Дирксен Герберт фон - немецкий помещик, дипломат и писатель.

---

I. В истории германо-английских отношений, пожалуй, еще не было примера, чтобы они в течение такого краткого промежутка времени были предметом столь глубокого обсуждения, хотелось бы почти сказать - были так потрясены, как в течение минувших трех месяцев. Тяжким испытанием для политических отношений послужили аншлюс Австрии и чехословацкий кризис: проблема австрийских долгов поставила на обсуждение вопрос об экономических и финансовых отношениях обеих стран; денонсация Англией соглашения о паспортах поставила под угрозу пассажирское сообщение и тем самым нормальную возможность сближения; военные и экономические приготовления английского правительства к войне, в особенности организация воздушной обороны, вызвали в воображении населения призрак предстоящей в ближайшем будущем войны; по случаю воссоединения Австрии и «дела Нимеллера» снова всплыли полузабытые агитационные комплексы, как еврейский и церковный вопросы. Основы, на которых зиждились германо-английские отношения, пошатнулись: наносимые извне удары стали угрожать им: впервые со временя окончания мировой войны случилось так, что не германо-французский, а германо-английский конфликт (при само собой разумеющемся участии Франции, Чехословакии и т. д.) был ослепительно освещен прожекторами мировой прессы. Это угрожающее миру развитие событий продолжалось несмотря на то, что Германия, даже по суждению своих противников, не совершила ни одного действия, которое могло бы поставить мир под угрозу, и несмотря на то, что в Англии у власти находится кабинет Чемберлена - Галифакса, первым и важнейшим пунктом программы которых была и осталась политика соглашения с тоталитарными государствами.

Анализ причин, вызвавших подобное развитие событий и отыскание средств, могущих устранить это угрожающее положение вещей, становится, таким образом, самой неотложной необходимостью.

II. В качестве наиболее существенных причин подобного развития событий, ведущих к кризису в германо-английских отношениях, могут быть, по моему мнению, названы следующие:

1) За последние месяцы наблюдалась небывалая доныне, лихорадочная, отличающаяся последовательностью деятельность трех основных движущих сил[1] - еврейства, Коммунистического Интернационала и националистических групп в отдельных странах, [117] - направленная на уничтожение Германии путем развязывания войны против нее со стороны мировой коалиции[2] о того, как она сумеет восстановить свое положение в качестве мировой державы; эти силы давно не действовали с такой последовательностью и лихорадочностью, как в последние месяцы. После целого ряда безуспешных попыток вызвать новую мировую войну, как- то: бомбардировка крейсера «Лейпциг», распространение сенсационных сообщений о немецких намерениях в отношении Марокко, попытки 2-го кабинета Блюма в марте этого года использовать кадровые французские дивизии в Испании,- со стороны тех же сил снова была сделана попытка путем инсценировки чешского кризиса натравить на Германию мировую коалицию. Эти действия подготовлялись, сопровождались и после провала заговора были продолжены кампанией в прессе, материал для которой должны были давать возрождение еврейской проблемы в Австрии и церковный конфликт в Германии.

2) Все эти темные махинации нашли тем более благодатную почву в английском общественном мнении, что аншлюс Австрии[3] глубочайшим образом затронул политическое вероисповедание англичан. Снова ожили старые фразы о праве на существование малых народов, о демократии, о Лиге наций, о бронированном кулаке милитаризма, которые взволновали и потрясли рядового англичанина, легко откликающегося на всякую апелляцию к его сентиментальности. Однако гораздо большее значение имел тот факт, что англичане, осуществляющие политическое руководство, вообразили, что их перехитрили в тактическом отношении и что их великодержавным позициям на континенте создалась угроза. Вместе с чисто человеческим стремлением «не дать обмануть себя еще раз» укрепилось политическое решение воспрепятствовать, даже ценой войны, дальнейшим попыткам изменения соотношения сил на континенте без предварительного соглашения с Англией. Это решение впервые было высказано в период чешского кризиса[4].

3) К этой общей установке английского общественного мнения прибавилось еще состояние умов, неразрывно связанное в демократической стране с увеличением вооружения. Для устранения оппозиции, для проведения кредитов на вооружения, для обеспечения достаточного количества добровольцев для армии и воздушной обороны нужно было всколыхнуть население. Эта цель могла быть достигнута только в том случае, если бы общественности было не только теоретически доказано наличие угрозы войны, но был бы также показан вполне определенный враг. Bсe эти соображения и тенденции привели к созданию атмосферы, вызвавшей патологический страх перед возможным нападением возможного врага. И этим возможным врагом могла быть только Германия. [118]

4) Этот ход событий был ускорен тем, что весь комплекс германо-английских отношений все более и более втягивался в сутолоку английской внутренней политики[5]. Вследствие того что Чемберлен в качестве основной цели своей деятельности поставил достижение соглашения с авторитарными государствами, помимо Лиги наций, и под этим лозунгом вышвырнул Идена, он тем самым, после того как был заключен договор Англии с Италией[6], дал возможность своим противникам обратить все свои нападки на германо-английское соглашение, точнее - па его невозможность, сделав из этого важнейшую и ближайшую цель наступления. Ибо отсутствие такого соглашения должно было одновременно свести к абсурду важнейший тезис Чемберлена. Поэтому нападки английской прессы на мнимое насилие над Австрией и на намерения Германии аннексировать Чехию одновременно лили воду на мельницу врагов Чемберлена.

Следующие мотивы внутриполитической тактики оказались решающими для того, чтобы враги Чемберлена избрали в качестве предмета прямого и косвенного нападения именно англо-германские отношения: парламентская оппозиция - лейбористская партия и либералы - в силу довольно сложного развития пришла к тому, что в качестве исходной базы для своих нападок выбрала не внутреннюю политику, а внешнюю. Здесь находился готовый объект для их наступления, на который они могли излить свою ненависть к авторитарному государственному руководству Германии. То же самое можно сказать и в отношении врагов Чемберлена внутри его партии: Идена и группы Черчилля, хотя здесь играли роль совершенно иные причины. Идеи и его сторонники, исходившие из утверждения, что авторитарные государства можно укротить лишь путем непосредственной угрозы войною, плывут в фарватере парламентской оппозиции. Черчилль со своими сторонниками видит самую легкую возможность свалить Чемберлена и самому стать у власти в том, что он изобличает кабинет в нерадивости в деле создания прочной обороны страны против возможных нападений, конечно, со стороны Германии. Само собой разумеется, считают, что это нападение должно произойти с воздуха, т. е. с той стороны, в отношении которой рядовой англичанин стал особенно чувствителен, так же как до войны он был чувствительным ко всему, что было связано с «германским Luxus-Flotte»[7]. Поэтому Чемберлен для того, чтобы спасаться от атак оппозиции, был вынужден выбросить за борт своих министров авиации Уинтертона и Суинтона; отсюда понятен также и выпад депутата Сандиса против недостаточной подготовки в области зенитной артиллерии. Все эти маневры, по большей части определенные внутренней политикой, в значительной мере показали [119] Германию перед сознанием рядового англичанина как вероятного противника, с которым, возможно, вскоре придется сразиться.

Результатом этого внутреннего и внешнего развития германо-английских отношений является тот факт, что взаимоотношения между обеими странами находятся в полной неопределенности. Попытки компромисса, имевшие место в переговорах с осени 1937 г. до 1938 г., были прерваны после заявления, сделанного Чемберленом 23 марта этого года в связи с присоединением Австрии. Из имевшихся двух устоев, на которые даже в критические времена опиралось колеблющееся здание внешнеполитических отношений: экономического соглашения и соглашения об ограничении флотов, экономическое соглашение было подорвано из-за вопроса об австрийских долгах; повое соглашение было, однако, закреплено, оказав благоприятное общее побочное влияние. Соглашение о флотах подвержено изменениям благодаря развитию политики морских вооружений, проводимой великими державами; политическое значение этого соглашения было подорвано распространяющимся в последние годы, и особенно в последние месяцы, в Англии сознанием, что вместо морского флота, возможного противника теперь для безопасности Англии, самым угрожающим фактором стал воздушный флот. Не требуется пространных доводов для того, чтобы понять необходимость добиться общего урегулирования германо-английских отношений для предотвращения такого развития, которое таит в себе серьезную опасность войны.

III. Предпосылки, необходимые для возможности общего урегулирования существующих проблем, возникших между обеими странами, можно обозначить следующими вопросами:

1) Уничтожило или уменьшило развитие событий за последние месяцы готовность кабинета Чемберлена искать компромисса с Германией?

2) Обладает ли кабинет Чемберлена достаточной силой для того, чтобы проводить по отношению к Германии политику компромисса?

К первому вопросу: шок, явившийся следствием присоединения Австрии, как известно, вызвал реакцию, однако он был сравнительно быстро преодолен. Ошибки английской внешней политики, сделанные во время чешского кризиса, очень скоро были восприняты как таковые, и были предприняты шаги для того, чтобы преодолеть их признанием доказанной лояльности Германии, молчанием в ответ на яростные нападки германской прессы, дружественным по отношению к Германии выступлением Галифакса в палате лордов, выступлением Галифакса в духе германской точки зрения в королевском институте международных отношений, речью Чемберлена в Кеттеринге и выступлением Галифакса перед представителями прессы 11 июля[8]. [120]

Из всех этих высказываний ответственных государственных деятелей Англии, которые были подкреплены и разъяснены в беседах со мной, ясно видно неизменное желание соглашения с Германией, правда, с усиливающейся тенденцией передать инициативу возобновления этих переговоров Германии. По времени эта готовность пойти на компромисс совпадает с известным прояснением в чехословацком вопросе.

Этот вопрос в Лондоне желают изъять в качестве очага новой мировой войны из области непосредственной опасности, хотя бы посредством временного и пробного соглашения между судетскими немцами и чехословацким правительством, прежде чем приступить к такому далеко идущему новому политическому начинанию, как попытка соглашения с Германией.

Ко второму вопросу: кабинет Чемберлена в течение последних месяцев подвергался все усиливавшемуся наступлению своих противников, причем ему не удалось достигнуть соответственно убедительных успехов. Единственное крупное достижение - соглашение с Ирландией - замалчивается. Англо-итальянский договор[9] до сих пор не вступил в силу, так как условие, касавшееся событий в Испании, не было выполнено. Принятие плана прочесывания[10] также не могло быть представлено в качестве успеха, так как выполнение его является вообще сомнительным и в лучшем случае потребует срока в несколько месяцев. Отношения с Германией, которая все больше и больше заподозревается и поносится оппозицией и прессой, были напряженными все это время, и не могло быть и речи о том, что достигнуто какое-то соглашение. Внешнеполитическая программа Чемберлена, целью которой являлось достижение соглашения с тоталитарными государствами, ни в коем случае не имела полного успеха; в лучшем случае появились векселя с сомнительной оплатой кредитору; с другой стороны, кабинет получил несколько болезненных ранений в результате нападок оппозиции: министры авиации Уинтертон и Суинтон должны были быть выведены из состава кабинета для того, чтобы избавить правительство от упрека в недостаточной активности в деле воздушных вооружений. Конфликт между Сандисом и Хор-Белиша, возникший из-за нарушения военных тайн или парламентских привилегий, в лучшем случае - ремиз[11]. Высказывания Чемберлена относительно аграрных возможностей и ограничений Англии рассердили английских сельских хозяев, т. е. ядро консервативных избирателей. Однако, несмотря на все нападки, представляется невероятным, что правительству будет угрожать серьезная опасность до летних каникул. Каникулярные месяцы, если они протекут без опасных моментов во внешней политике, принесут успокоение. К имеющемуся в широчайших [121] кругах избирателей доверию к неподкупной личности и к твердой руке Чемберлена прибавится сознание того, что среди оппозиции нет ни одного человека, равного ему. В широких массах английского народа имеется и является популярным желание добиться соглашения с Германией.

После нескольких месяцев более спокойного развития Чемберлен вместе с Галифаксом будут иметь как решимость, так и обеспеченность с точки зрения внутренней политики, чтобы взяться за последнюю и наиболее важную задачу английской политики - за достижение соглашения с Германией.

IV. Резюмируя, можно установить, что:

1) Германо-английские отношения в их совокупности находятся в неопределенном положении и крайне напряженны. Они нуждаются в урегулировании - по крайней мере в попытке урегулирования,- если должно избежать того, чтобы у английского правительства (настоящего или будущего) укрепилось убеждение, как это было перед 1914 г., в том, что предпосылкой безопасности Британской империи является сокрушение Германии при помощи мировой коалиции.

2) Настоящее английское правительство в качестве первого послевоенного кабинета сделало поиски компромисса с Германией одним из существеннейших пунктов своей программы; поэтому данное правительство по отношению к Германии проявляет такой максимум понимания, какой только может проявить какая-либо из возможных комбинаций английских политиков. Это правительство обладает внутриполитической силой для разрешения этой задачи. Оно приблизилось к пониманию наиболее существенных пунктов основных требований, выставляемых Германией в отношении отстранения Советского Союза от решения судеб Европы, отстранения Лиги наций в этом же смысле, целесообразности двусторонних переговоров и договоров. Германия встречает со стороны этого правительства возрастающее понимание в отношении своих требований по вопросу о судетских немцах. Оно было бы готово принести большие жертвы во имя удовлетворения других справедливых немецких требований при одном только условии, что к этим целям будут стремиться мирными путями. В случае, если Германия использует военные средства для достижения этих целей, Англия, без сомнения, решится на войну на стороне Франции. Военные приготовления для этого достаточно продвинулись, приготовления военно-экономического характера также; идеологическая подготовка английского народа на этот случай, как показали последние месяцы, также закончена; пробная политическая мобилизация в период чешского кризиса доказала, что и внешнеполитическое развертывание сил[12] завершено, по меньшей мере, в масштабе мировой коалиции 1914 г. [122]

3) Поэтому самой безотлагательной задачей нашей внешней политики будет попытка добиться соглашения с Англией, как только в ближайшие месяцы создадутся подходящие для этого предпосылки.