В дополнение к устному отчету, сделанному мной 25 мая в Праге о разговоре посла Кулондра с министром Бонне и с генеральным секретарем Алексисом Леже, посылаю Вам следующую информацию.

29 мая на мой вопрос относительно его разговоров с послом Кулондром министр Бонне ответил, что последний уже вернулся в Москву, что Советы хотят, чтобы Франция открыто укрепила с ними свой пакт. Бонне заметил, что он не желает, чтобы Чехословакия подверглась дальнейшему нажиму из-за Советской России. Поэтому он не хочет, чтобы Чехословакия была втянута в какие-либо франко-советские переговоры. Бонне уполномочил Кулондра выяснить в Москве, чего там хотят и что могут, и потребовал сделать это очень тактично.

Генеральный секретарь Алексис Леже сказал мне 30 мая, что поездка Кулондра в Париж ничего не изменила во французской политике по отношению к Советской России ни в позитивном, ни в негативном смысле. Министр Бонне будто бы согласен, чтобы чехословацкий военный атташе в Москве конкретно узнал, что Россия могла бы и хотела сделать в пользу Чехословакии, если бы последняя подверглась нападению. Такую же задачу получит и французский военный атташе в Москве. Это вполне нормально, так как это является обычной функцией военных атташе. Леже не желает, чтобы делалось что-то большее, ибо если дело пойдет дальше, то это скажется на внутренней политике Франции, где по этому вопросу существуют сильные противоречия между правыми и левыми.

Наконец, в субботу 4 июня я разговаривал об этом с Массигли, который сказал мне, что события последних дней между Берлином и Прагой отодвинули в сторону вопрос о Советской России просто потому, что для него не осталось времени. Он считает, что единственно правильным методом являются двусторонние переговоры, т. е. франко-советские и русско-чехословацкие переговоры. [134] Массигли сказал, что было бы плохо, если бы речь шла о каких-либо общих франко-русско-чехословацких переговорах, которые могли бы быть истолкованы как некий заговор против Германии. [...]

С сердечным приветом преданный Вам