Президент продержал меня 4 часа, подробно рассказывая о ходе событий начиная с 20 мая и о своих намерениях. Этим путем передаю только самое важное. Бенеш по-прежнему заверял, что войны не хочет, готов к ряду уступок, но ни при каких условиях не поступится абсолютно ничем, что может сколько-нибудь затронуть не только самостоятельность, но даже престиж суверенности государства. В этой связи Бенеш в исключительно доверительном порядке сообщил, что ему надоели советы англичан [145] и французов. Поэтому он недавно вызывал английского, а затем французского посланников[1] и заявил им со всей определенностью, что он может, а чего не может сделать для судетских немцев, и дал понять, что всякие советы сверх указанных им возможностей бесполезны. О переговорах с генлейновцами заверяет, что уступки будут в рамках уже существующих законов, что они не удовлетворят Генлейна, но правительство с этим считается и принудит Генлейна уважать законы. Крофта вчера прислал мне меморандум по этому вопросу, который вышлем почтой. Из внешнеполитических вопросов Бенеш особо обращает внимание на Польшу. Ссылаясь на наш запрос в Париже о том, будет ли Франция считать Польшу союзником, если СССР примет меры в случае нападения Польши на Чехословакию, Бенеш утверждал, что в связи с нашим запросом между Францией и Польшей завязался и продолжается разговор для уточнения взаимных обязательств. Франция требует ясности. При этом Бенеш в исключительно определенной форме заверил, что для Франции больше нет и не может быть вопроса об изменении взаимоотношений с СССР и еще меньше о замене Москвы Варшавой. Наоборот, франко-польские разговоры, по мнению Бенеша, могут дать результат только в двух направлениях: либо Варшава признает своей обязанностью в случае нападения на Чехословакию помогать ей вместе с Парижем и Москвой, либо она сама будет нейтральной, но разрешит проход Красной Армии по своей территории. Сейчас еще нет, но в недалеком будущем может создаться обстановка для какой-нибудь новой инициативы в духе Восточного пакта или иного коллективного договора о безопасности. Бенеш думает так, исходя из уверенности, что не только Польша, но и вся Европа, включая Англию, получила респект перед предупреждающим войну действием франко-советско-чехословацкого договора о взаимной помощи. Речью наркома Литвинова в Ленинграде Бенеш очень доволен, особенно в части, прямо касающейся договора с Чехословакией.

Александровский

[1] Очевидно, имеются в виду беседы президента ЧСР Э. Бенеша с французским посланником В. де Лакруа и английским посланником Б. Ньютоном соответственно 8 и 11 июня 1938 г., во время которых президент информировал их о ходе переговоров чехословацкого правительства с представителями Судето-немецкой партии и указал на неприемлемость некоторых их требований. Бенеш назвал нереальным, в частности, требование генлейновцев о создании органа самоуправления (фолькстага), в котором были бы представлены только немцы, живущие в любом месте республики, и никакие другие национальности. Далее президент выразил свое несогласие с мнением, существовавшим в Париже и особенно в Лондоне, будто чехословацкое правительство и, в частности, он, Бенеш, намеренно затягивают решение судетского вопроса.

Текст воспроизведен по изданию: Документы по истории мюнхенского сговора. 1937 - 1939 / М-во иностр. дел ЧССР. - М.: Политиздат, 1979. С. 145 - 146.