о Ленине. М, «Наука», 1969, стр. 309.